Объятые иллюзиями

Однако не успела я выйти в пустынный коридор и пройти нескольких шагов, как вдруг меня окликнул чей-то громкий голос. Я обернулась, и на другой стороне коридора увидела Грега. Он стоял, глядя на меня так удивленно, словно совсем не ожидал здесь увидеть. А затем энергичным шагом направился ко мне с такой сияющей улыбкой на лице, от которой я потеряла дар речи. Приветствие буквально застряло у меня в горле при виде его решительного лица. Грег же, не сказав ни слова, заключил меня в объятия. Разумеется, это лишь обычное приветствие, и все же он прижал меня к себе гораздо крепче, чем раньше, и явно не спешил отпускать меня. Я невольно вспыхнула, попытавшись отстраниться, правда, не слишком активно. Его сильные руки переплелись за моей спиной, и странное чувство горячей волной разлилось по моему телу.

Наконец Грег разжал руки, и я отступила назад на несколько шагов, чувствуя, что мне не хватает воздуха. Повнимательнее взглянув на него, я поняла, что сегодня он выпил больше обычного. Наверно, поэтому он и не так хорошо контролировал себя, как раньше. Но голос его прозвучал вполне твердо и осмысленно, когда он поинтересовался:

– Ты сегодня одна, Летиция? На тебя это непохоже. А где же твой дружок Алекс, почему не развлекает тебя?

В тоне Грега не было ни враждебности, ни агрессивности. И все же в нем явно проскользнули нотки насмешливого самодовольства, словно он прекрасно понимал, что Алекс ему не соперник, и догадывался, до какой степени он надоел мне. И все же его постоянное присутствие рядом со мной действовало ему на нервы. Не понимая, зачем я это делаю, я решила нарочно подзадорить его.

– Я, по-твоему, должна таскать его за собой днями и ночами? Но, если ты, – я сделала ударение на последнем слове, – так уж им интересуешься, то могу позвать его. Один мой звонок – и он здесь.

Его глаза остро блеснули, но он оставил мою провокацию без ответа. Вместо этого он сменил тему разговора.

–Так что, раз уж ты сегодня скучаешь, может, присоединяешься к нам, или ты решила насладиться одиночеством?

Внутри меня всколыхнулось уже знакомое чувство нетерпеливого предвкушения, но я нарочито равнодушно пожала плечами.

– Вообще-то, сегодня я действительно хотела немного отдохнуть. Но, если ты приглашаешь, то я немного позависаю с вами.

И когда только я начала разговаривать этим игриво-подзадоривающим тоном?

Грег только усмехнулся и, приобняв меня за талию, подтолкнул в сторону лестницы. Мы вместе направились в комнату его брата, по дороге бросая шпильки в адрес друг друга, как обычно. И все же что-то неуловимо изменилось. У меня было чувство, что мы вплотную подошли к пределу, дальше которого я уже теряла контроль. Я не осознавала до конца, что происходит, но тем более мне было интересно, что будет дальше. Моя жажда новых впечатлений разгоралась с каждой секундой.

Вечеринка у Бена проходила по обычному сценарию. Полутемная комната, бутылочки с пивом, стаканы колы с водкой, запах тяжелых сигарет и травки. На колонках проигрывался очередной популярный трек, правда, на этот раз довольно приглушенно. Людей в комнате было гораздо меньше обычного. Я со смущением отметила, что там не было практически никого из моих знакомых, а, значит, мне нужно будет держаться рядом с Грэгом. Бен и его компания полулежали на диванах, пребывая в том расслабленном состоянии, когда им не хотелось ни шутить, ни танцевать, ни особо разговаривать. Они лишь с закрытыми глазами покачивали головой в такт музыке и время от времени чиркали зажигалкой, блаженно затягиваясь сигаретами и выпуская клубы ароматного дыма. Я поняла, что сегодня почти все явно были под кайфом, и мне впервые стало слегка не по себе.

Грег же непринужденно опустился прямо на пол, облокотившись о стену, и, потянув меня за руку, усадил близко рядом с собой. Бен слегка приоткрыл глаза, посмотрел на младшего брата и одобрительно усмехнулся краешком рта, но ничего не сказал. Меня смутила эта улыбка, поэтому я поскорее схватила первую попавшуюся бутылочку с пивом, хотя я его и терпеть не могла. Грег предложил мне сигарету, и я не стала отказываться: я приучилась курить за последние недели, проведенные в общежитии. Это вышло как-то незаметно: ровно, как и все изменения, произошедшие со мной. Кажется, раньше запах сигарет внушал мне отвращение, – теперь же я с наслаждением выпустила густой ментоловый дым.

Однако, чего я точно не ожидала, так это того стремительного эффекта, который произвел на меня алкоголь вместе с сигаретами. Я опьянела значительно сильнее и быстрее обычного. Комната начала медленно плыть перед глазами, так что я обрадовалась, что сижу на полу. Но в этом были и свои плюсы: неловкость и настороженность улетучились без следа, растворившись в сигаретном дыме.

Словно сквозь густой туман, до меня долетали обрывки разговоров, но я никак не могла сосредоточиться на них. Мысли путались, а виски начало ужасно ломить.

«Наверное, не нужно было одновременно пить и курить», – машинально пронеслось в голове. Мне срочно нужно было на воздух. Я медленно поднялась и, пройдя мимо находящейся в полубессознательном состоянии компании, вышла на балкон. Ночная прохлада приятно охладила разгоряченную кожу. Головная боль отступила, хотя туман перед глазами так до конца и не развеялся.

За моей спиной послышались шаги, и кто-то набросил мне на плечи кофту.

– С тобой все в порядке, Летти? – участливо спросил Грег, озабоченно глядя на меня. – Тебе не плохо?

– Порядок, – улыбнулась я, польщенная его заботой. До меня донесся едва уловимый аромат одеколона от его кофты. – Голова немного разболелась.

– Это из-за духоты и запаха травки. Эти идиоты надымили так, что даже я едва не отключился.

Я засмеялась, с облегчением почувствовав, что мне стало гораздо лучше.

– Ты забыла, – он протянул мне бутылочку с пивом.

– Ах, да. Спасибо.

Если честно, алкоголя на сегодня мне было более, чем достаточно. Но Грег так пристально смотрел на меня, что у меня неожиданно пересохло в горле, поэтому я торопливо сделала глоток. Грег же усмехнулся своей непринужденной улыбкой, вытянул сигарету и чиркнул зажигалкой. Я молча потягивала пиво. Вдруг Грег, ничего не говоря, протянул мне свою зажженную сигарету. Следуя какой-то непонятной игре, которую он вел, я взяла сигарету, едва не опалив себе пальцы, медленно втянула в себе ароматный дым и выдохнула его тонкой струйкой, неотрывно глядя ему прямо в глаза. Мне определенно нравились его сигареты.

Голова снова закружилась.

– Как красиво, ты не находишь? – неожиданно сказал Грег.

– Что? – не поняла я.

– Небо сегодня очень красиво, – объяснил он, подняв голову наверх. – Иногда за светом бесчисленных огней Нью-Йорка я забываю, как красиво звездное небо.

– Я не думала, что ты относишься к типу парней, которые любят смотреть на звезды, – засмеялась я, совсем развеселившись. Ну что он опять задумал?

– Почему это? – тон Грэга вдруг показался мне непритворно обиженным. – Думаешь, меня интересуют только вечеринки и выпивка?

– Нет, я совсем не то хотела сказать, – мне вдруг стало стыдно за то, что я так поверхностно судила его. Я совсем перестала задумываться о том, что не только у меня есть внутренний мир, скрытые страхи, страсти, желания, сомнения, мечты. Все те, кто находились сейчас за моей спиной в прокуренной комнате, сидели в одинаковых позах, с почти одним и тем же бездумным выражением лица, однако у каждого из них была собственная история и собственная загадка. Каждый из них к чему-то стремился и от чего-то бежал. Почему-то раньше мне это не приходило в голову. Я вдруг подумала, что мы ничего друг о друге не знаем. Все мы.

И от этих мыслей я неожиданно почувствовала прилив симпатии к Грегу. Мне захотелось непременно объяснить перед ним свои слова.

– Знаешь, я часто думаю, что люди сейчас стали слишком сосредоточены на реальном, материальном мире, не замечая ничего за пределами этих рамок. И это не оттого, что они ограничены или глупы. Просто так складывается. Пока мы еще дети, мы удивляемся красоте этого мира, восторгаемся переливами радуги после дождя, и солнечными зайчиками на стенах, и разноцветными крыльями залетевшей в комнату бабочки. Мы живем чувствами, ощущениями, фантазиями. А затем мы вырастаем, и нам становится этого недостаточно. Мы начинаем нуждаться в деньгах, и в дорогих машинах, и в престижной работе. Мы стремимся достичь устойчивого положения в обществе, и постепенно наша жизнь ограничивается только границами этого стремления. Мы каждый день просыпаемся с одними и теми же мыслями, занимаемся одними и теми же вещами, идем в одни и те же места. И вскоре, день за днем, наши чувства притупляются, а умение видеть красоту в незначительных и простых вещах постепенно исчезает, пока не умрет окончательно. Мы перестаем смотреть в небо, и на этом заканчивается необратимое превращение во «взрослых».