Апокалипсис

В. В. Миргородов

Юстиниания. Апокалипсис

Глава 1. Пробуждение

— Что это было? — простонал я, раскрывая глаза.

Надо Мной склонилась Саара — жена, любовь, и смысл жизни. Только выглядит она сейчас зарёванной и печальной. Очень, печальной. Даже нежная улыбка счастья, и милое поглаживание по моей голове, не способны скрыть эту печаль. Я что, опять умер?

— Привет. — улыбнулся я, и девушка кинулась целовать и обнимать, ревя уже сплошным потоком.

Когда она наконец-то немного успокоилась, и пришла в чувства, я спросил:

— А где мы собственно?

Окружающая меня действительность не соответствует ни дому, ни тому лесу, в котором я собственно и, кхм, погиб. Это какая-то хижина деревенского отшельника. Ну или иной крестьянский дом. Деревянный пол, стены и потолок, какие-то вязаные ковры тут и там. Пара картин… в общем, не бедный такой домик для деревни, но в моей памяти он не числится.

— Мы в деревне Шварц. — ответила девушка, мило улыбаясь.

— О… ясно. А как мы оказались? И что…

— Неделя… даже чуть больше… — сквозь вновь хлынувшие слезы сказала она.

— О! Рекорд! — улыбнулся я — Наверное… А где Вилка?

Вопрос был несколько глупый. И я в принципе сам осознал ответ, что тут же подтвердился в глазах девушки. Я умер — она умерла следом. Она неотрывно привязана ко мне и… но тогда как?…

— Она умирала долго. Очень долго. И перед этим перебила всех врагов вокруг и уничтожила сразу две те железные повозки. — жена ответила на мой незаданный вопрос, поняв все по глаза — Никогда не думала, что существа магии могут страдать так сильно, и умирать так долго. Её било в конвульсиях, бросало из стороны в сторону… Она кричала… о! Как она кричала… Кричала «я не хочу умирать!», «Повелитель, спасите!»… но все равно умерла, растаяв в воздухе… — девушка вновь разрыдалась.

Я сглотнул. Жалко её. Очень. Она была хорошей слугой, и… можно сказать только жить начала, наконец осознав на что способна. Жалко.

Я посмотрел в интерфейс. Скил заклинило. Видимо, это происходит от того, что питомцы не хотят умирать и сопротивляются собственной природе. Видимо Листик тоже не хотела уходить. Теперь, уже после двух таких случаев, это становится почти фактом. К счастью, предполагая повторения ситуации с первым миньоном, я еще перед призывом вшил в скил возможность обойти «заклинивание», сбросить навык и совершить перепризыв. Да, это уже будет совсем иная Вилка, без памяти и личности предыдущей. Все придется начинать сначала, тренировки, воспитание — всё! Но…

Стоп! Вопрос: если я так долго был мертв, а Саара лишилась своего внешнего хранилища, то где она взяла ману на моё возвращение к жизни? Где мы… что это за деревня такая!?

Саара показала камень маны.

— В нем еще что-то осталось? — тут же задал вопрос я. Она помотала головой — Жаль. Ладно, нам надо попасть в замок.

Там есть и мана, и безопасность. Надо только…

— Стой! — остановила меня девушка, когда я уже почти поднялся с пола. И замолчала, потупив взгляд в пол. — Ты был мертв целую неделю! — подняла она на меня изрядно покрасневшие, уставшие, и невероятно печальные, но по-прежнему прекрасные, мраморные глаза — Целую неделю… — прошептала вновь и снова уткнула свой взор в пол. — Вилка умерла… ты тоже… я осталась одна, посреди леса… слабая и беспомощная. Без магии и сил! Убитая горем. У меня даже не было возможности дотащить твоё обезглавленное тело куда-то…

— Ну… тебе, как я понимаю, помогли? — сел я рядом с ней — Твой титул установлен. Деньги у нас вроде еще есть, за нами не заржавеет — добрым людям всегда поможем!

Девушка усиленно помотала головой.

— Добрых тут нет… — еле слышно прошептала она, еще сильнее склоняя голову, а потом, резко, с вызовом, подняла на меня свой взгляд — Я продала свое тело! — из её глаз потоком хлынули слезы, а рука сорвала с шеи плотный шарф, скрывающий рабский ошейник.

Я чуть не отшатнулся от такого вида. Потерял дар речи и вообще офигел. Мысли сделали сальто через голову и разбежались в разные стороны, а шестеренки в мозгу поняли, что им как бы вообще не зачем крутится.

Пока я продолжал изображать из себя рыбу, девушка решила продолжить, отведя взгляда, и склонив голову к деревянному полу.

— Здешним нет дела ни до титулов, но до рангов… даже золото из твоих карманов им оказалось неинтересным. Они… ненавидят магов. Я предложила им всё, что могла… угрожала, умоляла, обещала золотые горы… — она окончательно поникла, и слезы из глаз, начали капать уже прямо на пол, минуя щеки — Я предложила им все что могла… даже себя.

Моя растерянность, утеря контроля над мыслями и потеря ориентации в происходящем, сменилась гневом. Лютым, и всепоглощающим. Мою! Жену! Родную кровинку, нафиг, в рабыни… да порву голыми руками! Зубами грызть буду!

— О! Так у тебя все же получилось! — именно в этот момент в помещение вошли два чинно упитанных человека — Невероятный навык!

Всепоглощающа звериная ярость, застилающая собой все сознание изнутри, тут же сменилось хладнокровностью хищника. Все мои мысли и ненужные сейчас эмоции, что раздирали душу, отключились, оставив взамен хладный разум, и точный расчет.

Я среагировал чисто на инстинктах. Хоть оба представителя вида хома, что ненавидят магов, и обвешали свои тела магической защитой, неплохого качества, но я слишком часто с подобными барьерами сталкивался, чтобы у них был хоть какой-то шанс. Чистые инстинкты, три мишени, вокруг каждой из голов, подрыв, и два человека падают из-за кровоизлияния в мозг.

Та не многая мана, что каким-то чудом уже успела скопится в моем теле, тут же показала фигу, упав в ноль, но меня это не остановило. Бросившуюся к трупам девушку, я тут же поймал за шею, за рабский ошейник, если конкретно. Подсунул под него пальцы — нет ключа, гадкие работорговцы решили сделать особую партию для хитрожопых. Впрочем, это не важно — я хорошо уже изучил устройство таких ошейников, подавляющее сознание. Даже разработал скил «сброс оков», что, кстати, следует бы выставить в общий доступ и как можно ниже по уровню. Только вот маны… не важно! Активация, и я прожигаю собственную жизнь и собственное тело для снятия ошейника с любимой женщины.

Тут же нащупываю на своей шеи такой же — отсутствие боли порой может гадить, но логика, вполне способна выручить в таких ситуаций. Еще один ошейник падает на пол двумя половинками. Я хватаю жену, сидящею безвольной куклой на досках пола, на руки, и бегу на улицу.

— Стой… — шепчет она.

— Молчи женщина! — грубо обрываю её, и из её глаз вновь брызжут слезы.

Дома, дома, деревня… лес! Нам туда! Туда и только туда! Делаю короткие перебежки от дома к дому, мимолётные моменты отдыха и переведение дыхания, и вновь бегом. Контроль болевых ощущений позволяет не чувствовать боли ноющих мышц, и вопля костей, что совсем не желают нагрузок после долгого безделья, и я легко делаю то, для чего нормальному человеку нужна дикая сила воли.

Но все же я не ассасин, и мои перемещения не остаются незамеченным в лесу — на нас вышли буквально в сотне метрах от деревни. Двое — меч, лук. И еще двое сзади.

— Верни девушку. — сказал тот, что с луком.

— Она наша собственность! — сказал другой.

Пара воинов лишается голов, а я делаю отскок назад и в сторону, ловлю стрелу плечом, ложу девушку в траву, еще один прицел… в глазах мутнеет, на секунду сознание покидает тело, а само тело равновесие. Это мой предел! Магии больше нет, от слова совсем.

Прихожу в сознание на четвереньках, вижу перед собой сапог, бью в него головой, в голень, а плечом во вторую ногу, роняя человека на себя. Еще одному, что в это время решил напасть сзади, пинаю в грудь ногой, отталкивая.

Завязалась лежачая драка. Человек пару раз меня чем-то пырнул в живот, я вцепился ему в глотку руками. Поняв безуспешность попыток меня зарезать, он стал возиться и пытаться как-либо вырваться. В конечном итоге тоже вцепился мне в глотку… блин! Долго! Как же долго он все же умирает!