Страница 18 из 20
Тёплый комочек счастья прочно поселился в груди Надежды, постоянно согревал её, радостно трепыхался при каждом взгляде Юрия, при каждом его прикосновении.
«Такая острота чувств не может, наверное, сохраниться надолго, – подумала в один из этих дней Надя, – но какое же это необыкновенное состояние, когда человек счастлив!»
Наконец Юрию удалось выкроить время среди дня, и влюблённые отправились подавать заявление в ЗАГС. Но выражения их лиц резко изменились, когда приветливая служащая вежливо попросила предъявить набор документов: оказалось, что у Надежды не хватает одной важной бумажки – свидетельства о расторжении второго брака. Заявление у них, естественно, не приняли.
– Надюша, а… как же так? Развод-то был? – недоумённо поинтересовался заметно расстроенный Юрий.
– Был, конечно, я просто паспорт уже меняла после этого… два раза, – ответила Надежда.
– А кто он?
– Хороший человек… капитан дальнего плавания.
– А если хороший…
– …то – почему разошлись? – перебила Надя.
– И – почему?
– Потому что… без любви даже с хорошим человеком жить невозможно.
– А зачем надо было замуж выходить, если без любви?
– Юра, ну что за допрос? – возмутилась Надежда. – Я тебя спрашиваю про твою Татьяну?
– Не спрашиваешь?
– А ты, кстати, по любви на ней женился?
– Ну вот! Интересуешься?
– Вроде того…
– Сейчас уже не помню, – спокойно ответил Юрий, – а тогда… не успел об этом подумать даже… ладно?.. Как-то быстро всё произошло.
– Как это – «не помню»? – удивилась Надя.
– Может быть, там и нечего помнить…
– А я тогда всё понимала, но искренне надеялась, что смогу полюбить…
– И что за неволя была, если понимала?
– А у тебя «что за неволя была», раз и подумать некогда было? – уточнила Надежда.
– Разные ситуации…
– А, ну да! Про ситуации я уже слышала…
– Надюш, ну ты сердишься, что ли? Не отвечай, если не хочешь…
– Ну почему же… Плохо мне было. Я тогда год как сына похоронила.
– Что? Миленькая, а я и не знал про сына! Прости, – он обнял её, как будто хотел оградить от тяжёлых воспоминаний. Она-то знала, что от этого её никто и ничто оградить не может… даже Юрий.
– Ничего, – ответила Надежда, – я и не забываю об этом никогда.
– А что случилось? – осторожно спросил он.
– Несчастный случай на воде… в детском лагере, – глухо ответила она.
Он молча смотрел на неё, гладил по волосам.
– Знаешь, а ведь даже не наказали никого… словно так и надо, – поделилась Надежда.
– Как же это? В подобном случае уголовное дело обязательно должно быть возбуждено!
– А вот не было… «возбуждено»… Воспитательница в его отряде была примерной студенткой педагогического колледжа и дочкой начальника школы милиции. Так-то, – подвела итог Надежда и с укоризной посмотрела на Юрия. – Моя милиция бережёт… прежде всего – своих близких!
– Ну, зачем ты… – начал полковник.
– Да ни зачем! – оборвала его Надя. – А ещё… это не точно, но мне говорили, будто тот парнишка, который его толкнул… с этой мерзопакостной тарзанки – сын главного бухгалтера облфинотдела.
– У нас перед законом…
– Ага, все равны! Слышала! Только на самом деле прав тот, у кого больше прав.
– Всякое, конечно, бывает, но…
– Хватит об этом, Юра! Я больше не могу…
– Прости… а я и не знал, Надюша, – повторил он.
– А ты многого обо мне ещё не знаешь. Убежать мне хотелось тогда куда-нибудь на край света… от горя и несправедливости. Спрятаться, отогреться душой, что ли, – продолжила Надежда, – вот и убежала…
– Замуж?
– И не просто замуж, а на Камчатку.
– Далековато! И помогло?
– Нет! От себя не убежишь. Только человека обидела. Бросилась в первые протянутые руки… как с ума сошла!
– И долго ты там жила?
– Полтора года и… всё. Свидетельство о разводе есть, за ним домой надо съездить. Толя – хороший, сцен устраивать, как твоя Татьяна, не будет. Да и далеко он…
– Она не моя.
– Ну, как… «не твоя»…
– Интересно у нас получается! Препятствия какие-то. Будто специально…
– Ты меня подозреваешь, что я… нарочно не взяла свидетельство?
– Не подозреваю, но… Надюша, а ты ещё хочешь за меня замуж-то? А может, сомневаешься… бросаться ли «в протянутые руки»?
– Юра, ты меня уже обижаешь!
– Ну, прости, Надюша, просто мысли разные… Это у меня профессиональное, наверное, – улыбнулся полковник.
– И ты всегда будешь меня во всём подозревать? – ужаснулась Надежда.
– Ой, буду! Ладно?
…Дома Юрий достал гитару, поправил строй, легонько тронул струны, продолжая удивлять Надю своими талантами.
«Ого, – подумала она, – он ещё и на гитаре мастак! Не удивлюсь, если и вышивать умеет… каким-нибудь крестиком…»
– Как ты здорово смотришься с инструментом! – не удержалась она от комплимента, влюблённо глядя на полковника.
– Да вот, бренчу немного…
После нескольких аккордов Надежда решила, что совсем он не «бренчит», а даже очень прилично играет… с переборами.
– Визбор, – узнала она.
– Он, – подтвердил полковник и продолжил.
Баритон Юрия в песне звучал прекрасно.
«Если бы он стал артистом, это было бы что-то необыкновенное, – предположила женщина. – Но тогда бы я его видела только в кино…»
«…Мне бы только раз прожить с тобой всю жизнь, и, клянусь, мне большего не надо», – закончил полковник, эффектно выдав заключительный аккорд, и отложил гитару в сторону.
– Вот такое «скромное» у меня желание, сударыня, – сказал он. – А ваши необдуманные действия мешают мне его осуществить…
Саша посмотрела на соседку, которая как раз пыталась задремать.
«Как она иногда похожа на Галку!» – вдруг подумала девушка. Она поймала себя на мысли, что, пожалуй, воспоминания о днях, проведённых с Галей – самые приятные за все годы её пребывания в Турции…
– Всё! Выходные закончились! Каракюрт звонил. Сегодня вечером – работаем, – сообщила Галя, и выражение её лица снова стало наигранно-бесшабашным, натянуто-весёлым. – Осчастливишь нынче какого-нибудь местного страдальца, одаришь любовью и лаской.
Саше стало нехорошо от мысли об этом «местном страдальце», но она промолчала.
– Да не трясись ты! Может, он вполне даже ничего мужик, только ему не хватает женского внимания. Кстати, у Каракюрта почти все нормальные клиенты. Сейчас зайдём в одну лавчонку, купим тебе костюмчик.
– Зачем? – не поняла Саша.
– Ты гостя сегодня в чём встречать будешь?
– Я хочу с хозяином поговорить… может быть, он всё-таки отпустит меня…
– Ага, жди! Да и меня ты в каком свете выставишь? Скажет: «Вот это проинструктировала новенькую!»
Однако Каракюрта на месте не оказалось.
…Клиентом был солидный мужчина лет пятидесяти. Учтивый, представительного вида, он сразу расположил к себе девушку. Александра решила попросить у него помощи, уповая на сочувствие.
– Вы понимаете по-русски? – спросила она.
Тот недоумённо покачал головой, глупо улыбаясь. Конечно, не такого поведения ждал он от путаны. Да и, наверное, выглядела она нелепо: яркий откровенный наряд, который выбрала для неё Галка, явно не сочетался с серьёзным выражением лица и испугом в глазах.
Посетитель жестом указал на постель. Девушка осталась на месте. Он подошёл, рывком привлёк её к себе. Саша попыталась высвободиться, не проявляя особой грубости. Но так не получилось.
В результате первый на новом месте её «клиент» получил пару пощёчин, несколько царапин и с оскорблённым видом покинул номер.
Последствия не заставили себя ждать. Не успела Александра опомниться и подумать о реакции хозяина на её поведение, как открылась дверь, и на пороге появился Каракюрт, собственной персоной. Девушка вздрогнула, вспомнив, как обращались с «непослушными» у Мехмеда. Хозяин же, на удивление, не выглядел рассерженным.