Страница 123 из 132
Из коллективного творчества, вошедшего в легенды
14 день холодных вод, 432 год. Замок Ландеха
Закариас шер Альбарра
Первым, что увидел Зако, открыв глаза, была стройная, молочной белизны женская ножка. По коленке скользил золотистой ладонью солнечный луч: туда и обратно, не позволяя оторвать взгляда от алебастрового великолепия в буйстве шафрана, кармина и зелени, разбавленном резкими штрихами черноты в синь.
Зако зажмурился и чихнул: отразившись от позолоты, солнечный зайчик ослепил на миг, прервав созерцание потолочной росписи. Но не тут-то было — Закариас шер Альбарра в свои пятнадцать твердо знал, чего хочет, и не отвлекался на ерунду. А каноническая сцена зачатия семи перворожденных Драконов, весьма отличная прорисовкой деталей от привычных миниатюр в Катренах Двуединства, стоила пристального внимания, хоть лебединые крылья Райны и вороные Хисса скромно прикрывали самое интересное.
— Во всем есть положительные стороны, — повторил он мудрость дру Бродерика, продолжая начатое месяц тому назад убеждение Закариаса шера Альбарры. — В столице — роскошь, хорошие повара... дамы... мда... увеселения, роскошь... тьфу!
Стукнув кулаком по подушке, Зако вскочил с безобразно мягкой постели и, как был в одних подштанниках, побежал к окну. Дернул раму — нараспашку. Отчаянный щебет вперемешку со свистом, щелканьем и чириканьем ворвался в окно вместе с прохладным ароматом сада. Зако глубоко вздохнул, еще разок потянулся и позвал:
— Кай! Сегодня отличная погода!
Со стороны пурпурного с золотым шитьем балдахина, размером с походный шатер имперского главнокомандующего — как раз чтобы свободно разместился весь генштаб с адъютантами и конями — послышалось недовольное сопение и шебуршание.
— Кай! — еще раз позвал Зако, обернулся и засмеялся.
На широченной кровати, среди смятых простынь свернулся клубком его королевское высочество. Он отпихивал босой пяткой невидимого противника и прикрывал голову огромной подушкой: смуглые руки с характерными мозолями от клинка вцепились в расписанный цветущей сливой хмирский шелк, край простыни едва прикрывал спину и такие же, как у Зако, льняные подштанники.
Пожав плечами, Зако направился к принцу, по дороге прихватив из вазы на столе самое большое розовое яблоко. Он без малейших раздумий сдернул простыню и подушку. Недовольный Каетано прикрыл глаза рукой и сделал вид, что все еще спит. Зако ухмыльнулся и с хрустом откусил яблоко. Брызнул сок, в воздухе поплыл сладкий аромат. «Спящий» принц резко выбросил руку на звук и запах, но Зако отклонился и отступил на полшага, не забывая вкусно хрустеть.
— Уйди, вражья сила, — проворчал будущий король и отвернулся, подтянув ноги и нащупывая другую подушку.
— Извольте вставать, ваше высочество! День на дворе, птичка кричит кукаре! — пропел Зако подхалимским голосом графа Ландеха.
— Не изволим... — капризно протянул Кай. И тут же, уцепив подушку, вскочил и набросился на Зако. — Вот тебе!
Хохоча и лягаясь, они покатились по полу. Забытое яблоко потерялось под кроватью, подушка улетела к окну.
Через пару минут, смеясь и задыхаясь, они расцепились. Кай уселся на полу, опершись спиной на кровать, Зако напротив, скрестив ноги.
— Вкусное было яблоко, — вздохнул он.
— А нечего дразниться.
— А нечего спать до полудня, — парировал Зако; он слегка преувеличил — до полудня оставалось еще часа три с половиной.
— Ещё скажи, нечего ужинать до полуночи, — с явным отвращением припомнил Кай вчерашние развлечения.
На это Зако ничего не ответил, потому что где-то в доме раздался пронзительный, полный ужаса женский вопль. Оба вскинулись и настороженно прислушались: далеко, не в гостевом крыле, захлопали двери, под окном протопали обеспокоенные стражники.
Зако посмотрел на друга. В глазах Кая читался тот же вопрос: что опять натворила прекрасная принцесса, образчик кротости и благонравия? И как это связано с её вчерашним капризом: «не пойду к себе, буду спать тут»?
— И как всегда, нам ни слова! Я будущий король или кто?
Кай сердито сжал губы, вскочил и направился к двери.
— Точно будущий король?
Принц обернулся и смерил его гневным взглядом.
— Раз Шу молчит, значит, так надо. — Зако спокойно выдержал приступ августейшего недовольства и продолжил: — Вольная жизнь закончилась, твое высочество.
— Это не повод веселиться без меня!
Развить тему Каю не удалось. Двери распахнулись, и в покои зашел важный, застегнутый на все пуговицы и напудренный в соответствии с позабытым сто лет назад этикетом камердинер. Отвесил глубокий поклон, всем видом выражая неодобрение самовольной сменой комнат, и заявил:
— Счастлив видеть ваше высочество в добром здравии. Соблаговолите принять утренний туалет.
Еще раз поклонился и отступил в сторону, пропуская двух лакеев, нагруженных одеждой.