Страница 69 из 101
Аллергия за несколько дней сошла на нет, а в это время дворец гудел точно улей. Соседский шейх из восемнадцатой земли пожаловал в гости, и все люди в ту ночь, от повара до конюха, гуляли на вечере. Да, некоторые оставались как слуги, но большинство служащих были допущены до празднества в качестве простых гостей. А наложницы и вовсе готовились два дня к этой ночи.
Восемь наложниц были неподражаемы и блестели, словно драгоценные камни при свете дня. Я ощущала себя разряженной неживой куклой. Девочки же воодушевленно шептались и улыбались, предвкушая грядущие события. Я привычно стояла в стороне, стараясь не привлекать внимание. Девочки плохо ко мне относились, потому что я чужестранка, и потому что…кажется… Артур больше не звал их к себе в комнату, и вину сбрасывали на меня. Правда, боюсь дело не только во мне, но и в Кларе.
Перед началом торжества один из стражников спустился в гарем и велел следовать за ним:
- Кроме тебя! – небрежно указал на меня пальцем при этом, контролируя, как четко выполняли приказ остальные наложницы. А я немного занемела на месте от удивления. Не то чтобы мне сильно хотелось быть прилюдной куклой, и чтобы все гости на меня показывали пальцем и называли мальчиком-девочкой рабыней, но было неприятно. Будто я - грязь, и они боялись запачкаться, если появлюсь в их рядах, как гостья. Наверное, в качестве прислуги меня бы пустили.
- Почему? – заинтересованно спросила. Я столько времени сегодня потратила на сборы, от обилия цветов и драгоценностей в волосах голове больно. Ноги ломит, а на коже ощущение, будто ее много часов терли, и она жжет.
- Его высочество сказало – вам там не место.
Не место? Как и думала. Наложницы и стражник поспешили к лестнице, ведущей на верхние этажи дворца, лишь Тиль немного отстала от остальных. Уперла руки в крутые бедра и чуть покачнулась, от этого движения сережка в пупке красиво блеснула, а Тиль заулыбалась так ярко, откровенно, счастливо.
- Я просто не хотела тебя расстраивать раньше времени. Господин уже давно мне сообщил, что чужестранку нельзя приглашать на этот вечер. Ты будешь там лишняя. Ты вообще в принципе лишняя на этой земле, если еще не поняла. И никогда не станешь нашей. Это нормально, ведь мы из разных земель и в нас течет разная кровь. Желаю приятного вечера. Можешь здесь потанцевать с воображаемым принцем один на один.
И она тихонько захихикала, явно довольная что целый день заставила меня наряжаться к вечеру, быть в предвкушении танцев, а потом вильнуть возле меня хвостом и гордо уйти развлекаться, а мне ткнуть носом – что я бельмо на глазу. Артур, значит, ей заранее сказал. Видимо, они очень близки и Тиль всегда обо всем узнает первая.
Остаток вечера я смотрела в отражение бассейна, свесив ноги в прозрачных штанах в голубую воду бассейна. Слышно, как наверху играли музыкальные инструменты. Возле потолка есть маленькие оконца, которые вели во внутренний двор дворца, где и происходило основное празднество. Я глубоко под землей, также, как и узники в тюрьме.
Я не стала раздеваться, как и была в красивой одежде наложниц, сидела на холодном полу и слушала песни из окна. Не смолкали беседы в хмельном состоянии и до меня доносились обрывки фраз. Я наклонилась настолько низко над водой, что пряди волос-пружинки дергала пальцами и смотрела, как те покачивались над водой и гадала - коснутся и пошлют рябь или не коснутся.
Наверху вновь взорвался смех.
Но прочь грусть! В какой-то момент стукнула ладонью по своему отражению в бассейне. Изуродовала! Испортила свое лицо в отражении и решительно поднялась. Я здесь навсегда останусь врагом, чужая. Значит, буду одна. Сколько можно слушать красивый голос Тиль, поющий на весь сад, сильно, мощно, с надрывом о любви. Будто ей больно. Уверенна, она пела своему любимому господину. В ответ на ее душещипательные слова раздались звучные рукоплескания и одобрительные выкрики.
А я, наверное, от чувства одиночества постаралась сбежать. Мне показалось, совсем тошно. Душно. Стены гарема давили, душили. Поднялась с пола, стряхнула капли воды со штанов, одела черный плащ, скрывая красивое одеяние наложницы, и побежала вниз. К запасному выходу, о котором удалось узнать благодаря глупышкам-наложницам. Долго шла по темному подземному тоннелю с горящим факелом и опасаясь, что окажусь в тупике или на голову упадет камень и навечно останусь замурованной, но мои опасения не оправдались. В конце пути оказалась деревянная дверь, за которой еще громче раздавались голоса гостей. Вернула факел на место – повесив на стену в подсвечник, чтобы на обратном пути не идти на ощупь.
Выход из гарема скрывался в густых зарослях, я несколько раз укололась за колючки прежде чем вылезла. Тут же расслышала голоса и притихла, отчетливо слыша громкое биение своего сердца. Если мне не показалось, то я расслышала голос Артура. Инстинктивно спряталась, ведь за гуляние за пределами дворца последует неминуемое наказание. И увидела их: Артура с низеньким мужчиной и с огромным пузом и семь красавиц, что прыгали возле них, точно лесные нимфы в одних штанах и с голыми грудями, соски у которых закрыты красивыми украшениями-кружками. Пока Артур в праздничной белой рубахе, оттеняющей его смуглую кожу, общался с коротышкой-мужчиной, его наложницы пьяно танцевали вокруг них, водили хороводы и, снимая цветы с волос, засовывали мужчинам чаще всего в ворот рубахи. Тиль попыталась засунуть за ухо Артуру. Я бы посмеялась, если бы не ощущала холода и одиночества. Смешно смотрелось, как Артуру, который вряд ли знает, что такое романтика, пьяная девушка засовывала розовую розу за ухо. На что Артур, стараясь не отвлекаться от разговора, швырнул его на траву и наступил, обозначая без слов свое недовольство. Тиль вновь не успокоилась, достав шелковые ленты из волос, повесила их ему на шею и начала пьяно плясать, кружиться вместе с другими наложницами. При ходьбе и прыжкам груди колыхались, а гость Артура порывался их всячески пощупать. Да и Артур пристально наблюдал за этим зрелищем, но при этом мужчины о чем-то разговаривали. Я так и стояла в тени дерева, пока группа не зашла в наиболее уединенный уголок под звонкие смешки и щебет прекрасных искусительниц.