Страница 7 из 96
Алиса сказала:
– Я не люблю горошек.
– Твое тело его любит, – заметил Кэмден. – Он полезен.
Алиса улыбнулась, и Лейша просияла – сестра нечасто теперь улыбалась за обедом.
– Мое тело не заключало контракта с горошком.
– Нет, заключало, – в голосе Кэмдена послышалось нетерпение. – Твоему организму это выгодно. А теперь ешь.
Улыбка Алисы погасла. Лейша неожиданно нашла выход:
– Нет, папа, смотри – Алисе это гораздо полезнее, чем горошку! Это не взаимовыгодная сделка, значит, нет контракта! Алиса права!
Кэмден расхохотался во весь голос и сказал Сьюзан:
– Одиннадцать лет... одиннадцать.
Но даже после этого Алиса не захотела идти слушать Кенцо Иагаи. Она собиралась переночевать у своей подруги Джулии. Но Сьюзан тоже не поехала. Они с папой обменялись странноватыми, как показалось Лейше, взглядами, но девочка была слишком взволнованна, чтобы задуматься. Она увидит самого Кенцо Иагаи!
Иагаи оказался невысоким, темноволосым и стройным. Лейше понравился его акцент. И нечто неуловимое, что пока не поддавалось определению.
– Папа, – прошептала она в полутьме зала, – он веселый человек. – Отец обнял ее.
Иагаи говорил о духовности и экономике:
– Духовность, присущая только человеку, опирается на его собственные усилия. Достоинство не дается аристократическим происхождением – достаточно обратиться к истории – и не передается по наследству. Эти качества также не обусловлены самим фактом существования.
Нет, эти добродетели зиждятся на непрерывном самоусовершенствовании личности. Отнять у человека шанс добиться чего—то и продать свое достижение другим – значит ограбить его, лишив духовного достоинства. Вот почему коммунизм в наше время потерпел поражение. Всякое принуждение наносит ущерб нравственности и ослабляет общество. Оно не производит ничего нового. Только свобода – свобода добиваться, свобода беспрепятственно торговать результатами своих трудов – создает условия для развития настоящей личности.
Лейша так громко аплодировала, что у нее заболели ладони. Идя за кулисы вместе в отцом, она едва дышала. Кенцо Иагаи!
За кулисами томился народ. Повсюду стояли камеры. Папа сказал:
– Мистер Иагаи, позвольте представить вам мою дочь Лейшу.
Какой—то японец прошептал что—то на ухо Кенцо Иагаи, и тот посмотрел на Лейшу более внимательно.
– Ах, да.
– Взгляни сюда, Лейша, – позвал кто—то. Камера—робот зажужжала так близко, что Лейша в испуге отпрянула. Папа сделал кому—то резкое замечание. Какая—то незнакомая женщина вдруг опустилась перед Лейшей на колени и наставила на нее микрофон.
– Как ты оцениваешь то, что никогда не спишь, Лейша?
– Что?
Послышался неодобрительный смешок. "Выращиваем гениев..." Кенцо Иагаи схватил Лейшу и потащил прочь от журналистов. Немедленно, как по волшебству, позади Иагаи выстроилась шеренга японцев, расступившаяся только для того, чтобы пропустить папу. Добровольные конвоиры проводили их троицу в комнату, и Кенцо Иагаи закрыл дверь.
– Не позволяй им вмешиваться в твою жизнь, Лейша, – произнес он со своим чудесным акцентом. – Никогда. Есть старая азиатская пословица: "Собака лает, а караван идет". Не разрешай заступать путь своему каравану.
– Хорошо, – выдохнула Лейша, не совсем понимая, что хочет сказать ей этот бог, изменивший мир без кровопролития и войн.
– Мы изучаем в школе вашу философию, мистер Иагаи.
Кенцо Иагаи вопросительно взглянул на отца. Тот сказал:
– Частная школа. Однако сестра Лейши тоже изучает ее в общеобразовательной школе. Медленно, Кенцо, но она прорастает.
Дома Лейша несколько часов обдумывала случившееся. Когда Алиса на следующее утро вернулась домой, Лейша бросилась к ней. Но Алиса была сердита.
– Алиса, в чем дело?
– Тебе не кажется, что мне и так уже достаточно достается в школе?! – закричала сестра. – Но пока ты не высовывалась, это не имело слишком большого значения! Они уже было совсем перестали дразнить меня! Зачем ты это сделала?
– Что? – спросила озадаченная Лейша. Алиса швырнула ей в лицо утреннюю газету. Лейша уставилась на свою фотографию рядом с Кенцо Иагаи. Три колонки текста венчал броский заголовок: "Иагаи и будущее: будет ли в нем место для нас, остальных? Изобретатель И—генератора беседует с "освобожденной от сна" дочерью мегафинансиста Роджера Кэмдена".
Алиса пнула газету ногой:
– Даже по телевизору вчера вечером это показали – по телевизору. Я изо всех сил стараюсь не выглядеть воображалой или трусихой, а ты такое вытворяешь! Теперь Джулия, наверное, не захочет со мной дружить! – Она бросилась наверх в свою комнату по широкой изогнутой лестнице.
В голове Лейши звучал голос Кенцо Иагаи: "Собака лает, а караван идет". Она взглянула на опустевшую лестницу и сказала:
– Алиса, эта завивка и впрямь тебе очень идет.
Глава 4.
– Я хочу познакомиться с остальными, – сказала Лейша. – Почему ты так долго держал меня в неведении?
– Ты ошибаешься, – ответил Кэмден. – Не предлагать вовсе не значит не позволять. Ты же сама о них не спрашивала?
Лейша взглянула на него. Ей исполнилось пятнадцать, она заканчивала школу Саули.
– Почему же ты молчал?
– А что я должен был сделать?
– Не знаю, – сказала Лейша, – но ты дал мне все остальное.
– В том числе свободу просить то, что ты хочешь.
– Я не просила у тебя многое из того, что ты делал для меня, потому что я слишком мало знала. Но ты никогда не предлагал мне встретиться с другими неспящими мутантами...
– Не употребляй этого слова, – резко оборвал ее Кэмден.
– ...значит, одно из двух: или ты думал, что это несущественно для меня, или у тебя была другая причина не желать нашей встречи.
– Ошибаешься, – ответил Кэмден. – Есть и третья: я считаю, что в данном вопросе тебе гораздо полезнее, если инициатива будет исходить от тебя.
– Хорошо, – с вызовом сказала девушка и расправила плечи. – Сколько существует Неспящих, кто они и где находятся?
– Судя по тому, что ты применяешь термин "Неспящие", значит, уже читала о них кое—что, – заметил Кэмден. – Следовательно, ты уже знаешь, что пока вас 1082 человека в Соединенных Штатах, есть и за рубежом, в крупных городах. Семьдесят девять человек живут в Чикаго. Только девятнадцать старше тебя.