Страница 5 из 9
В основании методологии исследования лежит сочетание гендерного, социально-психологического и историко-антропологического подходов.
Гендерный подход утверждает, что представления о мужественности и женственности не являются неизменными. Они не однозначно заданы природой, а имеют социальное происхождение, и потому оказывают конкретные социально-политические последствия на жизнь женщин. В нашем случае – на профессиональную самореализацию железнодорожниц в Российской империи.
Социально-психологический подход позволяет оценить: а) условия, уровень, качество жизни, социальную ситуацию в стране (напряженность, активность, стабильность и проч.) и в железнодорожной сфере и б) роль психологического фактора в процессе взаимодействия индивидов, групп, социальных институтов и общества в XIX – начале XX в.
Историко-антропологический подход уделяет значительное внимание межличностному и межгрупповому взаимодействию. В рамках данного подхода особое значение придается интересам отдельной личности и социальным группам. «Социальная группа» рассматривается в качестве любой относительно устойчивой совокупности людей, находящейся во взаимодействии и объединенной общими интересами и целями. В работе такими социальными группами предстают коллективы железнодорожников (состоящие из мужчин и женщин), в рамках исторического контекста воплощавшие специфические взаимосвязи персонала между собой и обществом в целом.
Хронологические рамки рассматриваемых в монографии сюжетов в основном охватывают период с середины XIX в. до 1917 г. Автор затрагивает также дореформенный период российской истории начиная с 1837 г. – с момента ввода в эксплуатацию первого участка Царскосельской железной дороги – первой отечественной железной дороги общего пользования. Исторический экскурс во вторую четверть XIX в. необходим для более глубокого понимания представленных в монографии проблем. Кроме того, в отношении опыта использования женского труда на зарубежных железных дорогах хронологические рамки расширены до окончания Первой мировой войны (т. е. до 1918 г.).
Нижняя хронологическая граница обусловлена поражением Российской империи в Крымской войне 1853–1856 гг., сыгравшим роль катализатора в деле строительства связанных между собой магистралей. Создание первой сети железных дорог, в свою очередь, привело к спросу на рабочие руки, в том числе женские. Одновременно реформы Александра II, начавшиеся в 1860-е гг., изменили патриархальный взгляд на женщин. Сфера применения их труда значительно расширилась. Таким образом, этот временной отрезок маркирует начало глубоких модернизационных процессов в социально-экономической и общественно-политической жизни России.
Верхняя хронологическая граница связана со сменой государственного строя России в 1917 г., что привело к изменению всей системы государственно-правового регулирования железнодорожной отрасли и общественных ценностей.
Территориальные рамки исследования ограничены преимущественно Российской империей (включая Великое княжество Финляндское), хотя значительная часть работы освещает ситуацию в странах Западной Европы и США. Это позволяет, во-первых, выявить общие с другими государствами тенденции и, во-вторых, показать российские особенности использования женского труда в железнодорожной отрасли.
Даты до 1 (14) февраля 1918 г. указаны согласно официально принятому в России юлианскому календарю, после этой даты – по григорианскому. При упоминании зарубежных событий все даты указаны в соответствии с принятым в Западной Европе и США григорианским календарем.
Инициалы упоминаемых в работе лиц могут быть не указаны или указаны не полностью в том случае, если они не установлены.
Историография проблемы
Исследования, составляющие историографию данной темы, можно разделить на две группы. К первой относятся исторические работы, касающиеся положения женщин в российском обществе. Вторую (основную) группу составляют работы, непосредственно посвященные истории железнодорожного транспорта, в которых так или иначе затрагивались вопросы женского труда в МПС, в управлениях и на линиях дорог.
Истоки «женской темы» в российской историографии лежат в 1850-х гг. – изучая культуру и географию русской народности, этнографы попутно открыли для себя «женщину низших русских классов, забытую чуть не с вечных времен»[37]. По словам писателя А. В. Амфитеатрова, «сразу всплыла со всех углов русская женская жизнь, таившаяся под спудом, и всюду оказалась она одинаково полной громкого протеста, одинаково ищущая выхода из мрака к свету, одинаково враждебная насилиям старины и алчущая свободы, знания и самостоятельной деятельности»[38]. В 1858 г. в столичной периодической печати появился ряд статей о женском труде, вызвав оживленную полемику[39]. Отмена крепостного права в 1861 г. способствовала дальнейшему расширению социальных ролей женщин, заявивших о своем праве на свободный труд.
В 1860-1880-е гг. отдельные периодические издания впервые стали приводить доводы в пользу или против использования женского труда на разных должностях в железнодорожной отрасли[40], ссылаясь не только на мужскую, но и на женскую точки зрения. В целом же дореволюционные издания периода Великих реформ Александра II если и писали о занятости женщин на железных дорогах, то лишь обозначая существовавшие в то время правила их приема на службу[41].
Попытки охарактеризовать исследуемый нами вопрос стали предприниматься с 1890-х гг. Небольшие исторические очерки о «служащих женского пола» были включены в работы общего характера[42]. Это были первые ретроспективные обзоры службы женщин на железных дорогах России, опирающиеся на изданные в 1860-1890-е гг. ведомственные нормативно-правовые акты.
В 1896 г. о железнодорожной службе женщин высказался инженер путей сообщения И. И. Рихтер, упомянув в своей работе о личностных качествах переездных сторожих и об отношении к женскому труду частных железнодорожных обществ[43]. В 1900 г., опираясь на статистические данные пенсионной статистики за 1898 г., И.И. Рихтер показал образовательный уровень женщин-служащих, их количество, возраст, семейное положение, а также продемонстрировал отношение к женскому труду на железных дорогах в странах Западной Европы[44]. Аналогичным образом поступила в 1908 г. на I Всероссийском женском съезде докладчица А.А. Глинская, кратко осветив экономическое положение железнодорожниц на разных должностях[45], а затем доктор М. И. Покровская в периодическом издании «Женский вестник»[46].
В отличие от большинства названных работ, косвенно затрагивавших исследуемую проблематику, изданный в 1894 г. труд В.Н. Щеголева был специально посвящен службе женщин-телеграфистов[47]. Автор описал условия службы на железнодорожных телеграфах России в период с 1860 по 1890-е гг., особенности порядка приема женщин-телеграфистов, сравнив их с аналогичным зарубежным опытом.
О железнодорожницах писали, как правило, обезличено, исключением стала одна из них – Ольга Степановна Кнушевицкая. Биография О. С. Кнушевицкой удостоилась на удивление пристального внимания, поскольку в Российской империи ее было принято именовать не иначе как «первой железнодорожницей России»[48]. Сегодня данный ошибочный тезис активно тиражируется российскими авторами.
37
Амфитеатров А.В. Женщина в общественных движениях России. СПб.: Живое слово, 1907. С. 40.
38
Там же. С. 41.
39
См.: Женский труд: [По поводу ст. в период. печати].
40
Внутреннее обозрение // Современник. 1863. № V. С. 190–191; Листок ответов и возражений // Современное слово. 1863. 4 мая. С. 280; Чупров А. И. О положении служащих на железных дорогах (1876 год) // А. И. Чупров. Речи и статьи. Т. 3. М.: Тип. И. Н. Кушнарев, 1909. С. 278; Вопрос о службе женщин в железнодорожных обществах // Вестник Европы. 1874. № 8. С. 792–807.
41
Шишков А. М. Эксплуатация железных дорог. Т. 1. СПб.: тип. и хромолит. А. Траншеля, 1877. С. 126; Вендрих А. А. Записки эксплуатации железных дорог с военными целями: Курс. ст. кл. Николаев. инж. акад. СПб.: тип. А. С. Суворина, 1886. С. 75.
42
Очерк сети русских железных дорог, их устройства, содержания и деятельности по 1892 год, составленный и изданный по поручению Русского отдела Постоянной комиссии международных железнодорожных конгрессов VIII отделом Имп. русского технического общества. Т. 2. Отд. IV. Гл. I. СПб., 1896. С. 44–45; Середонин С.М. Исторический обзор деятельности Комитета министров: К столетию Комитета министров (1802–1902). Т. 3: Комитет министров в царствование императора Александра Второго (1855 г. февраля 19 – 1881 г. марта 1). СПб.: Канцелярия Ком. министров, 1903. Ч. 2. С. 30–32; Кечеджи-Шаповалов М.В. Женское движение в России и заграницей. СПб.: тип. Спб. о-ва печ. дела в России Е. Евдокимов,
1902. С. 176–177.
43
Рихтер И. И. Железнодорожная психология (материалы к стратегии и тактике железных дорог). СПб.: тип. бр. Пантелеевых, 1896. С. 92, 149.
44
Рихтер И. И. Личный состав русских железных дорог: (патология, прогностика и терапия). СПб.: тип. Штаба отд. корп. жандармов, 1900. С. 17–29, 73–74.
45
Глинская А. А. Служба женщин на железной дороге. С. 400–404.
46
Покровская М.И. Женщины на службе // Женский вестник. 1916. № 9. С. 120–123.
47
Щеголев В.Н. Женщина-телеграфист в России и за границей / сост. В.Н. Щеголев, делопроизводитель Упр. гор. телеграфов в С.-Петербурге. СПб.: тип. т-ва «Обществ. Польза», 1894. С. 42–46.
48
Первая русская женщина на железнодорожной службе. 1863–1913. О. С. Кнушевицкая // Железнодорожная жизнь на Дальнем Востоке. 1913. № 19. С. 7–8; Необычайный юбилей // Там же. С. 8–9; 50-летний юбилей // Волгарь. 1913. 12 апреля. С. 2; Первая русская женщина на железнодорожной службе // Семафор. 1913. № 16. С. 2; Первая русская женщина на железнодорожной службе // Вестник Полесских железных дорог. 1913. № 13. С. 61–63.