Шантаж, сказки и золотые рыбки

Ника Иванова

ШАНТАЖ, СКАЗКИ И ЗОЛОТЫЕ РЫБКИ

Глава 1. Алкоголь, начальник и сюрпризы

В голове прострелило, заставив Кирилла поморщиться. Что вчера было-то? Память объявила забастовку. Лежачую. Ничего, это ненадолго. Зачем он вчера вообще пил? Хм… Для храбрости! Идиот! Кирилл не стал открывать глаз, решив ещё немного полежать, привести мысли в порядок и встретить скорый поток воспоминаний. У него так всегда было в те редкие, очень редкие, моменты, когда в его организм изволил попадать алкоголь. Сначала лёгкое беспамятство, а потом картинка проявлялась, надо лишь немного подождать. И ведь что в этом такого-то? Для кого-то другого, кроме Кирилла, может и ничего, нормально всё. Только вот у него с алкоголем не те отношения, чтобы было нормально. У них совсем плохие отношения. По прихоти природы Кириллу Рыбакову сносило крышу от стопки водки, да так, что не прибить никакими гвоздями. Сто граммов и больше не надо, что называется, тушите свет. В таком состоянии Кирилла можно было подбить на любую авантюру. Он усмехнулся, вспомнив, как впервые хлопнул с друзьями водки на школьном стадионе.

Молодые, дурные пацаны решили, что это сделает их взрослее. Угу. Наутро стены школьного туалета для девочек были расписаны весьма похабными картинками и надписями. Отличилась их компания. Кирилл неплохо рисовал и отказать тогда друзьям не смог. Вот что просили, то и рисовал. Как только баллончики с краской умудрились достать поздно вечером, да ещё и мимо охраны пробраться незаметно? Загадка природы. А потом отец всыпал дома ремня, а дед прочитал долгую нотацию. Именно тогда Кирилл и узнал, что употреблять алкоголь ему нежелательно, причём в любых дозах. И он старался не пить, и даже лекарства не принимать те, где слишком много спирта присутствует. Да и времени за тренировками и учёбой на гулянки не хватало. Дед с отцом после той истории гайки закрутили основательно.

За свои тридцать два года Кирилл залетел с алкоголем раза два: тогда в школе и на выпускном у Кристины. После второго случая у него появились две очаровательные дочки. При мысли о девочках у мужчины защемило в сердце. А затем в голове начали мелькать кадры вчерашнего дня, заставляя лицо, да, наверное, и не только лицо, покрываться ярко-алой краской стыда. Он совсем сошёл с ума, если повёлся на безумные требования Кристины? Нормальным вчерашний поступок не назовёшь, как ни крути. Сколько времени он просидел в кафе напротив дома Золотницкого? Час? Два? Вечность… Всё никак не мог собраться с духом. Вот тогда и пришла ему гениальная идея хряпнуть для храбрости водки. Да уж, действительно гениальная. А минут через десять ему было уже море по колено. Как в фантастическом калейдоскопе перед глазами Кира замелькали картинки: крайне удивлённое выражение лица Олега Германовича, его странный, немного злой взгляд, когда Кир чуть ли не с порога предложил переспать вместе, потом рюмка коньяка, а дальше… Может, это был всё же сон?

‒ Доброе утро, Рыбка, ‒ раздался откуда-то насмешливый голос. ‒ Кофе, аспирин, яду?

‒ Яду, ‒ пробормотал тихонько Кир и приоткрыл глаз. Бодрый и свежий Золотницкий стоял в дверном проёме, и с нахальным прищуром посматривал на него. Кириллу стало неуютно под этим взглядом, изучающим его словно бабочку, перед тем как пришпилить.

‒ Ванную сам найдёшь? ‒ Кир кивнул и поморщился. ‒ Тогда вперёд, а я жду на кухне. Яду не обещаю, но кофе сварю.

Кир тяжко вздохнул и попытался встать, тут же плюхнувшись обратно на мягкий диван. Чёрт! Спину и ниже прострелило так, что чуть слёзы из глаз не брызнули. Значит, не сон. Он действительно вчера переспал с Золотницким. Кир сделал пару глубоких вдохов и медленно встал-таки, потянув за собой клетчатый плед. Прислушался к своему телу… Жить можно! Задница ноет, конечно, основательно, но ничего. По сравнению с парочкой травм, полученных когда-то в юности, это была сущая мелочь. Кирилл завернулся в плед на манер римского патриция, оглянулся на весьма удобный белый кожаный диван, на котором изволил почивать, к счастью, в гордом одиночестве и… вновь горячая волна залила его щёки. Он мотнул головой, отгоняя заставляющие его краснеть воспоминания, и тихонько заскулил.

‒ Только такой дурак как ты, Кир, мотает больной головой, ‒ вызвездил он самого себя, кряхтя, как старый дед, подобрал со стоящего рядом кресла свою аккуратно сложенную одежду, и осторожной походкой двинулся на поиски санузла.

‒ В ванной шкафчик на стене, там аспирин, ‒ крикнул где-то из недр квартиры Золотницкий. Слух, как у хищника, блин! Кирилл, наученный опытом, не стал кивать головой, к тому же его всё равно никто не видел.

На поиски ванной ушло минут пять. Первым делом Кирилл положил стопку одежды на обтянутую кожей скамейку, и осмотрелся в поисках шкафчика. Нашёл и его, и аспирин. Принял таблетку. Жизнь начала налаживаться. Сбросил плед на ящик для стирки и со счастливым вздохом забрался в просторную душевую кабину. Стараясь не намочить скрученные в пучок волосы, Кирилл расслабленно стоял под прохладными струями воды. Ноющее, как после интенсивных тренировок, тело потихоньку приходило в норму, изгоняя из мозга туман и остатки алкоголя. Кирилл выключил воду и, осторожно ступая босыми ногами, подобрался к висящему неподалёку пушистому полотенцу. Он протянул было руку, чтобы подхватить находку, когда его взгляд зацепился за собственное отражение в большом, в полный рост зеркале на стене. Зацепился и поражённо замер. Это… Это что такое?

На его абсолютно гладком лобке красовалась интимная стрижка. И какая? Симпатичная игривая рыбка с длинным хвостиком, ещё и выкрашенная в золотистый цвет! Это издевательство! И как он это провернул? После того, как Кирилл вырубился, вызвал мастера из салона? Ночью? Не сам же Золотницкий изобразил такое художество на его лобке. Представив, как кто-то посторонний его лапал и ворочал, Кирилл громко и весьма ярко выматерился, припомнив все выражения деда, когда тот своих подопечных строил. Быстро одевшись и пылая праведным гневом, он вылетел в коридор и ринулся на поиски хозяина квартиры. Ароматный запах кофе подсказал ему, в какой стороне искать.

‒ Зачем? ‒ задал вопрос Кирилл, сердито глядя на спокойно сидящего на барном стуле Золотницкого. Тот с недоумением поднял точёную бровь, вперив вопрошающий взгляд на гостя. «Рыбаков, Вы отрываете меня от важного дела. Я наслаждаюсь утренним кофе, если Вы не заметили?» ‒ просто-таки говорило это его молчаливое выражение. Кирилл медленно выдохнул и произнёс. ‒ Эта… рыбка ваших рук дело?

‒ Нет, ‒ пожал плечами Золотницкий. ‒ Это моя подруга-стилист постаралась. Моя была только идея. Садитесь, Рыбаков, кофе остывает.

‒ Женщина? Уже легче, ‒ проворчал Кирилл, осторожно присаживаясь на краешек соседнего барного высокого стула.

‒ К вашему сведению, Кирилл Александрович, ‒ с ехидцей в голосе назвал его по отчеству начальник, ‒ в салонах интимными стрижками обычно занимаются мастера-женщины, чтобы особо не смущать клиента. Не все те, кому нравится, когда растительность в столь интимном месте выглядит более эстетично, геи. Многие мужчины нормальной ориентации также не прочь сделать интим-стрижку, чтобы порадовать своих женщин.

‒ Не думаю, что моя жена оценит такое художество, ‒ не сдержался Кирилл.

‒ А об этом нужно было думать до того, как бросать на меня странные взгляды, и уж тем более до того, как приходить на ночь глядя ко мне в квартиру с ещё более странными, но приятными предложениями.

‒ Уели, Олег Германович, ‒ натянуто улыбнулся Кирилл. А что ещё ему было сказать? Прав, Золотницкий. Думать надо было раньше. Кирилл попытался сесть удобнее, и пульсация в больной заднице намекнула ему на то же самое. Думать надо было раньше, кто же спорил-то. Вот только против ультиматума, который мужчине поставила собственная жена… Боль в заднице не самая высокая цена за возможность сохранить семью. Единственное, что у него было, кроме работы.