Страница 118 из 131
В женскую консультацию Маша решилась пойти спустя один месяц. Все это время она чувствовала себя неважно. Ее тошнило не по утрам, а на ночь. Каждый вечер она, сидя перед тарелкой, раздумывала, есть или не есть, боясь, как бы вновь ужин не оказался в унитазе. Аппетит не отсутствовал, Маша ела, но как только ложилась в постель, начиналась круговерть в желудке, тошнота спиралью поднималась к горлу и она бежала, чтобы выплеснуть ужин. После еще одного такого вечера, она сказала: «Все хватит. Завтра иду в консультацию, чтобы избавить себя от этого мучения». Посреди ночи что-то ее потревожило, и она проснулась. В квартире стояла тишина, в кроватке спокойно сопела Катюша. Она посидела, немного вглядываясь в темноту. Легла. Вспомнила, что сегодня днем она собирается в консультацию, чтобы взять направление на аборт. Эта беременность ее достала токсикозом. Через некоторое время она провалилась в сон, но ее что-то вновь заставило проснуться. Опять пришли мысли, что утром ей надо идти в поликлинику, а ей никак не удается поспать. Маша стала ворочаться с бока на бок. «А правильно ли я поступаю, – подумала она, - решаясь идти на аборт? Может в начале переговорить с Дмитрием? Ведь это и его ребенок?– И в ответ получила гневные слова ее обиженной половины, - переговори лучше с папой римским, тебе проще с ним будет разговаривать. А ты, как была наивная дура, такой и осталась. У него есть ребенок. На что ему еще и второй? Думаешь, он раскроет объятия, услышав такую новость?» Еще долго ее "чистота" разговаривала с злостью в темноте, не давая ей заснуть, но и незаметно подошедшее утро, не разрешила проблему при свете дня.
В консультации беременные женщины сидели обособленным кружком и обсуждали важные детали своего интересного положения, другие пришедшие на осмотр сидели чинно, боясь предстоящего им визита на кресло гинеколога. Маша села в ожидании своей очереди, невольно прислушиваясь к беременным. Они весело разговаривали между собой.
- Представляете, девочки, он как пнул, аж муж почувствовал удар, сказал, что точно это мальчик и будет футболистом, когда вырастет, - сказал молоденькая женщина.
- А у меня, такое ощущение, что он уже сейчас хочет вырваться на волю, - засмеялась другая.
- А меня на диету посадили, сказали, что вес быстро набираю. А есть ведь хочется. Я даже ночью иногда встаю и ем, - посетовала третья.
Тут они замолкли, из кабинета врача вышла, плачущая молодая женщина.
- Представляете, - зашептала одна из них, - ей сказали, что она больше не может иметь детей. А она все упорно пытается забеременеть, она и ходит каждый месяц проверяться, не залетела ли.
- Как это ужасно знать, что у тебя никогда не будет своего ребенка, - посочувствовала другая беременная женщина.
- Да, она сама виновата, - сердито заявила первая, - сделала аборт и вот вам последствия.
- Я слышала, что никогда нельзя делать аборт первой беременности.
- Да, не только первой, - возразила другая, - каждый аборт чреват этим последствием. Потому что могут и матку продырявить, воспаление можешь получить, да кучу всего можно заработать после него.
Они замолчали. Машу, услышавшей последние слова их диалога, окатило потом.
«Где гарантия, что со мной такого не случится, - встревожено подумала она, но потом воскликнула, – да, откуда эта пигалица все знает, что бывает после удаления? Насочиняла, наверно, все».
Раздался встревоженный гул, пробежала медсестра в кабинет. Оттуда выбежала врач.
- Сколько можно было им говорить, - со злостью воскликнула она, пробегая мимо сидящих женщин, - сами себе делают аборты, а мне потом за их жизнь приходится отвечать.
В ряду сидящих, повисла тишина. Вернулась медсестра. Подошла к женщинам.
- Придется немного обождать, - сказала она.
Беременные зароптали.
- Сколько надо ждать?
- Час, точно, - ответила она емко, потом добавила, - скорая вызвала врача. На нашем участке женщина подпольный аборт сделала, вот и истекает кровью. Тут от официального-то осложнения бывают, а здесь, - она махнула рукой и зашла в кабинет.
Маша сидела, затаив дыхание. Все услышанное от беременных подтверждалось врачами. Перед ней стояла дилемма: оставить ребенка и воспитывать одной двух детей, или пойти на риск и сделать операцию.
«Но ты уверена, - зашептал ее внутренний голос, - что ты перенесешь его без осложнений. Что ты сможешь потом родить, когда захочешь еще ребенка. Что тебе не нанесут вреда при удалении. А ты уверена, что ты сможешь одна воспитывать двух маленьких детей? – нашептывал ей другой голос».
Пойти к Дмитрию и объявить о беременности она не решалась. Что бы она сказала ему: «Знаешь, когда мы с тобой переспали, я забеременела». А он ответит: «А где гарантия, что это мой ребенок?» Вот здесь Маше будет впору провалиться сквозь землю. Одни только мысли о таком диалоге ее вгоняли в краску. А сердце начинало стучать, как бешеное, из-за ожидания унижения при этом.
«Нет. Надо идти на удаление. Другого мнения здесь не может быть», - твердо сказала она себе и в отчаянном ожидании застыла в кресле.
Прошли беременные, подошла ее очередь. Стиснув зубы, она вошла в кабинет. Вид гинекологического кресла заставил участиться ее пульс. Две женщины в белых халатах сидели за столом. Одна из них писала и даже не подняла головы, чтобы посмотреть на вошедшую. Другая приветливо посмотрела на нее и участливо спросила: