Страница 27 из 44
- Он рассказал тебе, кто он?
- Ему пришлось. Близилось утро – я бы сам всё увидел. Он мог сгореть – Аргел был молод, едва проснулся впервые… но моей реакции он, видимо, не ожидал, - Россер фыркнул негромко и закашлялся, поперхнувшись дымом. – В наших местах, видишь ли, ничего не слышали о вампирах, - откашлявшись, пояснил он. Ирэн налила ему ещё вина, и Россер, приняв у неё бокал, сделал несколько глотков. - Нет, в самом деле – у нас никогда не встречалось никого подобного, - продолжал Россер. – В первый момент мне всё это показалось бредом безумца, но потом я довольно легко поверил ему. Тем более что Аргел меня убеждал, что пьёт кровь только животных – и, мол, когда он делал это с одной из лошадей, его и поймали…
- И ты поверил?
- Почему нет? Я никогда не слышал ни о чём таком, - пожал он плечами, - а Аргел был крайне убедителен. Ты-то должна знать – он умеет. Всегда умел… Он предложил мне план. Свои цепи он разорвать не мог, не хватало сил – те, кто его сковал, явно знали, что делали – но мои верёвки были для него всё равно что нитки. Правда, при условии, что – тут он, я очень хорошо это помню, засмущался и отвёл взгляд, и мне пришлось вытаскивать у него это условие почти силой. Манипулятор из него отменный, - добавил Россер почти с восхищением. – В конце концов он неохотно признался, что крайне ослаб, и что для того, чтобы немного восстановить силы и порвать мои путы, ему нужна кровь. Хотя бы моя кровь, добавил он крайне смущённо.
- И ты, - смеясь, сказала она, - разумеется…
- Разумеется, - кивнул Россер довольно. – Я вообще не понимал, в чём, собственно, проблема. И, кое-как передвинувшись ближе, подставил ему плечо.
- Всё же не горло? – уточнила она с насмешкой.
- Да я был готов – Аргел потом мне признался, что побоялся просить меня о таком. Он вообще крайне осторожничал тогда – всё же я был единственной надеждой на спасение, и он очень старался меня не спугнуть. Он, кстати, смертных никогда не презирал. Так или иначе, я подставил плечо – и это было… впечатляюще. Я до сих пор помню то ощущение. Тебя кусали до инициации?
- Неоднократно, - кивнула Ирэн. – Я понимаю, о чём ты.
- Когда он оторвался, у меня звенело в ушах, а желание было таким острым, что я готов был наброситься на него там же – к счастью, всё это прошло прежде, чем он меня освободил. Я всегда реагировал остро…
- Всегда? – перебила Ирэн. – То есть этот раз был не единственным?
- Слушай дальше, - было видно, что рассказ доставляет Россеру удовольствие. - Итак, едва немного придя в себя, я буквально вложил ему в ладони свои верёвки – он был так скован, что еле мог двигать кистями, но и этого оказалось довольно – и через минуту был свободен. Потом я помог ему встать и, взобравшись ему на плечи, сумел дотянуться до края ямы – ну а дальнейшее было делом техники. Выбравшись, я отыскал верёвку, потом снова спустился, обвязал его ею, опять вылез – и наконец вытянул его следом. Осталась малость: снять цепи. А для этого требовался кузнец… но тут пришло утро, - он улыбнулся. – В общем, пришлось мне раздеваться: смотреть на то, как его кожа краснеет и покрывается пузырями, я не мог. К тому же, он так плакал…
- Плакал? – изумлённо переспросила она. – Я полагала…
- Что мы не умеем плакать? Чушь. Ты сама разве никогда не плакала? За всё время?
- Я – да, - растерянно проговорила Ирэн, - но я думала…
- Что ты исключение? Вот все так и думают, - кивнул он. – Это такая же легенда, как и то, что мы не можем выходить днём или не можем есть обычную пищу. В первые десятилетия… нередко до первого сна это даже правда. Наше тело приспосабливается долго – но оно приспосабливается. И слёзы не исключение. Это как вкус – вопрос тренировки и склонности. Аргел был склонен, - он улыбнулся. – Он вообще склонен к актёрству… впрочем, это я узнал уже позже. Итак, красть лошадь я не рискнул – их охраняли, а шанс у нас был только один – и потому просто взвалил Аргела на себя и унёс в лес. Я был крепким, и всё же это оказалось весьма непросто: цепи весили больше, чем он сам. К тому же, я не привык обходиться практически без одежды, тем более, в густом лесу, - он хмыкнул и подлил вина сперва Ирэн, а потом и себе. – Так что шли мы долго… в какой-то момент я едва не утопил в болоте нас обоих, но обошлось. К вечеру мы добрались до деревни, и я, спрятав Аргела под корнями какого-то дерева – он умолял меня не уходить и не бросать его там, а я клялся, что вернусь за ним ещё затемно – я снова оделся и отправился за лошадью. На прощанье я снова позволил ему напиться своей крови… и видит бог, я не знаю, что удержало меня от насилия в тот раз. Судьба, не иначе, - он широко улыбнулся.
- Ты думаешь, он отомстил бы потом? – серьёзно спросила Ирэн.
- Он бы меня убил. После – едва я бы его выпустил, - без тени сомнения ответил Россер. – Аргел, в общем-то, не мстителен, но насилия со стороны смертного он не простил бы никогда. И никакая благодарность за спасение тут не помогла бы. Но я удержался, и потому мы сейчас с тобой тут беседуем. Итак, я вернулся с лошадью и каким-то тряпьём, сел верхом, взвалил Аргела перед собой – и отправился вместе с ним к себе в замок.
- В деревне не было кузнеца? – удивилась Ирэн.
- Был, полагаю, но я не стал там задерживаться. Наш побег давно уже обнаружили, и мне хотелось оказаться подальше как можно скорее. Опять же, дома у меня был свой кузнец, который задал бы куда меньше вопросов, нежели тот, деревенский. Замок был далеко, так что добирались мы долго – к тому же, лошадь быстро устала под двойным, если не тройным грузом, и большую часть пути мы проделали со скоростью пешехода: мне пришлось спешиться и идти рядом, а я ослаб от потери крови и от голода. Так что дома мы оказались лишь к следующей ночи.
Он вновь закурил, и некоторое время молчал, то ли вспоминая, то ли просто задумавшись.
- Я приказал поднять кузнеца, и тот наконец освободил Аргела. Я дал ему одежду и, - он опять хмыкнул, - позволил взять одну из крестьянских овец. Представляю, как его это развеселило – но он выдержал лицо и благодарил с соответственным пылом. И даже пообещал, что никогда не будет охотиться в моих землях – жаль, я не знал, что именно мне обещают, я бы оценил… Вот и всё.
- Всё? – повторила она немного разочарованно. – Но разве не он тебя инициировал?
- Он, - кивнул Россер, - конечно, он… но это было потом. Спустя восемь лет. Тебе интересно?
- Конечно, - её глаза вспыхнули.
- Ну раз ты желаешь… Я позже узнал, что Аргел наблюдал за мной всё это время: бог весть, почему, но его впечатлил мой поступок, - продолжил Россер. - И вот однажды к нам пришли викинги. Они осадили мой замок, а потом и взяли его: у меня оказалось слишком мало людей и припасов, - он замолчал. – Я был достаточно слабым военачальником, надо признать. Иногда я утешаю себя тем, что мне просто не повезло, но правда такова, что военачальник из меня не вышел. В чём бы ни была причина, они ворвались в замок. Мы сражались до последнего, я и мои люди, и мои сыновья – все шестеро, даже те, кто был ещё совсем юн. Четверо из них погибли… но всё было без толку – мы проиграли. Я был тяжело ранен, и меня оставили умирать, даже не подобрав: у меня в боку торчала стрела, и жить мне оставалось не больше часа. Битва ещё не закончилась, и моим людям было, за что сражаться. Я валялся во дворе, у самого входа в дом, чувствуя, как уходит из меня жизнь – и смотрел на лежащее совсем рядом с собой тело одного из своих сыновей. Это было последнее, что я, собственно, видел…
Он снова умолк, прикрыв глаза и опустив руку с тлеющей сигарой.
- Когда я очнулся, - наконец продолжил он говорить, - я уже был вампиром.
- Он не спросил твоего согласия?! – ахнула Ирэн, даже приподнявшись на своём кресле.
- А чего было спрашивать? – пожал плечами Россер. – Конечно, я бы дал его. Нет, не спросил: когда он меня отыскал, я уже был почти мёртв, и вряд ли смог бы не то что что-то сказать, но даже услышать. Впрочем, никто не мешал мне снова умереть, если бы я захотел: Аргел мне так и сказал, пообещав, что мешать не станет. Но я и не думал о смерти – только о мести тем, кто, как я считал, уничтожил мой род. Но я ошибся, - по его губам скользнула неожиданно нежная улыбка. – Аргел не просто подарил мне возможность отомстить – он сделал куда больше: спас моего младшего сына и обеих моих маленьких дочерей. А вот жену не успел. Когда я услышал, что погибли не все, я был готов пообещать ему всё, что угодно – чем он не преминул и воспользоваться.