Игры с шейхом. Книга 1

Десять дней со смерти отца, и столько же со времени сожжения моей земли. Иногда хочется трусливо умереть, прекратить свою жизнь в качестве зверушки. Но, пожалуй, только трусы опускают руки, жалеют себя и стенают оставшуюся жизнь по умершим, убегая от суровой реальности. Моя реальность ужасна, но это не значит, что оставшуюся жизнь я буду грустить или плакать. У меня просто нет времени на плач. Возможно, в глубокой старости, сидя со своим господином, надеюсь, на балконе нашего дома (балконы довольно дорогое удобство для южан), когда жизнь будет прожита, я поплачу над папой и остальными погибшими людьми. Конечно, легко сказать, ведь каждый раз, как вспоминала отца, в груди будто ржавым гвоздем ковыряли рану.

У меня только один путь - попытаться выжить и найти новый дом. Народ Артура не виноват в том, какой у них принц. Если бы он не был таким мстительным, то не стал бы правителем. Одно вытекает из другого. Наш малахольный шейх не уберег народ, а Артур, думаю, всё сделает для своего народа.

Едва услышала шорох и шаги повелителя, как убрала палец с ткани и спрятала вторую руку под щекой. Прикрыла веки, претворяясь спящей. Без разговоров. Меньше встреч или прикосновений. Артур сильно зол. И понятны его эмоции - на его месте, я бы меня убила. Спасаешь человеку жизнь, а тот в ответ под покровом ночи пытается лишить тебя жизни. Подлый, грязный поступок. Сама жалею о глупой выходке, но тем не менее мое отношение к мужчине не изменилось. От него разило опасностью и гибелью. Воздух в палатке отяжелел при его появлении. Артур морально давил на меня. 

Я лежала к нему спиной, но услышала шорох снимаемой одежды, потом мужчина с удобством устроился отдыхать, после чего мы оба затихли, готовые уснуть, но сон не приходил. Веки открывались.

Я прислушивалась к дыханию мужчину за спиной, пытаясь определить - спал или нет. Тогда можно было чуть расслабиться. Но сопения не слышно, только ворочался с одного бока на другой, будто раздражен. Переворачивался резко, а потом долго не мог замереть в удобной позе. Покой той ночью был утерян. Посреди ночи опять послышался шорох одежды, возвестив о том, что Артур поднялся с кровати и наскоро засобирался. Он подумал, я давно заснула, поэтому тихо приговаривал сквозь зубы:

- Проклятые пески... чтоб тебя Дьявол красных песков сожрал и утащил за собой!

Это лишь маленькая толика ругательств на голову неизвестного соперника, которую расслышала, прежде чем Артур вышел. Мужчина, словно ураган, пронесся мимо меня на выход из палатки, при этом обдав порывом ветра. Напряжение исчезло, стало спокойнее и уютнее. Едва палач вышел, я перевернулась на другой бок, и постепенно в безопасности сон меня сморил, но не надолго. Я проснулась от навязчивого взгляда, лежа на спине, руки раскинув по обе стороны от головы, без капюшона и повязки, а надо мной возвышался Бонифаций. Тень нависла и заставила чувствовать себя обнаженной. Его странные глаза, казалось, видели сквозь полуночный мрак. Несмотря на жару в палатке, от этой мысли неприятный холодок царапнул по спине. Некоторое время черные глаза (странно, обычно днем казались серыми или ближе к голубому цвету) следили и поблескивали в темноте.

Холодным голосом на грани шепота мужчина произнес:

- Я отдал приказ - с завтрашнего дня передвигаешься вместе с рабами, как и положено пленнику. Ты мне больше не интересен. Не хочу делить с тобой свою палатку.

Я не произнесла необходимых слов и даже не кивнула, но того и не требовалось, ведь куда зверушке прикажут, туда и пойдет. Артур вновь стремительно вырвался из палатки и больше не появлялся ночью. А я не могла заснуть, вертелась с одного бока на другой, разрываемая сомнениями и вопросами.