Страница 65 из 70
Глава 23
Дверь распахнулась, и в зал ворвался Тао Гань, но застыл при виде судьи Ди, склоненного над телом хозяина дома. Судья приложил ухо к груди Ляна. Он был мертв. Когда Ди принялся обыскивать покойника, Тао Гань шепотом спросил:
– Как он умер, господин?
– Лян поверил, что ему достался предназначенный мне чай с ядом, и погиб от разрыва сердца. Но он и должен был умереть, ибо знал государственную тайну, не подлежащую разглашению! – Ди коротко рассказал помощнику о подмене чашек. – Яд я вылил в эту посудину, где полно шахматных фигурок. Лян увидел, что они намокли, но не разглядел, что на дне оставалось все содержимое треснутой чашки. Прихвати этот сосуд с собой. – Судья вытащил из рукава Ляна длинный и острый, как бритва, нож. —И это – тоже. И будь поаккуратнее – клинок смазан чем-то темным.
Тао Гань достал из рукава кусок промасленной бумаги. Заворачивая посудину и нож, он посетовал:
– Вам следовало и вправду дать негодяю выпить его же яд, господин! А если бы он не поверил и напал на вас с этим отравленным кинжалом? Тут хватило бы и одной царапины.
Судья Ди пожал плечами:
– Пока Лян полагал, что напоил меня отравленным чаем, я старался сидеть от него подальше. – Оп вздохнул. – Старея, человек все меньше полагается на себя, Тао Гань, и склонен возлагать решение вопроса о жизни и смерти на Высший Суд.
Ди развернулся и покинул зал предков вместе со своим помощником.
У лестницы стояла стройная молодая женщина, скромно одетая в темно-коричневый халат. Неподвижные глаза ее глядели прямо перед собой.
– Она только что пришла, – торопливо пояснил Тао Гань. – Хотела предупредить нас о Ляне.
– Ваш брат умер, госпожа Лян, – спокойно молвил судья. – От разрыва сердца.
Слепая кивнула.
– Все последние годы Фу страдал от сердечного недуга, – уронила она. и, немного помолчав, спросила: – Это он убил цензора?
– Нет, Зумурруд.
– Она была опасной женщиной, – задумчиво отозвалась Ланьли. – Я всегда опасалась, как бью чрезмерная привязанность к ней брата не обернулась для него погибель. Прослышав о том, что его люди принесли сюда тело убитого высокопоставленного господина, любовника Зумурруд, я подумала, что убийство совершил мой брат, отыскала комнату, где лежал покойник, и пока эти двое переодевались в стражников, заглянула в его рукава и вынула из раздавленной клетки Золотого Колокольчика. Кроме него, я прихватлла то, что юна ощупь показалось мне футляром, а поскольку других бумаг при этом человеке не было, я сочла эту вещь крайне важной.
– Полагаю, это ваша сестра, госпожа Пао, вчера опустила упомянутое послание тайвэюо Чао?
– Да, господин. Моя сестра с детства была дружна с мореходом Ни и как раз хотела передать записку, где просила его прийти пополудни в домик Яо. Мое же послание господину Тао она предполагала оставить в судебной управе, но, встретив друга господина Тао, подумала, что надежнее отдать прямо ему. – Ланьли, откинув волосы с высокого гладкого лба, немного помолчала – Мы с сестрой все время встречались тайком, – пояснила она. – Оба мы – и мой брат, и я – хотели, чтобы все считали меня умершей, но я не могла позволить родной сестре печалиться обо мне, поэтому год спустя заглянула к ней и успокоила. Она переживала за меня, хоть я и уверяла, что ни в чем не нуждаюсь. И все-таки сестра всегда знакомила меня с теми, кто хотел купить сверчков. Вчера утром, сбежав отсюда, я сказала ей, что опасаюсь, как бы наш братец не попал в беду. Это по моей просьбе сестра обшарила стол в спальне Фу, пока вью пребывали здесь с ее мужем, господин, и стащила у него две карты, а потом объяснила мне, что юна одной из них постоялый двор тайвэя Чао обведен кружком. Я надеялась перехватить сестру в доме Яо, но мы разминулись. Кто убил ее, господин? Врагов у моей сестры не было, а брат, хоть и презирал ее, никогда не питал столь жгучей ненависти, как ко мне.
– Госпожа Пао была убита по ошибке, —ответил судья Ди и поспешно добавил: – Я премного благодарен вам за неоценимую помощь, девица Лян!
Она безнадежно махнула рукой:
– Я надеялась, что вы отыщете убийцу цензора, господин, до того, как мой брат запутается окончательно.
– А как вам удавалось столь успешно скрываться от всех? – полюбопытствовал судья.
– Я выбирала хорошо известные мне места, господин, – чуть заметно улыбнулась слепая. – А эту старую усадьбу я знаю как собственную ладонь! Все потайные комнаты, тайные ходы и запасные выходы, о которых мой брат и не догадывался. Экзаменационный дворец всегда был моим любимым пристанищем. Когда господинТао и его друг заметили меня, я улизнула черным ходом и спряталась в комнатке, где хранят паланкины. А потом услышала женский крик. Что там случилось, господин?
– Мои помощники наткнулись на двух негодяев, вознамерившихся обесчестить женщину, —не стал вдаваться в подробности судья. – Ваш брат принес тело Зумурруд сюда, но я должен немедленно забрать его в судебную управу. Могу ли я что-нибудь сделать для вас? Теперь вам надлежит заботиться об этой усадьбе и обо всех делах вашего брата…
– Я вызову дядю с материнской стороны… Он стар, но позаботится о похоронах моего брата и… – Девушка грустно покачала головой и еле слышно пробормотала: – Во всем виноватая. Нельзя было оставлять Фу, бросив наедине со всеми ужасными, терзавшими его мыслями. Ведь тогда он был еще почти ребенком! Играл с солдатиками в углу сада, воображая великие битвы, которыми будет командовать, но потом… Потом он узнал, что не создан для воинской службы. А после того, как я его бросила, понял, что и любовь женщины ему недоступна. Этот второй удар сразил Фу наповал, и он хотел покончить с собой, но потом встретил Зумурруд, и он… она оказалась первой и единственной женщиной, какую он мог держать в объятиях. Брат жил только ради нее, но Зумурруд его презирала, говорила жестокие слова, всячески унижала его… Да, это я во всем виновата – я не должна была отвергать его так резко… Следовало как-то смягчить все это… увлечь его другой женщиной —доброй, ласковой, которая сумела бы… Но я была слишком молода и не понимала… не понимала…