Страница 20 из 131
«Боже, а я ведь собиралась искать работу, чтобы обеспечить детей. Но мне сказали, что Эрик не будет нуждаться ни в чем. Теперь, оказывается и я богата. С чем это связано с богом или дьяволом?»
- Только вот в чем проблема, у меня нет на руках завещания ни Топоркова Михаила, ни вашего мужа. Ну, последний вряд ли его составил, это требовало денег. Сами понимаете, причина большая, - не удержал он смешок, невольно вырвавшийся у него из груди, - потому съездите домой к Топорковым, поищите бумаги. У них Вы, я думаю, найдете еще очень много интересного. Такие люди, как Ваши родственники, обычно всегда бывают предусмотрительны. Все, что найдете в виде листов бумажных, с какими-нибудь записями, соберите и несите домой. Вместе разберемся.
Только через два дня Маша решилась поехать в дом сестры. Но просьба нотариуса была нешуточной, поэтому надо было разобраться с этим делом, как можно поскорее. Жизнь шла своим чередом, надо было есть, одеваться, и если забрезжила надежда, что она может стать богатой, то не надо было расставаться с Настей. Но зарплату девушка должна была получать вовремя, так как помогала своей семье.
Теперь, она, стоя у дверей дома Марины, размышляла, что еще нового сенсационного она сможет здесь узнать. У себя дома она не смогла обнаружить ни сберегательной книжки, ни карточек, ни документов на строящийся дом. Никаких следов от богатства мужа.
Поздоровавшись с охранником, она открыла дверь одним из ключей в связке, которая была найдена в сумочке Марины. Она, еще надеялась, что какой–то из ключей может открыть ей дверцу, за которым она обнаружит документы, отвечающие на все ее вопросы.
В доме сестры на всем лежала пыль белым слоем. Чувствовался нежилой дух помещения. Маша прошлась по комнатам на первом этаже, поднялась на второй. Тайные документы должны хранится ближе к телу, рассудила она и направилась в спальню. Она давно здесь не была, в последний раз приезжала, чтобы забрать Эрика. Но как и тогда ее поразила обстановка спальни. Перламутровый с розоватым оттенком спальный гарнитур на фоне золотистых обоев, тончайшего белого шелкового тюля на окне, белого пушистого ковра, смотрелся изумительно.
«Умела Марина приукрасить свою жизнь. Получила она от нее много приятного, так что за мало прожитую жизнь, не стоит обижаться, - думала Маша, - мне бы эти деньги, я бы тоже не жила в нашей трехкомнатной хрущевке. До сих пор не могу понять, для кого дом строил мой возлюбленный, - усмехнулась она».
Первым делом Маша решила перетряхнуть ящик с бельем у Марины. У нее была слабость прятать свои секреты под трусиками и лифчиками. « Вот кругом одни дебилы, - с сарказмом заявила она вслух, - белье это пройденный этап для наших жуликов, хорошо, что еще охрана из дома не разбежалась не то, твои тайны, сестричка, знал бы весь город. А сейчас посмотрим, какие скелеты тут у тебя Марина, - выкладывая белье, рассуждала Маша. – Так пачка долларов и не тоненькая, пачки писем. Секреты в них пусть канут в лету, а это что за пакет?»
На пакете из толстой бумаги стоял Санкт–Петербургский адрес. Название улицы и адвокатской конторы. Лично Александрову Дмитрию Александровичу, было написано твердой рукой Марины. Под пакетом лежал листок бумаги с тем же адресом, но еще и номером телефона.
«Александров.… Это не тот ли Дима, ее одноклассник». Маша была младше сестры на 8 лет и потому смутно помнила школьные годы сестры. Но Дима ей запомнился потому, что она во втором классе сама влюбилась в него. Потом он уехал, и любовь ушла, потому что не к кому было ее проявлять. Она помнила Диму высоким, и красивым. Это было все. Больше на память ничего не приходило.
tНаверно, про это письмо она пыталась мне сказать, воскликнула вслух Маша, - вспомнив, последние предсмертные слова сестры.
«А если позвонить ему, прежде чем отправить письмо? Послушаю его голос и пойму по интонации, будет ли он шокирован предсмертным заявлением Марины».
Маша имела твердый характер, но почему-то он у нее не проявлялся на людях. Она могла, единолично принимая решение, сделать правильный выбор. Но, когда рядом были другие люди, она терялась и почему–то становилась квашня квашней. Так она называла себя, анализируя свою личность, и не находила в ней и внешности ничего утешительного, и привлекательного.
Все же Маша решилась на звонок в Питер. В начале ей ответила женщина, Маша опешила и растерялась, она надеялась сразу услышать голос Дмитрия.
tАдвокатская контора Александрова. Алло! – прокричали Маше из далекого города, пока она жевала губы, переваривая информацию.
tАлло, наконец ответила Маша, - будьте добры, позовите к телефону Дмитрия Александровича. Его беспокоит Маша Топоркова, - не забыв, вежливые слова, которым учила ее покойная сестра, проговорила она.
tДмитрий Александрович, Вас спрашивает Маша Топоркова, будете отвечать?
С полминуты было молчание, а затем в трубке зазвучал приятный баритон:
tАлександров слушает.
Здесь бы Маше мямлить начать, как обычно случалось с ней, когда она звонила мужу на работу. Но ее престранный характер проявил себя решительно.
tЗдравствуйте, Дмитрий Александрович, твердо сказала она.
tЗдравствуйте.
tПомните Вы, Марину Топоркову?
tЭта Ваша сестра? – без признаков любопытства в голосе, сказал он, больше не спрашивая, а подтверждая факт.
tДа. Вы знаете, что она погибла?
tЯ в курсе, кратко ответил Дмитрий.
tОна написала Вам письмо.
tПисьмо? Находясь при смерти?
tВы что, смеетесь? – с раздражением спросила Маша. Неужели в их разговоре есть повод для шуток. Я не знаю от какого числа оно. Я его нашла среди ее вещей, - «не стану говорить, что оно было в хорошем месте, среди трусиков и лифчиков», - мысленно договорила с сарказмом Маша. – Так Вам его выслать или сами приедете, а может вскрыть и по телефону прочитать? - последнее пришло в голову Маше под давлением любопытства.
tВысылайте, ответил он коротко. – Еще что-нибудь?
tДа, нет, все.
tДо свидания, Маша.
tДо свидания, разочарованно протянула Маша и положила трубку.