Страница 2 из 4
***
– Теперь здесь теплее и светлее, Эль. – Артур развел костер в глубине древней пещеры. По обе стороны от огня сидели они. Меховой капюшон скрывал лицо древнего божества ровно наполовину. Блики огня и искры, летевшие в стороны, окрашивали маску медью и кровавыми росчерками, Артур вглядывался в эти знамения грядущих событий, стремясь разгадать свое будущее и будущее Эль.
Грохот несуществующих воин, крики Эльзы и детей чудились ему. Прогнать эти видения было непросто. Огонь лишь пробуждал образ крови. Артур поежился.
Он вспомнил о стране пирамид далеко на западе. Там, думал он, жрецы приносят жертвы своим богам и богиням, кровавые и жестокие.
В огне, согревающем руки смертного, проступили видения ритуалов и бесчеловечных пыток. Высокие пирамиды цвета меди и кровь, стекающая по ним. Артур поднял глаза на Эльзу. Так же ли эти жрецы, как и он, кладут самое дорогое на алтарь, дабы древние боги и богини, безразличные к смертным и их желаниям, окрасили свои губы кровью живых и хоть на миг одарили людей милостью своей? Может, тогда высеченное в камне лицо богини тронула бы тень улыбки?
Эльза протянула руку и коснулась Артура.
– Тебе пора отдохнуть, – голос ее, как и все прежние годы, звучал лишь в голове Артура.
***
Снег звенел и бился о латы Артура, все сильнее стуча о шлем. Непогода набирала силу. Лошадей они оставили далеко позади. Артур сквозь Маску Королей посмотрел на Эльзу. Она не шла, а будто парила над снежной белизной. Темная фигура, и лишь мех белым облаком оживлял безразличную черноту ее одеяния. Они не говорили друг с другом как люди уже несколько лет. Только голос в голове и все. Иногда.
Был ли он виновен в этом?
– Эльза! – Артур увяз в снегу. Эльза повернулась на его крик. Порыв ветра сорвал капюшон с ее лица, на мгновение открыв его: молодое, как и прежде. Прекрасное и такое чужое.
Артур выбрался из снега. Он рванулся вперед, чтобы хотя бы криком донести до нее вопрос, живший в его сердце множество лет. Но пока легкие набирали воздух, пока воля разжигала старые угли обид в груди уже немолодого война, Эльза кончиками пальцев отыскала края капюшона, обернула мехом ладони и скрыла от мороза прекрасные руки, спрятала под капюшоном лицо. Улыбка подернула лицо безразличного ко всему божества, миг – и маска вновь сокрыла ее от дорогого сердца, игриво коснувшись губ чудным мехом диковинного зверя. И вот уже и угли в груди остывают, и легкие выпускают в мир ненужный более воздух, и обиды уходят в тень. Лишь бы вновь увидеть улыбку и как с нежностью губы целуют мех.
И все это сон, лишь воспоминания разума.
***
Веки было уже не разомкнуть. Новые грезы завладели разумом Артура. Он все пытался разглядеть силуэт Эльзы, но сон и усталость от перехода были сильнее его желания.
Вновь снег, снег повсюду, на этот раз он неспешно падал с небес, давая возможность Артуру сполна насладится его красотой. Артур приподнялся на локте, и только сейчас понял, что находится в лодке, вокруг темные воды, легкий туман над ними, снег, падающий с небес, и тишина. И ни намека на берег ни с одной, ни с другой стороны.
Артур прислушался. Этот сон был похож на покойную мечту. Смертный улыбнулся и позволил снежинкам опуститься на его раскрытую ладонь. Только сейчас он понял, что на нем нет доспеха, – по голой ладони своей понял это, осмотрел себя и улыбнулся. На нем были те же одежды, что и на прадеде: рубаха с коротким рукавом и узорной вышивкой в виде переплетенных рук. И ему было тепло, несмотря на снег, падающий с небес. Доспех Королей остался по ту сторону миража. «Как легко без него», – отметил про себя Артур.
Он опустил руку за борт и погрузил ее в воду. Воды были темны, но приятно теплы. Вот откуда пар! Артур омыл руки и лицо.
В этом сне его зрение вновь стало острым. Он провел ладонью по бороде и длинным усам, потрогал волосы, заплетенные в косы. Склонил лицо и увидел свое отражение в темной воде: чары Эль продлевали его жизнь, в отражении на него смотрело почти то же лицо, которое много лет назад увидела Эль, – тогда, когда они выступили против Бледного Короля. Такое же, но все же не то. Седину ее чары исправить были не в состоянии, так же, как и зрение.
Артур еще раз опустил ладонь в воду.
Посмотрел, как капли спешно вернулись домой, сбежав по его пальцам. Если бы ладонь была в рукавице, он бы увидел, как вода старается задержаться в узорах, проступивших на ней. Вода бы остановилась на ладони его правой руки, где солнечные лучи, проступавшие на доспехе, говорил всем о рождении нового дня. Воды благословили солнце и день, вестником коих стал Артур. Так порой говорили о нем духи и Эльза, ему же это было не важно.
«Ты вестник нового дня, Артур», – вспомнил он слова Эль, сказанные в тот день.
– Это Доспех Королей, Артур. – Эльза помогла ему надеть последнюю часть доспеха: перчатку. Артур почувствовал, как сталь будто ожила, словно живое существо задышала она, сами собой стиснулись его кулаки. Будто бы под кожей невидимые вены стали наполняться кровью колдовской, и сердце Доспеха забилось. Артур почувствовал, как воля, чуждая ему, сжала все его тело и отпустила вмиг.
Эльза улыбнулась, и он не смог сдержать свою улыбку. Их ладони встретились, и Эльза, взяв ладони Артура в свои, посмотрела на них закрытыми навек глазами. Тень легла на ее прекрасное лицо.
В уголках глаз заблестел талый снег, невесть откуда взявшийся здесь. Артур прикоснулся к талой воде, и капли поспешили сбежать по охваченным сталью пальцам, устремились все ниже к земле. На скованных железом ладонях проступали пробужденные талой водой звезды, хлопьями февральской пурги осыпалась токая сталь, и история жизни Артура проступала во всей красе на безжизненной пустоте металла.
Само солнце заглянуло в зал, где простой смертный стоял, облаченный в Доспехи Королей, и лучи одарили золотом скромное серебро бескорыстных поступков благородного сердца.
Тихий до этого зал заполнили шаги, Артур обернулся на этот звук. В туманной дымке, над которой не был властен свет настоящего дня проступали фигуры Древних Королей, в чудных доспехах стояли они, великие в славе своей, латы их искрились, отражая солнце настоящего. Противясь свету живых, они прикрывали свои лица. На доспехах их, золотом и гранатовой россыпью проступали деяния их: глашатаи войн, цепями законов оковывающие народы, стояли великие Короли прошлого, но только одни из них нес Слово людям. Он-то и вышел вперед, и возликовал свет, слыша шаги его, и в ответ на приветствие солнца проступили буквы из языков, понятных каждому, на броне великого вестника – Короля Вне Времени, засияли слова проступая на броне словно драгоценное золото в толще плоти земной, и всякий живой протянул бы ладони свои к словам этим драгоценным, припадая на колени пред ним, и всякая жажда была бы утолена ими, лишь звонко отозвалась капель в этот миг, разбиваясь надеждой о камень земной, видя, что слово теперь лишь призрак былого величия.
***
Артур все еще был в лодке, воспоминания о Несущем Слово ожили в его памяти. Он огляделся вокруг: вдалеке нарастал шум, какофония приближалась к Артуру. И вот туманную дымку прорезали стрелы, и издалека, будто эхо из прошлого, он услышал свой голос, кричащий: «Берегись, Элли!»
В тот день шел снег, самый красивый снег, который только доводилось видеть Артуру. Снежники огромными невесомыми хлопьями ложились ему на ладонь. Он остановил лошадь и, сняв Маску Королей, стал смотреть вокруг. Мир, не искаженный магией маски, был прекрасен. Прислушайся немного, хоть на миг, и ты услышишь, как одна снежинка неспешно касается другой.
Мир же сквозь Маску Королей выглядел совсем иначе.
Артур всегда видел рядом с собой Несущего Слово – так он прозвал Древнего Короля. Внутреннее чутье подсказывало ему, что он не ошибся.