Страница 368 из 683
- Тетя Набат?
- Ты знаешь меня?
- Тетя Набат, что слышно о Кямале?
Старуха по горькой привычке приложила руку к глазам:
- От него черная бумага пришла, извещение...
- Жаль!
Теймур тяжело наклонился и поднял кепку. Он хотел чем-нибудь утешить женщину, но ничего не придумал и, даже не попрощавшись, медленно свернул за угол. Старуха проводила его печальным взглядом. Она так и не смогла вспомнить, кто же этот парень.
Теймур одолел подъем и остановился. Перед глазами плыли какие-то серые круги и черточки. Только отдышавшись он заметил, что рядом с ним остановился кто-то и разглядывает его в упор, с нескрываемой издевкой.
- Вот это встреча!... Не узнаешь?
Теймур пригляделся к рослому парню. Длинная, косая челка свисает на лоб. Пористая кожа лица сильно поблескивает. Через всю левую щеку - от виска до подбородка - багровый шрам.
- Шамси!... Меченый...
- Ну и видик! Кто это тебя, а? - процедил Меченый, ухмыляясь.
- Да ничего особенного... рука вот только... Осколком...
Теймур попытался одной рукой натянуть пиджак, но это ему не удалось. Шамси и не подумал помочь.
- А голову тебе кто раздул?
- Тоже немцы, - ответил Теймур, а про себя подумал: "Э-э, Шамси, узнай ты, как околпачили меня, так раззвонишь по всей улице!"
Меченый не отставал.
- А что же это у тебя пиджак болтается?
- Я прямо с поезда. Прохладно... Раненую руку я кое-как просунул в рукав, а здоровую не могу. Заело, - попробовал улыбнуться Теймур.
Шамси прищурился.
- Знаешь, о чем я подумал? Вот если я сейчас изобью тебя? Рука у тебя коромыслом. И голова тыквой. Что ты мне сделаешь? Да нет, не бойся. Кто дал взаймы, о должнике печется... Мне с тебя еще проценты причитаются...
Теймур здоровой рукой схватил его за плечо.
- Что я тебе должен?
Шамси отвел руку Теймура.
- Моя тюрьма - твоя работа?
- Нет!
- У меня врагов нет, кроме вас с братом. Это вы на меня накапали.
- Врешь! Мы никому ничего плохого не сделали.
Шамси вдруг подмигнул.
- Вы мне как раз добрую услугу оказали. Не попади я в тюрьму... Кто знает, на каком фронте сейчас тлели бы мои косточки...
- А почему тебя в штрафной батальон не послали?
Меченый нахмурился.
- Ковыряешь? Не доковыряешься... Меня за хвост не поймать. С моею болезнью на фронт не берут.-И, заметив брезгливый взгляд Теймура, добавил: Не думай, я уже выздоровел. А теперь монета выручает. Смотри, продашь - я долго торговаться не буду. Понял?
Он отстранил Теймура и исчез за углом.
"Куда это он спозаранок? - подумал Теймур. - На что намекает? Может, думает я - дезертир? Вот дурак-человек!"
После неоднократных попыток Теймуру, наконец, удалось натянуть пиджак. Теперь надо только смахнуть пыль. Правда, костюм изрядно помялся во вчерашней потасовке, но этому объяснение найдется. Можно сказать, что спал в вагоне, не раздеваясь.
Не хотелось тревожить мать. С тех пор, как принесли извещение о гибели отца, у нее несколько раз были сердечные приступы и теперь малейшее волнение могло стоить ей жизни. К тому же, Сеймур - младший брат - горяч и несдержан. Если он узнает, что произошло с Теймуром, перевернет весь квартал. Ослепленный яростью, оскорбит непричастных людей, наживет уйму врагов. Да и сам Теймур вырос в нагорном районе, - ему стыдно было признаться, что его обманули и ограбили, как мальчишку.
Теймур свернул в переулок, который был пошире других, и поэтому был удостоен детьми звания улицы. Вот здесь, за углом грузовик сбил телеграфный столб и тот повис на проводах. Это случилось незадолго до его ухода на фронт. "Наверно, столб поправили, или заменили другим", - подумал Теймур. Но столб, как подбитый аист, все еще каким-то чудом держался на проводах. Не до него людям... Война... В тот день, когда домой пришло извещение о гибели отца, Теймур прямо из школы отправился в военкомат, оставив больную мать и весь дом на попечение младшего брата. Сеймур учился тогда в восьмом классе...
На фронте, в перерывах между боями, Теймур часто представлял свое возвращение домой. И вот... "Здравствуй родной город". Чуть не убили!.. До сих пор для Теймура существовал один враг - фашист, захватчик. Его сразу можно было узнать по одежде, языку и оружию. Наконец, врага отделяла линия фронта. А здесь? Но и те, и эти - бандиты, убийцы, грабители. Взять хотя бы эту девушку... Как они назвали ее? Турач? Странное имя - Турач! Какой беспомощной и боязливой показалась она сначала. А потом - "Т'гахните его еще", - и хищные пальцы ощупывают виски. Теймура передернуло. Как будто яблоко на блюдечке подала бандитам: нате, ешьте.
На улице уже появились дети, засуетились вокруг луж, пуская бумажные кораблики. Старик в потертой каракулевой папахе вынес на угол самодельный ящичек, опустил его наземь и присел на корточки. Дрожащими пальцами свернул самокрутку, затянулся, закашлялся и, отдышавшись, притих в ожидании покупателей. Теймур-невольно заглянул в ящичек - одна ячейка была заполнена продолговатыми конфетами в истершихся и измазанных обертках с бахромой, в другой - лежали разнокалиберные иголки, с ними соседствовал табак.
"Да, невесело живется в Баку", - подумал Теймур. и остановился, завидев издалека такую знакомую зеленую калитку. "Рано... Мать, наверно, и не вставала еще". Теймур не заметил, как из соседних ворот вышла полная смуглая женщина, держа в руках коврик и, видимо, собираясь вытрясти его. Она подошла к Теймуру.
- Кого тебе, милый человек?
Теймур, вздрогнув от неожиданности, обернулся и сразу же узнал женщину.
- Месьма-ханум!... Доброе утро.
Месьма выронила коврик.
- Джаваир, Джаваир! - закричала она.
Уже через мгновение почти все жильцы соседних домов, преимущественно женщины и дети, высыпали на улицу. Теймур растерялся.
- Тише, Месьма-ханум, не шумите! У мамы больное сердце...
Но Месьму уже невозможно было угомонить.
- Что значит, потише! Что значит, вредно! Ты вернулся живым-здоровым, все равно, что снова родился. С Джаваир причитается. Джаваир, выходи, посмотри, кто пришел!
Зеленая калитка с треском распахнулась и так стукнулась о стену, что посыпалась штукатурка. Навстречу Теймуру кинулся высокий красивый парень, застегивая второпях ремень.
- Сеймур!
Братья обнялись. Соседи сбивчиво поздравляли их, кое-кто растроганно утирал слезы. Теймур левой рукой легонько отстранил брата.
- Дай-ка посмотреть на тебя! Все такой же худющий!
Ухватив брата за руку, Сеймур втащил его во двор и захлопнул калитку.
- Осторожней... - поморщился Теймур. Сеймур испуганно опустил руки.
- Что с тобой?
- Ничего Пустяковая царапина.
- Маме скажешь?
- Говори, не говори - все равно увидит. А где же она?
Сеймур смущенно пригладил волосы.
- Пошла в очередь за хлебом, надо затемно становиться...
- А почему не ты?
- Почему не я? - виновато улыбнулся Сеймур. - А кто мне позволит! Туда не ходи, этого не смей, оденься потеплее, скушай вот этот кусочек...
Теймур помрачнел:
- А что еще ей осталось? Отец погиб, я на фронте... Ну, как она, сердце как?
- Ничего, хорошо, - поспешил успокоить брата Сеймур. - Только за тебя очень переживала. Встает - "Теймур", ложится - "Теймур". Только и разговоров, - что о тебе.
Теймур оглядел двор. Небольшая площадка перед домом только что полита и чисто выметена. Старая лоза, многочисленные ветви которой сплетались в сплошной кров, разрослась еще гуще. Листва уже опала, но в двух-трех местах свисали крупные гроздья - Ягоды давно сморщились, потеряв цвет и сок.
- А почему эти не срезали? - спросил Теймур.
- Мама не разрешила. Сказала: может, Теймур вернется, его доля, улыбнулся Сеймур, ослепительно блеснули зубы. - Пойдем в дом.
Младший брат помог Теймуру раздеться, поставил воду на кухне и, не дожидаясь прихода матери, пригото-ил все для купания. Помогая брату намылить голову, Сеймур вдруг задел шишку на затылке.