Ее зверь-киборг

Моей работой было разрывать солдатов Улья на куски. Я не восстанавливался от нанесённого ими ущерба. Я пережил это. Кибернетические имплантаты в моём теле сделали для меня невозможным возвращение на мою родную планету Атлан, и теперь, кажется, основа того кто я и что, тоже была украдена у меня.

Максим выругался.

– Тебе не следовало вообще спускаться в те пещеры за ублюдком Краэлем. Мы должны были сообщить во Флот.

Хватка Ристона у меня на руке усилилась, когда он стал спорить с управляющим.

– Мы и есть Коалиция. И только потому, что мы киборги, не означает, что мы хуже. Мы не можем начать вот так думать. Улей тут, у нас под боком, и нам нужно об этом позаботиться.

Рэйчел ходила туда-сюда, руки поднялись к ее густым волосам. Она тёрла виски, будто нервничала. Будто её голова болела от того, что она думала слишком усердно.

– Я просто не понимаю, чего они пытаются добиться. Когда они тебя схватили, почему не ладонь, как у Доктора Сурнена, или даже вся рука? Зачем красть твоего зверя? И каким чёртом они это сделали? Какой им от этого толк?

Максим покачал головой.

– Я не знаю, пара, но мы это выясним.

Он посмотрел на меня своим обычным резким взглядом.

– Послушай меня, Резз. Ты не можешь перестать сражаться.

Я откинулся назад на смотровом кресле. Не потому что они меня держали, а потому что я не слишком заботился о том, чтобы спорить. Правда была правдой. Я чувствовал это вместе со странным ощущением апатии, которая занимала место того, что пропало. Жизненно важная часть меня.

Улей забрал моего зверя.

Единственную вещь, которая делала меня тем, кем и чем я являлся. Военачальником, зверем среди мужчин, нагоняющим страх на поле боя. Достаточно мощным, чтобы встретиться с любым препятствием, защитить женщину, быть достойным звания, Военачальником. А теперь я не чувствовал ничего, когда мне следовало чувствовать ярость. Я должен был обратиться. Вырасти. Превратиться в зверя. Разнести на куски весь медицинский блок.

Но нет. Я был в оцепенении. Холодным. Мёртвым. Теперь это моё новое существование. Когда я смотрел на Рэйчел, я не видел красивой женщины. Больше нет. Они забрали моего зверя, и таким образом забрали всё, что заставляло ощущать себя живым. Теперь я мог смотреть на изгиб её груди, на мягкую кожу её лица и не чувствовать.ничего. Даже никакой зависти к двум Приллонским воинам, которые застегнули медного цвета ошейник вокруг её шеи и сделали её своей.

Доктор отвернулся от нас, его тёмно зелёная униформа обтягивала его широкие плечи. Он тоже был Приллонским воином, одиноким и без пары, как и большинство жителей Колонии. Несколько невест прибыло на Колонию, и за последние несколько месяцев я увидел, как Рэйчел и Кристин забеременели. Увидел счастье и удовлетворение на лицах моих товарищей воинов.

С прибытием невест, я подумал, возможно, моя жизнь могла бы измениться. С тех пор я мог больше не быть бойцом среди звёзд, а мог быть парой кому-то. Но я ошибся. Улей отобрал у меня и эту надежду.

Доктор повернулся к Максиму и их глаза встретились. Лёгкий кивок от управляющего стал единственным предупреждением для меня до того, как толстые, тяжёлые кандалы вышли из кресла и приковали меня к месту. Не только мои запястья и лодыжки, они обхватили мою талию и мои бёдра тоже. Всё это время Максим и Ристон продолжали меня удерживать. Они не рисковали. И если бы мой зверь был свободен, чтобы на них напасть, даже это меня не удержало. Но сейчас два Приллонских воина были более чем достаточно сильными, чтобы меня сдерживать.

– Какого хрена вы делаете, Доктор? – я взглянул на Рэйчел, которая кусала губу, выглядя обеспокоенной. – Какого хрена вы со мной делаете? Говорите со мной сейчас же.

Рэйчел сделала шаг ближе к основанию смотрового кресла. Она заглянула мне в глаза, когда никто из воинов этого не сделал. Действо, которое я никогда не забуду и им потом не прощу.

– Послушай, Резз, есть только одна вещь, которую мы еще сделать не попытались. Единственная вещь, которая, мы полагаем, может вернуть твоего зверя обратно, исцелить тебя.

Я медленно моргнул. Ни малейшей надежды не всколыхнулось от её слов. Я был безнадёжен. Мы играли в эту игру неделями. Уколы. Анализы. Общение со Флотом Коалиции и Базой Разведки. Даже разговоры с докторами на Атлане. Никто такого прежде не видел. Я был первым, и единственным. Я уставился на пару Максима и Ристона, в её умоляющие глаза и почувствовал холод страшной змеи, спускающийся по моему позвоночнику.

– Что вы со мной делаете?

Рэйчел потянулась, чтобы положить руку мне на ногу, но злобное рычание Максима вынудило её немедленно её убрать. До того как Улей украл мою душу, я бы оценил этот жест, даже был бы обрадован защитными инстинктами Максима. Сейчас, я не чувствовал ничего. Без зверя внутри, я ощущал себя пустым. Полым.

Доктор нажал какие-то кнопки, внёс коррективы в панель управления вдоль дальней стены. Я понятия не имел какого чёрта он делает. Я не был доктором. Я был Военачальником. Я охотился на Улей. Я убивал их. Я защищал. Я свирепствовал. Вот то, что я делал. Это то, что я знал. Поэтому когда он присоединился к Рэйчел с лёгкой испариной пота, покрывавшей его лоб, я понял, что бы он мне не сказал, не было в этом ничего хорошего. По факту, если бы я не знал его лучше, я бы поверил, что доктор боится, какой может быть моя реакция.

Доктор кинул Ристону на этот раз, и до того как я это понял, Ристон прицепил что-то к моей голове. Что-то, чего я не хотел.

Я посмотрел в глаза доктору. Он выдержал мой взгляд, отказываясь отворачиваться, отказываясь отступать.

– Тестирование по Программе Межзвёздных Невест. Это единственная вещь, которую мы не пробовали, Резз.

Рэйчел сделала шаг вперёд, но отступила снова, бросив быстрый взгляд на Максима. Этот взгляд был её единственным извинением за то, что она забыла то, что он не хотел, чтобы она прикасалась ко мне. Я его не винил. Я был разбит. Ни одной женщине не следовало хотеть прикасаться ко мне. Вот почему это было нелепой идеей. Рэйчел откашлялась и скрестила руки. Стараясь выглядеть упрямой.

– Твой зверь сильный, Резз. Всё, что тебе нужно сделать, это его пробудить. Возродить его. Он оживёт, если появится твоя пара. Он придёт. Он придёт за ней. Он пробьётся через то, что бы Улей с тобой не сделал.

Казалось, что она верит в свои слова, но у неё не было доказательств. Никакой причины говорить это, кроме того, чтобы заставить меня почувствовать себя лучше. Эта вера была болезненной. Стыд пронёсся внутри меня, но по крайней мере я что-то почувствовал. Я закрыл глаза, чтобы скрыть от неё свою реакцию.

Она хотела, чтобы у меня была пара.

Нет. Я больше этого не достоин.

Я не могу стать зверем. Я не могу правильно завладеть женщиной, как настоящий Атлан.

– Вызвать женщину для меня неприемлемо. Вы можете подвергать меня тестированию, пока я тут связанный, – я тяжело посмотрел на Ристона и Максима, – но я откажусь от совпадения.

– Ты откажешься принять свою пару? – спросил доктор.

Я стиснул зубы и открыл глаза так, чтобы он мог видеть, как в них разгорается ярость, ярость, которую я не мог выразить, ярость Атлана, которого лишили всего, чем он был.

– Я отказываюсь от совпадения. Посмотрите на меня. Я не достоин женщины. Я не могу её защитить. Я не могу заявить на неё право. Это неправильно.

– Ты лучше умрёшь? – спросил он. – Потому что прямо сейчас только казнь твой другой вариант. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы я отправил тебя в Исследовательский Центр и позволил их учёным проводить над тобой эксперименты. Ты не можешь вернуться на Атлан. Ты не можешь вернуться на поле боя. И мы не можем позволить тебе оставаться…

– Вот так, – закончил я, моя душа чахла, становилась чёрной с каждым словом, пока росло моё чувство беспомощности.

– Вы думаете я не понимаю какие у меня варианты? – спросил я. – Я не подхожу, чтобы быть парой. Я не подхожу, чтобы служить Флоту. Меня следует убить. Отправьте меня в камеры заражённых на Атлан и пусть всё это случится.