Страница 357 из 683
Нет, с Сеймуром нельзя говорить в открытую. Если он заодно с ними и искусно скрывал это доныне, значит, он ни в чем не сознается. Наоборот, предупредит сообщников.
- Я же знаю, что ты не спишь, - снова услышал он в предрассветных сумерках голос Ляман.
Не ответил, затаил дыхание. Уткнувшись ему в плечо, Ляман не выдержала, расплакалась.
* * *
С этого дня Теймур стал особенно пристально следить за братом. Иногда удавалось незамеченным провожать его и во время прогулок по городу. Однако ничто не вызывало подозрений в поведении Сеймура. Он почти нигде не бывал, кроме дома и мастерской. Изредка ходил в кино.
Несколько раз видел его Теймур и с Гюльдастой. Правда, разговора их он не мог расслышать, но по резким жестам Сеймура, чувствовалось раздражение, неприязнь. Теймур удивился, впервые заметив, какой безвольной, безропотной может быть Гюльдаста. С каким обожанием смотрела она в лицо Сеймуру, как послушно шла прочь, стоило ему махнуть рукой.
Однажды Теймуру показалось, что Гюльдаста произнесла имя Фахраддина. Но толком он ничего не расслышал.
Так прошло полтора месяца. Он снова вернулся на прежнее место - в паспортный отдел. С Володей, который, наконец, убедил начальство в необходимости официального наблюдения за Гюльдастой, Теймур встречался ежедневно, делились малейшей деталью, подмеченной в неотступном наблюдении, Если надо, наспех перекраивали планы, разрабатывали новую тактику незримого боя.
В последние дни Гюльдаста повела себя несколько странно. Ее все чаще стали замечать в новом промтоварном магазине по проспекту Нариманова. Насторожило то, что она не только толкалась у прилавков, но и заходила "с тыла". Пересекала двор огромного здания, потом медленно прогуливалась у пустых ящиков из-под продуктов. Именно здесь, у дверей магазина, выходящих во двор, Гюльдаста доставала пудренницу и подолгу водила пуховкой по холеному, красивому лицу.
Гюльдаста явно что-то замышляла; уж очень целенаправленно вела разведку, вплоть до разглядывания замков. Делала она это не броско, всегда в часы, когда вокруг толкался народ.
Теймур строго-настрого предупредил Скворцова:
- Смотри, не вздумай поставить туда наблюдателя. Ни в коем случае! Они тотчас догадаются.
- Верно, нельзя, - согласился Володя. - Но как же нам узнать, когда они собираются совершить налет. Гюльдаста сама не придет с докладом.
Теймур усмехнулся.
- Откуда ты знаешь, а вдруг и скажет? Ты попробуй, поговори по душам. Она растрогается и выложит. Дескать, Володечка, не зевай. Не дай опередить себя. Поспешай потихоньку...
После таких шуток Володя обычно хмурился, сосредоточенно скреб макушку.
Наступило двадцать второе декабря. В этот день проводились занятия по строевой подготовке, поэтому в Управлении не было ни души. Только Теймур приводил в порядок документацию паспортного стола, да Бабаев во дворе, возле дежурки, попыхивал папироской. Заскучав, он пошел к своему старому другу, потоптался у стола Теймура, выжидающе помолчал, откашлялся.
- Еще и трех часов нет, а смотри - как потемнело.
Теймур, не поднимая головы, заметил:
- Сегодня самый короткий день и самая длинная ночь в году.
- Не завидую я тем, кто сегодня в ночной смене!
- Почему?
- Только что по радио передали, к вечеру ожидается шторм.
- Что поделаешь, такая у нас работа. Если мельником назвался, кликни пусть зерно везут!
- Кажется, мне недолго осталось ходить в мельниках.
Теймур оторвался от бумаг, удивленно посмотрел на Бабаева.
- За что? В чем ты провинился?
- Возраст. Хочешь, не хочешь, а годы берут свое. Пора уходить, "по собственному желанию". С внучатами повозиться. - Он подумал и добавил: - но не думай, в неделе семь дней, а я все девять буду здесь. На общественных началах... "Ветеран производства"... как пишут в газетах. - Он шумно высморкался, огорченно умолк... Пустынный коридор огласился отчаянным криком. Колотя костлявыми кулачками в двери, по коридору металась сухонькая старуха. Редкие седые пряди слиплись на потном лице.
- Ой, братья, ой мусульмане, помогите! Убивают! Живого места на бедной нет! Помогите! День страшного суда настал!
Теймур выбежал из кабинета навстречу ей.
- Успокойся, старая! В чем дело?
Прихрамывая на правую ногу, женщина поспешила к Теймуру.
- Ой, сынок, избавь бедняжку... Чтобы руки у него отсохли, он же убьет ее!
Вглядевшись, Теймур узнал старуху - это была мать Меченого Шамси.
Четыре месяца тому назад Меченый Шамсн женился на русской девушке Нине Казаковой. Теймур сам вписал ее в домовую книгу и сделал отметку о прописке в ее паспорте. Даже короткий официальный разговор показал, что двадцатитрехлетняя учительница начальной школы Нина Казакова женщина довольно культурная, с ровным характером.
Всего четыре месяца прошло после женитьбы, а эта хромая старуха уже в третий раз прибегала в милицию с криком о помощи.
Удивляло и то, что жена Меченого Шамси каждый раз выгораживала мужа, его так и не удавалось привлечь к ответственности за избиение. Правда, Теймур ни разу сам не ходил в дом Шамси, но сейчас, кроме него, в отделении никого не было. Бабаев же отлучиться не мог - дежурил.
Теймур остановил первую встречную машину, усадил дрожащую старуху. Через несколько минут они вышли на щербатой улице возле облупленного одноэтажного дома. Увидев работника милиции, толпа у ворот расступилась, заметно поредела. В углу двора соседки смывали кровь с жестоко избитой женщины. Платье на ее груди было разорвано в клочья. Поэтому Теймур, обойдя ее, сразу прошел на веранду. Потирая кулаки, Шамси ухмыльнулся в лицо Теймуру.
- Явился? А я знал, рано или поздно ты придешь. - Сел за стол, покрытый скатертью, и обхватил руками голову. На затылке розовела большая лысина.
"И ты постарел, - подумал Теймур. - Постарел, а человеком не стал".
Нина, прикрывая рукою грудь, неслышно вошла на веранду, бессильно прислонилась к двери и, как всегда, стала просить:
- Не трогайте его. Я сама виновата...
- Пошла отсюда! - Он побледнел, вскочил с места и кинулся на жену.
Теймур преградил ему путь.
Женщина хотела выйти, но Теймур остановил ее:
- Подождите!
Она задержалась. Это еще больше разозлило Шамси.
- Кто в этом доме хозяин? Я или ты? - недобро спросил он.
- Ты.
- Тогда идем в милицию. Распоряжайся там, а не в моем доме.
- Я пришел сюда не для того, чтобы забирать тебя. Я в гостях у тебя, а ты даже стакан чая не предложил.
- Не притворяйся! Нечего меня морочить.
- Даже врага, говорят, в этом доме умели встречать... А я пришел к тебе в гости, Шамси.
Шамси пытливо посмотрел на Теймура.
- Так... Понятно. Теперь я каждый день буду колотить жену, чтоб ты каждый день захаживал ко мне в гости.
- Ты все паясничаешь, - нахмурился Теймур. - Я вот смотрю вокруг... Все наши сверстники повзрослели, разъехались. Один ты остался.
- У меня с тобой никогда дружбы не было, сверстник... Всегда терпеть тебя не мог, сам знаешь.
- Почему, не объяснишь?
Шамси пожал плечами.
- А я знаю. Хочешь - скажу?
- Не стоит.
- Почему?
- Камень, брошенный вдогонку, попадает в пятку.
Шамси кольнул Теймура раздраженным взглядом.
- Ты что, мораль читать пришел?
- Я же сказал - в гости. Да вижу, что и вправду, незваного гостя, как говорится... Ладно...
Теймур встал, спустился с веранды во двор. Уже выходя на улицу, почувствовал тяжелую руку на своем плече.
- Погоди. - Шамси прищурил правый глаз. - Сколько лет я срываю на тебе злость, а конца ей нет. - Он помолчал и вдруг миролюбиво добавил: - Пойдем, что-что, а хороший чай в этом доме всегда найдется. Верно ты сказал, на всей улице из ровесников осталось только двое: ты да я... Говорят, скоро все дома вокруг снесут. Тогда и не придется встретиться... Пойдем...