Страница 5 из 24
Лиза старалась с лишними вопросами не приставать, не надоедать, не раздражать. Они ни разу не поссорились за всю совместную жизнь. Можно гордиться, но просачивалась тревога из темных одиноких ночей, которых становилось всё больше…
Молодая женщина так задумалась, что не услышала шагов, скрипа открываемой двери, запаха начавшего пригорать пирога. Она громко вскрикнула, когда тяжелая рука опустилась ей на плечо.
– Милая, что с тобой? Заболела? Сиди, я сам!
Очень ловко открыл печку, вытащил дымящийся противень.
– Смотри, как я вовремя! Чудо удалось спасти! – Он подул на обожженные пальцы. – Садись обедать, угощаю!
Жестом фокусника вытащил из кожаного портфеля бутылку красного вина. Лиза счастливо улыбнулась: «Раз заботится, значит любит!»
– Отпразднуем, одно очень важное дело закончил! – Бордовая жидкость забулькала в граненых стаканах.
Она сидела грустная, не в силах до конца стряхнуть воспоминания, подавилась приятным терпким вином, закашлялась. Он похлопал ее по спине, положил руку на плечо и заглянул в глаза, ожидая объяснений. Лиза всегда таяла под этим взглядом.
– Симка снова чудила сегодня, на соседа бросилась. Ума не приложу, как ей помочь.
– Время лечит! Вот увидишь, всё образуется. Она, поди, спит давно, а ты переживаешь. Пойдем посмотрим, убедишься! – Вадим легко, пружинисто вскочил, потянул жену за руку, увлекая в комнату. Только сейчас Лиза заметила, что стемнело: ночь на юге быстрая, властная. Осторожно, чтобы не скрипеть, приоткрыла дверь, заглянула внутрь.
Сима спала не раздевшись на своей маленькой кроватке поверх одеяла, слегка улыбаясь сидящему на подушке мишке. За окном бледная луна всё четче проступала на темно-фиолетовом небе. Старшая сестра окончательно успокоилась, задернула занавеску и вышла из комнаты.
Муж обнял, прижал к себе.
– Вот видишь, глупенькая, всё хорошо! Ты даже не представляешь, какой сегодня день! – Вадим подхватил жену на руки и понес в спальню; а она весело рассмеялась, пытаясь толкнуть дверь ногой.
Елизавета проснулась глубокой ночью, оттого что нечаянно звякнула пряжка на ремне: муж стоял совсем одетый. Он опять куда-то уходил и старался ее не будить. Давно пора привыкнуть к ночным отлучкам, всё-таки человек работает в органах, но она не могла – ревновала. Тревоги и подозрения нахлынули с новой силой. Но внезапно пришла решимость всё выяснить раз и навсегда. Всего-то нужно прокрасться следом, проследить, куда он ходит. Лиза старательно засопела, чтобы не подать виду, что проснулась.
Вадим тихонько прикрыл дверь, в коридоре скрипнула половица, лязгнул железный засов. Женщина вскочила с кровати, на цыпочках подбежала к окну, боязливо выглянула из-за шторки. Муж в сером плаще с капюшоном при свете луны показался шпионом из кинофильма. От этой мысли стало легко и весело, будто предстоящее приключение – лишь игра. Она торопливо выбежала из комнаты. Нужно спешить, а то скроется в темноте. Хорошо, что задвижка на калитке заедает, это его задержит на несколько секунд. Лиза опрометью кинулась в прихожую, быстро сунула ноги в туфли, накинула пальто поверх ночной рубашки. Тихонько прикрыла дверь, быстро пересекла дворик; задыхаясь от волнения, выглянула за калитку. В конце улицы за угол скользнула чья-то тень.
Лизавета на чём свет стоит кляла каблуки, несколько раз громко стукнувшие о камни. Неловко запрыгала на цыпочках, касаясь плечом холодных каменных стен. «Нет, ни за что не догнать его! И зачем только чёрт меня дернул!» Хотела уже вернуться назад, как за забором гулко залаяла собака. Она в ужасе метнулась к дереву и прижалась к шершавой коре.
Мужчина, идущий впереди, замедлил шаг и оглянулся, прислушиваясь; их разделяло метров пятьдесят. Сердце замерло: «Вот сейчас заметит, поймает и… какой позор! Он же чекист, разведчик, вмиг расшифрует!»
Вадим медленно, крадучись, как хищник на охоте, двинулся назад.
Казалось, он видит ее сквозь толстый ствол, сквозь черную тень забора. Сердце гулко стучало, во рту пересохло, но всё равно она решилась, отпустила дерево и метнулась вперед, прижимаясь к стене. Уверенные, неторопливые шаги гулко звучали впереди; расстояние между ними постепенно сокращалось. Вдруг из-за дома с кривой, горбатой крышей появился мужичок с бородой, чудно, по-птичьи свистнул, махнул рукой и, прихрамывая, заковылял вверх по улице. Вадим постоял мгновение и двинулся следом, мурлыча под нос веселую песенку.
Лиза вытерла пот со лба. «Неужто это и есть встреча?! И никаких баб, только работа!» Не сдержала вздох облегчения, радостно улыбнулась. Тут бы вернуться назад и спокойненько лечь в постель, но азарт, возбужденный охотой, властно тянул вперед. Не осознавая до конца, что делает, она скинула туфли и побежала следом, прячась за каждым выступом.
Мужчины дошли до конца улицы и свернули в сторону кладбищ: первого, действующего и второго, заброшенного Караимского. Вспомнилось детство, страшные истории, прогулки среди массивных надгробий конца прошлого века. В одиннадцать лет она пробралась сюда ночью и оставила записку под большим памятником с полустершейся надписью «Шайтан». Чего только ребята не болтали, дескать, там зарыт бес, который выходит в полночь из земли и всех хватает! Как же она хохотала над ними, до слёз! И вызвалась доказать, что она – настоящая пионерка и не боится глупых бабьих сказок про привидения. Девчонки пугливо жались друг к другу, мальчишки шутили и петушились, но тоже не двигались с места, лишь она, Лизка, – отличница, директорская дочка – смело шагала вперед без тени страха в душе; глаза были устремлены к небу, к очертанию звездного ковша. Всего лишь ковш, кастрюлька для манной каши, а никакая не медведица! Всё это фантазии древних, как и всякие призраки, вылезающие из могил. Гремящие гнилые кости – какая глупость! Если существует душа, то уходит далеко-далеко в бескрайний простор Вселенной. Девочка мысленно рвалась ввысь, в бесконечность; шла, высоко подняв голову. В результате – не заметила большой каменный обломок и упала на разломанное надгробие, на котором в свете луны проступала старинная надпись со множеством лишних букв. Вскочила, ожидая услышать смех, но тишину пробивало лишь стрекотание кузнечика. Люди остались далеко позади: она была одна, спокойная и торжествующая! Записка со словами «Я ничего не боюсь!» была положена в баночку и присыпана песком у старинного надгробия. А «Шайтан» – всего лишь фамилия буржуя конца прошлого века.
Взрослая Лиза попыталась вспомнить то чувство победы, но тщетно. Действующее кладбище кричало о войне и реальной смерти, а заброшенное – о бренности всего земного.
Сейчас главное – не упустить из виду тех двоих. Среди ухоженных могил еще можно было прятаться, но разбитые камни караимских надгробий не давали шансов остаться незамеченной.
Она притаилась среди длинных ветвей с мелкими жесткими ягодами; идти вперед было слишком опасно.
Тишину прорезали трели кузнечика, отдаленный шум шагов, звяканье железа в мешке хромого мужика, который вдруг начал метаться, суетиться, будто что-то искал. Круглая луна хорошо освещала землю. Было видно, как Вадим остановился, положил руку на довольно большой надгробный камень. Хромой принялся развязывать мешок, вынул металлический прут и несколько раз воткнул в землю на всю длину. Лиза опешила от удивления, но потом сообразила: «Здесь, верно, что-то зарыто, и он доказывает, что не ошибся местом». Промелькнули мысли о пиратских кладах, о собственной баночке с запиской, спрятанной поблизости в далеком тридцать шестом.
Сделалось жутко. Какое-нибудь секретное задание, а она лезет не в свое дело! Бежать отсюда, вернуться домой! Но где уж там! Поздно! Тайна притягивала, дразнила, тащила вперед. Постаралась запомнить место, чтобы вернуться сюда днем и как следует рассмотреть.
Мужчины двинулись в сторону лимана; Лиза тенью следовала за ними, прячась в высокой высохшей траве. Будет ужасно стыдно, если ее застанут здесь – босую, грязную, шпионящую за мужем! От одной мысли бросало в жар, хотя от земли тянуло смертельным холодом.