Страница 90 из 97
Боль разрывала грудную клетку, очень хотелось кричать, но с губ не срывалось и звука.
Пошевелившись, я распахнула глаза и уставилась в темный потолок. Сон ушел. За окном царила ночная тишина, да только боль в груди росла. Вскочив с постели, я пошатнулась. Понимание того, где я нахожусь, пришло только спустя несколько секунд. Жар становился все нетерпимее, горло обдирало пламенем.
— Триша, — позвала я подругу, но с губ и слова не сорвалось. Только беззвучный кашель.
Цепляясь пальцами за стену, я практически бегом кинулась к двери. Но ноги не гнулись, плохо слушались. Толкнув дверь, я вывалилась в коридор.
Сейчас нужно было просто выйти на улицу и выплеснуть силу. Так же, как я делала вместе с Лакруа. Просто дать ей волю.
Я чувствовала, как она рвется наружу, как жаждет захватить контроль.
Как оказалась на улице, я не знаю. Ноги сами вынесли.
Ледяной снег ласкал прохладой босые ноги, падающий с темного неба снег остужал лицо и руки. Постепенно становилось хорошо.
Не отдавая себе отчета, я поспешила от замка в берегу океана. Шла по снегу и не замечала, как он тает от прикосновения к моей коже. Только чувствовала облегчение и жесткую мерзлую землю под ступнями. Не снег — землю.
Ноги несли меня все дальше. И с каждым шагом мне становилось легче, лучше, проще. В какой-то момент я попросту упала на колени у одного из сугробов и запустила в него руки по самые локти. Снег таял, превращался в ледяную воду. Ветер подбрасывал мои волосы, ласкал лицо. Да только мне он казался летним, огненным, обжигающим.
Не знаю, сколько так просидела. Легче стало только на самую чуть. И тогда я выпустила стихию.
Пламя лилось с моих ладоней, уничтожало белоснежный покров на берегу. Слизывало его языками плмени. Талая вода ручьями сбегала к океану, оставляя вместо себя черную землю.
— Фр-р-р?
Я с трудом открыла глаза, не до конца понимая, где нахожусь. Почему сейчас ночь, а я в одной ночной сорочке сижу на голой земле. Вокруг на несколько метров нет снега. И даже с неба на меня льется дождь, а не падают белые ледяные хлопья.
— Лисенок, — охрипший, как от долгого крика, голос оцарапал горло. — Уходи. Тут опасно. Я не контролирую силу.
В подтверждение своим словам с ладоней сорвалась очередная лавина жидкого огня. Он шипел, сталкиваясь с убегающей водой. Поднимающийся пар щекотал нос и глаза. Но мне постепенно становилось легче.
Да только фенек никуда не делся. Так и сидел рядом, склонив голову набок, и следил за мной. Так пристально. Так понимающе. Будто бы был не простым зверем. Не таким, как другие.
— Уходи, — попросила я его. — Я не хочу тебе навредить.
Фыркнув так решительно и необычно, он встал на лапки, махнул хвостом и шагнул ко мне. Приблизился практически вплотную и, подняв мордочку, заглянул мне в глаза. Будто бы ждал. Будто бы проверял.
В следующее мгновение…
Я даже не знаю, что произошло. Не знаю как. От ярко-оранжевой шерсти лисенка отделилось яркое огненное облачко. Казалось, что краска покидает мех фенека. Из яркого он превращался в обычного светло-рыжего. Но в темных глазах светилась уверенность.
Облако подплыло ко мне, ласково охватило жгутом левое запястье и… застыло золотым тонким браслетом.
“Здравствуй, Фрея”, — в голове раздался незнакомый тихий и мелодичный голосок. — “Меня зовут Рия. И я хочу стать твоих духом-хранителем”.
С секунду я сидела и не двигалась, боясь спугнуть наваждение. А фенек продолжала испытывающе смотреть мне в глаза, будто ждала ответа.
— Мне не показалось?
Вместо ответа в голове прозвучал тихий смех. А лисичка махнула хвостом и подошла еще ближе.
“Я присматривалась к тебе долго. Ты необычная, Фрея. И ты мне нравишься”.
— Ты мне тоже, — практически моментально отозвалась я, заслужив еще одну порцию чужого смеха в голове.
— Я помогу тебе, — наконец вслух произнесла Рия, окончательно ошарашив меня происходящим. — Разделю с тобой стихию, помогу усмирить.
— Но почему?
Меня удивляло происходящее. Казалось каким-то сном. Вот сейчас, еще немного, и я проснусь в своей кровати. А фенек встретит меня на очередной тренировке, махнет хвостиком и опять будет сопровождать во время пробежки.
Да только сон все не сходил. А это значило только одно — я на самом деле заслужила благосклонность одного из оставшихся свободных духов-хранителей. Да только за какие заслуги?
Но спросить вслух я ни о чем не успела. Меня скрутило очередной волной боли, огонь хлынул их ладоней, стекая по земле и камням к океану.