Страница 2 из 6
Разыгравшиеся воображение прервал голос Нины Николаевны.
– Олесечка! – спокойнее и добрее произнесла заведующая. Нам, взрослым, надо тут ещё много чего обсудить, поговорить. Ты же умная девочка, всё понимаешь… Иди пока, поиграй с ребятками. Баба Катя, – она кивнула застывшей в дверном проёме нянечке, отведёт в группу. А потом мы тебя позовём. Хорошо?
Олеся важно кивнула, обвела довольным взглядом стушевавшихся родителей и спокойно дала себя увести на игровую площадку.
В странной сказке
Колонки ноутбука захлебывались плясовой. Шла репетиция выпускного, на сцене небольшого актового зала «трех Д» близнецы Данил с Фёдором разучивали русский танец.
Музыкальный работник Людмила Филипповна то и дело хваталась за голову и постоянно кричала на мальчишек, призывая быть внимательнее.
Олеся же, глядя на танцоров, еле сдерживала смех. Прыгают, как козлики! У стриженного «под машинку» Даньки штаны аж по полу волочатся. Вот-вот запнётся и упадёт! Фёдора подстричь не успели, он и рад, воображает из себя крутого, а музыку совсем не чувствует. Ну и артисты!
В другое время Олеся сидела бы не шелохнувшись, словно крепко пришитая заплатка. Разговаривала бы мысленно с мышонком Пискли, любимой игрушкой. Не зовут выступать, ну и ладно. Но сейчас… Олеся еле удерживала себя на стульчике, ёрзала и подпрыгивала.
Как можно усидеть на месте, зная, что её родители нашлись? Она сегодня видела их своими глазами и даже обнимала. Живых, не придуманных!
Папа Виктор и мама Аня! Чудо свершилось, даже имена совпали. Олеся так ждала этого дня, так о нём мечтала! Представляла своих будущих родителей то жителями далёкого севера, которые не могут вырваться из-за бурь и снежных метелей, то космонавтами, улетевшими к далёкой звезде…
«Ну как же сделать так, чтобы папа с мамой побыстрее меня нашли?» – задавала себе вопрос Олеся и сама же на него же и отвечала: «Пока не выполнят специальное важное задание – невозможно!» И тайком, по-взрослому, вздыхала, а следом придумывала новую историю, героями которой непременно становились будущие родители.
Если бы не фантазии, в которых жила Олеся, дни тянулись бы бесконечными товарными составами, виденными не раз на станции. Детский дом казался девочке странной сказкой, в которую она попала по недоразумению. Будто случайно открыла не ту дверь не того шкафа…
Подружиться с детдомовскими ребятами всерьёз и надолго, как пишут в книжках, не получалось. Девчонки трещали без умолку, как чересчур говорливые герои мультиков, а, главное, постоянно требовали в играх диалога. Свободно говорить, как они, у Олеси не получалось, её роли неизменно оказывались без слов. А мальчишки… да что мальчишки?
Резкий пинок в сиденье стула заставил Олесю вздрогнуть и обернуться.
«Опять эти Данька с Фёдором! Отплясались, теперь будут дикнуть! Не отвяжешься», – с тоской подумала она.
Стриженный Данька тут же забарабанил по спинке стула, длинноволосый Фёдор пнул сиденье ещё раз. Этого было достаточно.
– Я повелительница драконов! – звонким голосом объявила Олеся. – И сейчас же по моему велению мои подданные слетятся сюда и разорвут вас на части, глупые дикари!
Конечно она ничего этого не сказала, а только сердито свела брови к переносице, высунула язык и показала мальчишкам кулак.
– Ага, язык-то у тебя есть! – притворно изумился Данька, и громко захохотал, широко разинув беззубый рот. – Тогда скажи что-нибудь, а? Ну, давай! – И, выпучив глаза, скорчил ужасную рожу: – Чего вылупилась, немая? Ы?
«Дурак бестолковый!» – Олеся вскочила, и хотела с размаху стукнуть Даньку по круглой, как шар, голове. Тот увернулся. – «Жаль, не попала!»
Тут же раздался зычный голос Людмилы Филипповны:
– Даня с Федей, вам что, делать нечего? Оставьте Олесю в покое! Идите сюда, будете стихи читать.
«Если я когда-нибудь и буду дружить с мальчиком, то только с хорошим и умным! Таким, как Тарасик!» – подумала Олеся и села прямо, гордо выпрямив спину.
С Тарасиком они познакомились месяц назад. Круглолицый кудрявый мальчишка катался полу, стучал ногами и оглушительно орал, размазывая по щекам слёзы:
– Дайте мени оливеци, буду малюваты!
Новенький! Ребята сгрудились в углу и перешёптывались. Молодая воспитательница Наталья Владимировна пыталась хоть как-то отвлечь и успокоить ребёнка и нервничала.
Никто не мог понять, что новенькому нужно. Никто, кроме Олеси. Она почему-то догадалась о значении слов, которые по-прежнему твердил уже осипший от крика мальчишка.
Олеся знаками попросила листок бумаги и нацарапала на нём маленьким затупившимся карандашом, который всегда носила в кармане: «Дайте нам карандаши, мы будим рисовать!» Воспитательница, конечно, очень удивилась, но цветные карандаши и бумагу ребята получили.
После этого случая Олесе с Тарасиком подарили по большой пачке фломастеров и красочному альбому. Целую неделю ребята, усаживаясь рядышком, рисовали и обменивались готовыми картинками, с радостью вставали друг с дружкой в пару, а на тихом часе не спали, перемигивались и понимающе улыбались.
А потом Тарасик заболел, и его увезли в больницу. Обратно в детдом он не вернулся, наверное, мальчика нашла тётя, о которой он рассказывал.
После встречи с Тарасиком желание дождаться родителей вспыхнуло у Олеси с новой силой.
В динамиках музыкальных колонок что-то сильно затрещало, и вырвавшаяся на миг оглушительная музыка заставила Олесю вздрогнуть и прикрыть уши руками. На сцене группа девочек начала разучивать хоровод.
– И раз, два, три! И раз, два, три! – отрывисто выкрикивала Людмила Филипповна, непрестанно хлопая в ладоши.
– Почему Василиса Кошкина опять поворачивается не в тут сторону? – возмущалась «музыкантша». – Снежана Зубарева, сколько раз тебе замечание делать? Прекрати строить рожи! Алсу Мамедова, перестань ковыряться в носу! Никакой дисциплины, эти выпускники доведут меня сегодня до инфаркта!
Не смотря на старания «руководителя хоровода», девочки то и дело не попадали в такт, постоянно путали, где «право», а где «лево», и поэтому налетали друг на друга. Расстроенная Людмила Филипповна покричала-покричала и, наконец, сдалась:
– Ладно, объявляю перерыв пять минут, потом продолжим. Не расходиться!
Олеся достала из кармашка игрушечного мышонка в оранжевом комбинезончике и положила перед собой на колени.
«Надо бы тебе костюмчик постирать! А то скоро в новый дом поедешь, хочется, чтобы ты выглядел опрятным! – беспокоилась она, пристально осматривая затертую мышиную одежку. Мышонок не возражал. – Вечером тебя вымою и спать уложу. А вот что сейчас делать? Не подскажешь, Пискли? Репетиция закончится не скоро. Баба Катя моет полы в другом корпусе, к ней не пустят. Может, отпроситься в туалет и посидеть там на подоконнике, пока не найдут?»
В ответ мышонок взглянул на хозяйку чёрными, как угольки, глазками и еле заметно отрицательно покачал головой: «Только не в такой прекрасный день!»
«Хорошо! – согласилась Олеся, – Тогда попробуем вот что!»
Она решительно встала и направилась к беседующим воспитателям, остановилась между ними и подняла вверх голову.
Девчонки, толпившиеся на сцене, зашушукались. Людмила Филипповна удивлённо вскинула брови: Олеся? Но воспитательница, Наталья Владимировна, сумела прочитать в глазах Олеси просьбу, и тут же её озвучила:
– Олесе, думаю, тоже хочется выступить. Давайте придумаем ей сольный номер.
Взрослые немного посовещались. Порядком уставших и оттого разбаловавшихся детей Наталья Владимировна усадила на стульчики слушать сказку, а Людмила Филипповна начала показывать Олесе танцевальные движения.
– Теперь, сама попробуй! Да-да, прямо на сцене. Забирайся!
Поднявшись на две ступеньки, Олеся вдруг оробела. Захотелось спрыгнуть в зал и бежать без оглядки, чтобы где-нибудь спрятаться и замереть. Руки, которые только что мысленно проделывали грациозные движения, повисли вдоль туловища и, казалось, никакая сила не заставит их повиноваться.