Страница 13 из 16
– Двенадцатым?
Брайди Суини произнесла это слово с неподдельным ужасом, поэтому я не стала уточнять, что из ее детей выжило только семеро. Вместо этого я спросила:
– Вам известна поговорка «Если не родишь двенадцать детей, значит, мужа не любишь»?
Она скорчила гримасу:
– Какая мерзость!
Поморщившись, я отозвалась:
– И я так считаю. Но нам с вами за это памятник не поставят.
Брайди Суини коротко рассмеялась.
За окном сгустились тучи, снова пошел дождь, уныло забарабанив по приоткрытой фрамуге. Дождевые ручейки побежали по стеклу.
– Давайте закроем окно, пока нас не залило? – предложила Делия Гарретт.
– Простите миссис Гарретт, но свежий воздух необходим, особенно при респираторных заболеваниях.
Она спрятала лицо под подушку.
Я отрядила Брайди Суини собирать тряпкой дождевую воду с пола, пока лужа не добралась до кроватей. Потом отправила ее в складскую принести льда из электрического рефрижератора. Это такая большая машина, кубики льда образуются в отдельном морозильном отделении сверху.
– Если льда не окажется, поднимись этажом выше и спроси там.
Сама я измеряла больным температуру, пульс и частоту дыхания. Потом сменила им носовые платки и положила в другие позы: Айту Нунен привалила к подушкам в полусидячем положении, отчего, как мне показалось, ей стало чуть легче дышать.
Тем временем вернулась Брайди Суини с тазиком, полным льда, и я смогла оставить ее за главную, покуда сама водила женщин по отдельности в туалет.
Мне она казалась покладистой и надежной, чтобы доверить уход за пациентками, и я попросила ее показать, как она моет руки – Брайди Суини не пропустила ни единого этапа, – после чего позволила ей протереть Айте Нунен лицо и шею губкой, смоченной в ледяной воде.
– И дайте мне знать, когда она допьет свою микстуру с виски, хорошо?
Делия Гарретт картинно покашляла.
– А можно и мне виски вместо этого ужасного чая?
Алкоголь, конечно, оказывал благотворное расслабляющее действие при беременности, но…
– Извините, только по назначению врача.
Правда, в настоящий момент ни одного врача у нас не было. Интересно, когда эта Линн соизволит сегодня появиться?
– Хотите горячего лимонаду, миссис Гарретт? Или ячменной воды?
– Фу!
В другом углу палаты Айта Нунен схватила руки Брайди Суини и сильно прижала их к своему животу.
Меня охватил ужас.
– Что такое, миссис Нунен?
Моей юной помощнице пришлось прижаться коленями к кровати, чтобы не упасть. Она смотрела на покрытый одеялом холм под своими ладонями. А Айта Нунен вцепилась в ее запястья и стонала, но скорее от ажитации, чем от боли.
На лице рыжей Брайди было написано изумление.
– Ребенок двигается! Он толкается внутри!
Делия Гарретт произнесла с неприкрытой иронией:
– Да уж пора бы ему!
А я сообщила Брайди Суини:
– Любой младенец в животе матери плавает и кувыркается.
– Он хочет оттуда вырваться? Как будто он живой!
Я нахмурилась. Уж не насмехается ли она надо мной?
– Разумеется, он живой, мисс Суини! – И тут же поправилась: – Живой внутри своей матери, он же ее часть!
– А я считала, он оживает только после появления на свет!
Я опешила. Но какое, должно быть, это было чудо – когда Господь создал Адама из праха земного и вдунул в него душу, и это произошло разом. Но мне не стоило удивляться, потому что некоторые наши пациентки поступали к нам готовыми разродиться, но мало что смыслящими в природе вещей.
Я сняла с полки фолиант «Акушерства» Джеллетта[9], пролистала его тонкие хрустящие страницы и продемонстрировала Брайди Суини рисунок с подписью «Матка с доношенным плодом».
Ее глаза расширились.
– Боже милостивый!
Я не сразу поняла, что она приняла схематичный рисунок за изображение разрезанной пополам настоящей матки.
– Нет-нет, это рисунок-схема того, как выглядит матка, если бы мы могли заглянуть внутрь. Видите, как скрючился младенец?
– И он вверх ногами!
Я улыбнулась.
– Ему так намного удобнее. Вы очень многое узнали только за первый день на работе, правда, мисс Суини?
– Он просто маленький акробат, – пробормотала она.
– И почти все время спит.
Тут в беседу встряла Делия Гарретт:
– Моя вторая была совсем не такая. Кларисса постоянно брыкалась, как мул, и ночью, и утром, и днем. Но эта девчушка – тихоня. – И она с безрадостной нежностью погладила свой выпуклый живот.
– Или мальчуган?
Услышав предположение Брайди Суини, она помотала головой.
– Не люблю мальчиков. К тому же моя свекровь сразу определяет пол ребенка по тому, как я ношу. А покажите-ка мне эту картинку!
Когда я передала ей «Акушерство» Джеллетта, она, взглянув на рисунок, поморщилась, хотя и с нескрываемой гордостью.
– Да вы только посмотрите, как у нее все внутри скособочено! Неудивительно, что у меня желудок взбунтовался.
Я поставила книгу обратно на полку. Было уже почти одиннадцать – пришла пора менять компресс, который сестра Люк положила Айте Нунен. Сперва я нагрела на спиртовке льняную настойку до такой густоты, чтобы в ней стояла ложка. Потом развязала боковые тесемки рубашки, сняла с груди пациентки марлевый тампон и отлепила старую затвердевшую корочку. Потом начисто обмыла ее покрасневшие ключичные кости ватными тампонами, смоченными в мыльной воде, покуда Брайди Суини стояла рядом и по моей просьбе передавала нужные принадлежности.
Айта Нунен бурчала, тяжко вздыхая:
– Идите ко мне, когда я скажу!
Я нагнулась к ней, ощущая смрад ее дыхания, и стала измерять пульс. Но больше она ничего не сказала. Пульс был довольно учащенный, но пульсовое давление снизилось. Лицо было осунувшимся и желтоватым.
Я налила льняную настойку на тампон, положила его на марлю и простерилизованную льняную салфетку. Положив припарку между ее тощих грудей, накрыла фланелевой повязкой. Концы повязки требовалось перекинуть ей за спину и завязать на слабых плечах. Между нами говоря, мы с Брайди Суини немного схалтурили. Я бы не пожалела времени на выполнение довольно-таки кропотливой работы, если бы искренне верила в реальную пользу припарок.
Айта Нунен тяжело, с присвистом дышала. Я дала ей ложку сиропа ипекакуаны, чтобы хоть немного снять заложенность дыхательных путей. Через минуту она выхаркнула темную мокроту. Я собрала ее в платок и отправила Брайди выбросить его в мусоросжигательную печь.
Она долго отсутствовала, и когда вернулась, я спросила:
– Вы не заблудились? Я уж подумала, что вы упали в мусоропровод…
– Я задержалась в туалете, – призналась Брайди Суини. – Там такая щеколда, на которую можно закрыть дверь кабинки, и кран с горячей водой, и миленькие квадратики бумаги. Мне нравится у вас в больнице!
Я не выдержала и расхохоталась.
– Особенно запахи.
Интересно, какие: эвкалиптовая мазь, льняная настойка или карболка? Или виски? Для меня все эти ароматы не могли заглушить ни фекальную вонь, ни кровавый смрад рождения и смерти.
– Обычно у нас образцовый порядок. Но вы попали в момент, когда тут царит полная неразбериха. И пациентов вдвое больше обычного, и персонала вчетверо меньше.
Ее лицо просияло: наверное, потому что я и ее сочла частью нашего персонала.
Тут меня осенило: а ведь она по-своему красивая, с этим белым личиком и костистым телом, этакая жемчужинка, сверкающая в мусорной куче. Интересно, где сестра Люк ее нашла?
– Вы живете где-то поблизости, мисс Суини?
– Прямо за углом.
Мне показалось или она в самом деле попыталась уклониться от ответа? Живет с родителями, сделала я вывод, уж больно юной она выглядела.
– Можно узнать, сколько вам лет?
Она пожала плечами.
– Почти двадцать два.
Как же кокетливо она это выговорила: «почти».
– Я не просто из любопытства…
И следующий ее вопрос меня удивил:
– Может, будете называть меня Брайди?
9
Генри Джеллетт (1872–1948) – выдающийся ирландский акушер-гинеколог, автор множества трудов по акушерству для студентов-медиков и практикующих врачей.