Страница 371 из 683
- Да, хороший сын вышел из Сеймура!
Теймура взволновал рассказ матери, - брат, оказывается, чуть ли не с детства принял на себя все тяготы, стал мужчиной в доме, о матери заботился. А теперь хочет и старшего брата поддержать. Теймур, конечно, сразу догадался, чьи деньги мать предлагала ему на костюм. Если б не гибель отца, их семья могла бы быть такой счастливой!"
Теймур встал, зашагал по комнате. А Джаваир опять поникла, в глазах затаилось какое-то тревожное предчувствие. Если бы ее спросили о причине беспокойства, от кого и откуда ожидает она опасности, не только другим, но и сама себе она не смогла бы ответить. Джаваир всегда к чему-то прислушивалась, как птица, предчувствующая бурю или землетрясение. Возможно, тревога ее шла от обостренной чувствительности, общего недомогания. А может, причиной была неустроенность Теймура?...
Вскоре Теймур поступил на работу завгаром одного из крупных заводов. Хозяйство было довольно большое. Восемнадцать грузовиков, три автокрана, две легковые машины. А все стоит под открытым небом, вдоль полуразрушенных стен, запчастей нет, и на все вопросы о причинах беспорядка один ответ: "война".
Теймур с первого же дня взялся за гаечный ключ и молоток. Конечно, это не входило в его обязанности, и шло больше от растерянности, от незнания с чего начать, как взяться за перестройку. Он будто наказывал себя - "Голова не работает, так пусть работают руки".
А шоферам это пришлось по душе. Один из них плотный, круглый, как шар, - Алладин, который, несмотря на молодость, был отцом восьмерых детей, как-то в разговоре предложил убрать со двора хлам. И так, мол, "резины" днем с огнем не найдешь, а тут того и гляди на какую-нибудь железку напорешься. Теймур загорелся, ближайший выходной день объявил воскресником. Правда, пришли далеко не все, и от руководства завода влетело за самоуправство, но двор прибрали, бреши в ограде заделали и, самое главное, на гараж обратили внимание. Теймуру удалось достать компрессор, выхлопотать лес для навеса. Шоферы по своему почину смастерили у ворот большую голубятню, принесли каждый по паре голубей, и двор сразу ожил. Теперь даже после работы не хотелось уходить отсюда. Однако не всем по душе пришлись новшества. Кое-кто отлынивал от работы, держался особняком. Но Теймур никогда не жаловался начальству, да и вообще пока не придавал этому серьезного значения. Больше всех ему пришелся по душе - весельчак Алладин.
Работал Алладин на директорском ЗИСе. Автомобиль старый, изношенный; целые дни приходилось возиться с ним, чтобы содержать в рабочем состоянии. Но даже это не портило настроения Алладину. Он всегда вел себя так, будто не был обременен заботами о большой семье, смеялся, шутил, повсюду находя повод для веселья. И жена попалась ему под стать, румяная, улыбчивая. Глядя на эту пару, невольно думалось: им никогда не состариться. Представляя детей гостям, Алладин пересчитывал их как на перекличке, шутливо приговаривая;
- Вот эта родилась в Астаре, а тот в Масаллах, а вот эта - нухинка. А двойняшки родились в Евлахе. Словом, сплошная неразбериха и безобразие. Одно ясно, отец нигде не ладил с начальством, мотался по свету, как перекати-поле...
Иногда Алладин отпрашивался по семейным делам и, возвращаясь, лихо подруливал к воротам гаража. Сначала Теймур не обращал на это внимания, но потом, когда просьбы участились, понял в чем дело и напрямик сказал Алладину:
- "Налево" гонять машину не позволю.
- А кто гоняет налево? Ты что? - притворно возмутился Алладин.
Теймур сначала даже растерялся, до того правдоподобно получилось у Алладина. Но сейчас же взял себя в руки.
- Ты что меня дураком считаешь?... Я же знаю.
Алладин нахмурился.
- А если ты не дурак, то для тебя не секрет, что на семьсот рублей с такой семьей, как моя, и святой не проживет. А голодать детям не позволю.
- Послушай, Алладин, мы с тобой, как говорится, два бока одного яблока. Понадобись мне твоя помощь, разве ты пожалел бы для меня что-нибудь? Вот и я должен сделать для тебя все, что в моих силах.
Алладин, не поняв куда клонит Теймур, с явным беспокойством посмотрел на него.
- Слушай, что ты тянешь? Чем сто раз повторять "мус-мус", лучше один раз скажи "Мустафа". Ты же не сватаешься, чего же стесняться?
Теймур помолчал, и, не глядя на Алладина, повторил: - Налево гонять ты больше не будешь. Не допущу. На вот, лучше возьми мою продовольственную карточку.
Алладин вспыхнул.
- Теймур, у меня на голове папаха, а не платок. Я - мужчина, сдохну, а свою семью прокормлю сам. Не даешь машину, пойду на пристань, грузчикам помогать.
Он натянул кепку на глаза и ушел. Теймур не окликнул его, не извинился - этого он не умел.
Теперь они стали видеться реже. Алладин заметно осунулся, больше не приглашал друзей к себе, не устраивал пирушек. Кто-то сказал Теймуру, что видел Алладина в порту. Теймур промолчал.
В апреле ему предоставили отпуск для подготовки к экзаменам за первый курс. Заниматься приходилось днем и ночью, и все же чего-то будто не хватало. Иногда, почувствовав переутомление, Теймур садился в трамвай и ехал на другой конец города - в гараж. Но днем здесь, кроме молоденькой диспетчерши да голубей, которых становилось все больше, редко кого удавалось встретить. Теймур слонялся по двору, навещал голубятню, заходил в диспетчерскую, и снова торопился домой, к столу, заваленному книгами.
Однажды он засиделся за полночь. Сеймур не мог спать при свете, молчаливо ерзал в постели. Теймур, тоже без слов, встал, завесил лампу газетой. Вскоре, почувствовав резь в глазах, он откинулся на спинку стула, зажмурился. Слышно было, как шуршит по виноградным листьям весенний ночной дождь. В соседней комнате тихо вздыхала во сне мать. Вдруг мерный шум дождя нарушился тревожным стуком в калитку. Теймур торопливо накинул пиджак, вышел во двор. У калитки стояли двое его шоферов.
- Что случилось?
- Да вот, товарищ Джангиров, прости, конечно, дело такое, понимаешь...
Высокий, худощавый шофер осекся и обернулся к товарищу, словно прося поддержки.
- Что же, все-таки, случилось, - повторил Теймур, чувствуя недоброе.
- Алладин... - худощавый осекся и беспомощно всхлипнул.
Теймур кинулся в дом и уже через минуту выбежал одетый. Не успел он вместе с шоферами дойти до калитки, как дверь на веранду распахнулась и показалась Джаваир в платке, накинутом на плечи.
- Теймур, куда ты?
- Надо срочно направить три-четыре машины в район. Если задержусь - не волнуйся, - прикрывая калитку, крикнул Теймур.
На углу Советской их ждал грузовик. Шофер, нарушая правила, погнал машину против движения. На одном из перекрестков фары выхватили из темноты человека с огромным тюком на спине. Теймур узнал Меченого Шамси. "Куда он так поздно, да еще тюк тащит?..." - мелькнула мысль и тут же пропала. Грузовик все набирал скорость. Второй шофер, который до этого молчал, нервно затягиваясь папиросой, рассказывал, что произошло с Алладином.
На заводе готовились к пуску нового цеха. Некоторые детали отливались в Кишлах. Надо было торопиться. Директор не покидал завода, он оставил и Алладина с машиной на ночное дежурство. Отливки некрупные, их можно было перевозить и на легковой. Директорский "ЗИС" курсировал между городом и Кишлами, перевозя детали по мере их готовности. В десять вечера Алладин отправился в последний рейс. А в первом часу из Кишлов позвонили, что отливки готовы, можно забирать. Директор удивился - машина давно послана. Знающие Алладина сначала подумали, что он встретил по дороге кого-то из своих многочисленных приятелей и застрял. Но потом вспомнили, что в семье Алладина ожидается девятый ребенок. Тут же послали человека к нему домой, но оказалось, что и дома Алладина не было с двенадцати часов дня. Это еще больше встревожило всех. Сообщили в милицию, вызвали трех шоферов - дружков Алладина, но и те не могли сказать, куда он девался. Один из них съездил в Кишлы и привез готовую деталь, а полчаса назад из милиции позвонили, машина и тело Алладина обнаружены в безлюдном месте, на окраине поселка Нардаран.