Жестокая любовь

Если в первый раз не было необходимости заходить в спальню Кирилла, то сейчас такая необходимость возникла, мне ни за что не вернуть записку тем же путём, каким она в комнате оказалась, просвет слишком узкий.

Мысленно извинилась перед Берманом за нарушение личных границ, крутанула ручку по часовой стрелке, толкнула от себя дверь, но оказалось, что Кирилл имеет привычку комнату на ключ запирать.

— Вот не было у человека проблем, так он сам себе их создал, — проворчала я, упала на колени, низко склонилась головой к полу и пытаюсь понять, получится ли достать записку с помощью… ну, например, проволоки.

Решив, что получится, сбегала за проволокой и вернулась в исходную позицию, то есть встала на четвереньки и запихиваю проволоку под дверь.

— Да цепляйся ты уже, скотина, — выругалась я после очередной неудачной пробы выдернуть злосчастный листок. Так старалась, что аж вся взмокла, а результат нулевой.

Резко оторвав голову от пола, с круглыми глазами обернулась в сторону лестницы, а всё потому, что именно оттуда послышался разговор Вадика с Киром и, судя по тому, что их голоса доносились с каждым мгновением всё чётче и громче, они приближались и быстро.

Вот как стояла, изображая из себя собачонку, прямо так и поползла прятаться за угол.

Добравшись до укрытия и подобрав всё, что может выглядывать, закрыла рот рукой и сижу, беззвучно ржу над собой. Дожила, называется, девка до двадцати пяти лет….

Когда Кирилл с Вадиком зашли в спальню, не раздумывая умчалась к себе.

К лешему эту записку…

Глава 59

Даже не сомневалась, что моя неудачная идея с запиской обязательно не останется безнаказанной, поэтому, как только на следующее утро прозвенел будильник на телефоне, и я продрала глаза, оглядела пол возле двери. Там лежал новый конверт от Кирилла.

— Так мне и надо, сама виновата, — сползая с постели, проворчала я, подняла письмо и тут же вскрыла.

Бегло и жадно пробежалась по строчкам и не смогла удержаться, вслух выдохнула эмоции от прочтённого.

— Охренеть можно….

Одного раза мне показалось катастрофически мало. Вернулась к кровати, присела и ещё раз, но только не спеша, давая себе время на осмысление фраз, впитала в себя текст, а после прикрыла глаза и прижала бумагу к груди, потому как такому безумно красивому, искреннему и нежному в стихах признанию в любви возле сердца — самое место.

Понадобилось несколько минут, чтобы впечатление от стихотворения чуть угасло, и я смогла продолжить жить дальше.

В постскриптуме Кирилл написал, что чувства его, а стих нет, но всё равно моё представление о нём, как о человеке, перевернулось с ног на голову. Пускай строки Берман всего лишь переписал, но он же их выбрал, а это означает, что смог проникнуться и оценить.

Лично я думала, что Кирилл исключительно земной человек и воспринимает лишь материальные ценности, а нет… оказывается, и возвышенно-прекрасное ему тоже не чуждо.

Ладно, то, что Кирилл глубоко-глубоко в душе оказывается романтик — это я выяснила, а теперь вопрос на засыпку, как после этого письма спущусь в столовую, сяду с ним за один стол и самое главное — в глаза посмотрю?

Напрасно насчёт завтрака переживала, Берман держался со мной естественно и непринуждённо, словно ничего не произошло. Просто скопировала его манеру поведения, и совместная трапеза протекла в штатном режиме.

Так силилась расквитаться с делами пораньше, чтобы успеть на обед к трём, что домой вернулась на час раньше. К этому времени, так как его автомобиль ещё не стоял на парковке, Кирилл не приехал, зато Илья и Яна пожаловали. Слава всему, на пути в спальню ни один, ни другой мне не встретился.

Вот верно говорят, что являться на мероприятие надо точно в назначенный час, а не позже или, как в моём случае, раньше на десять минут. Войдя в столовую, обнаружила, что ещё никто не пришёл, кроме Яны. Разворачиваться и уходить посчитала для себя невозможным, ведь это бы означало, ещё не начав битву, её проиграть. Не мешкая, уверенно прошла внутрь и, как того требовало воспитание, поприветствовала девушку:

— Добрый день.

Вместо ответа Яна окинула меня презрительным взглядом с ног до головы и ухмыльнулась, но после всё же снизошла и до слов:

— Ты, случайно, дверью не ошиблась?

Яна вызывает у меня один сплошной негатив ещё с тех времён, когда наши дети, ну с натяжкой можно сказать, подрались. Поэтому нестерпимо хочется девушке ляпнуть что-нибудь забористо-гадкое и желательно на лексиконе моих ремонтников. Когда у мужиков что-то не получается, они нервничают и страшно сквернословят. Но я всё-таки девушка, поэтому пока обойдусь просто язвительным тоном.

— Я не могу ошибиться, этот дом знаю, как свои пять пальцев, — отодвинув стул, присела, расправила платье в районе коленей и жду нового укуса от Яны.

— Да, знаю я, что ты тут неплохо ориентируешься, и это хорошо, значит, быстро дорогу на выход найдёшь. Сейчас хозяева будут обедать, так что сама понимаешь, тебе здесь не место, — пропела девушка ласковым голоском и с таким же приторно-сладким выражением на лице, но в одно мгновение её настроение переменилось, она оскалилась и рявкнула: — Иди на кухню, прислуга ест там, если уж так приспичило.

— Ох и редко же тебя сюда приглашают, совсем не в курсе событий, — с притворным сожалением вздохнула я. — Но согласись, Виктора Валерьяновича можно же понять, да? Он человек весёлый, позитивный, добрый и любит окружать себя такими же людьми, а ты, уж прости, но грымза. И вот ещё что, я теперь здесь живу, так что если уж кого хозяйкой дома и называть, то только меня, а ты так, всего лишь гостья.

Если бы люди от злобы воспламенялись, Яна бы сейчас уже полыхала как пионерский костёр, а так просто захлёбывается собственной желчью, отчего её красивое от природы лицо выглядит безобразным.

— Вот, значит, в чём дело, — долго же девушка информацию переваривала, целая минута понадобилась, а может, и две. — Виктор Валерьянович очередную шлюху завёл. Понятно-понятно. Чем же ты ему так угодила? Раньше он своих многочисленных потаскух в дом не таскал, — Яне я лишь сообщила то, что теперь живу у её свёкра, причину не называла, и она её додумала сама, причём в меру испорченности и приписала мне роман с Виктором Валерьяновичем.

Чтобы поставить гадину на место, мне достаточно открыть рот и сказать правду, но лучше я промолчу. Пусть пока думает, что я всего-навсего любовница её свёкра, которая сегодня есть, а завтра забыли, как звали. Зато, когда до неё, в конце концов, дойдёт, что я далеко не временное явление, эффектно должно получиться.

Вместо того, чтобы продолжить цапаться с Яной, подарила ей улыбку и подмигнула. Жалко мне, что ли, пусть ещё некоторое время считает, что стоит на ступень выше меня.

— Шлюха, потаскуха, — с осуждением в тоне повторил Кир оскорбления, брошенные Яной в мой адрес. Глянула на часы и в очередной раз поразилась его пунктуальности, секунда в секунду ровно три часа дня. — Яна, ты когда прекратишь выражаться? — Берман занял стул рядом со мной. — Или ты Алисе о себе рассказывала? — буднично поинтересовался мужчина и махнул рукой. — Ну тогда ладно, простительно. Ведь действительно трудно подобрать другие слова, когда о тебе речь заходит.

Ого, Берман, держи пять!

— Ну Кир, — протянула Яна, причём не возмущённо, а, я бы даже сказала, кокетливо, словно её Берман только что шалуньей назвал или баловницей. Не поняла, а где нормальная человеческая реакция на словестную оплеуху? Где пар из ноздрей, где обида? Почему она не злится, а грудь выпячивает и томно смотрит из-под ресниц? — Мы так давно не виделись, а ты вместо того, чтобы как следует поздороваться, — девушка несколько раз пальцем похлопала по щеке, явно намекая, что было бы не плохо её туда поцеловать, — шутишь со мной.

Эй, ты чего, Яна? Тут вообще-то никто не шутил!

Девушка медленно поднимается со стула, причём делает это так, словно она актриса и в данный момент играет на камеру, причём снимается сцена, как роковая красотка умело охмуряет главного героя, а может, и не главного, это неважно, главное, что мужчину.