Трехликая. Выжить в будущем

— Мне нужно, чтобы ты связалась с дочкой. Она в безопасности, насколько я знаю. Там, куда мне никогда не добраться. Ее охраняют агенты правительства, плюс ворожея особого назначения. В общем, фактически Татьяна недоступна. Но нам она и не нужна на станции. Нужно, чтобы ты связалась по рации и снова задействовала канал энергии. Получила от дочери нужную магию и передала ее мне в полное пользование. Дальше я сам приращу руку, полностью восстановлюсь для сражения с Коваллем. Даю тебе слово — Татьяну не тронем.

— И почему я должна вам верить?

— Верить не надо — включайте логику. Никто не собирается вредить ей. Видите ли, от этого зависит магия — именно от ее желания и расположения.

— Как это? — спросила я ошарашенно.

— Боевая магия не зависит от эмоций — эмоции живут отдельно от нее. Бытовая техномагия уже и подавно. Другое дело — редкая магия исцеления. Эту способность не просто задействовать. Работает она только на искреннем сочувствии, хотя бы на желании помочь и вылечить. Никто вашу дочку пальцем не тронет. Пусть она находится там, где находится. Ваша задача — только убедить ее сделать как прошу и не противиться. Я объясню. Если поможете, могу поклясться — о магии Татьяны никто не узнает, ни от меня, ни от Валтаря. Очередь страждущих к ней не выстроится. Преступники не начнут охотиться на девочку. Подпольные клиники тоже не заинтересуются в том, чтобы обзавестись уникальным предложением для особых клиентов. Не придется убирать все шрамы у боссов группировок, у лучших боевиков и прочих колдунов. Поверьте, я действую в общих интересах. Мне нужно лишь вернуть свою руку. До остального мне дела нет.

— А как же восстание? Борьба за права сильных магов? Ваш лозунг о борьбе против Вселенской несправедливости?

— Я разделяю их убеждения. Считаю, что сильные маги заслуживают особенного отношения, власти, условий. Нечестно уравнивать их со смертными и даже с более слабыми коллегами. Все остальное — личная выгода.

Я отступила на несколько шагов, оставив между нами приличное расстояние. Олтрикс не преследовал — следил и молчал.

— Почему я должна верить преступнику? Откуда мне знать, что сдержите слово? Может, получите то, что хотите, а после сдадите Танюшку сообщникам…

Олтрикс усмехнулся с таким видом, что мне вдруг стало очень не по себе. Так усмехается тигр над сусликом, что вздумал ставить ему условия.

— Глупая идея, очень глупая, — внезапно спокойно ответил маг. — Если я вдруг наращу себе руку и лишь после сообщу правду об этом, мятежники могут попытаться убить меня. Конечно, вернув себе силу первородного, я уже могу ничего не бояться. Но мы-то с Коваллем прекрасно понимаем, что у любой силы и власти есть свои пределы. Нельзя выступать против целого мира. Правительство Земли за мной охотится. По крайней мере, считает преступником. Хотя и не знает меня лично. Если еще и мятежники возненавидят… Куда мне податься? К кому примкнуть? Один, как ты знаешь, в поле не воин. Добавим врага в лице Ковалля… Как-то совсем становится грустно…

Он выдержал небольшую театральную паузу и закончил — будто читал лекцию, объяснял студентке непреложную истину:

— Если я скрою от своих сообщников истинные способности твоей Татьяны, придется скрывать до конца жизни. Иного выхода уже не предвидится.

— А как ты объяснишь возвращенную руку?

— Скажу, что у Ковалля украл техномагию. Какое-то зелье, особенную установку. Но потом ее отобрал первородный. Я лишь успел воспользоваться случаем. Черт его знает — как это вышло. Просто повезло, ни больше, ни меньше.

А он успел хорошо все обдумать… Хотя про Танюшку выяснил только что. Я поражалась изворотливости Олтрикса. Неудивительно, что он так долго прятался и даже Ковалля водил за нос.

— Ну что, по рукам? Или рискнешь? Вдруг я случайно проговорюсь при мятежниках… Будет неприятно, особенно для Танечки.

Кулаки непроизвольно сжались до боли, я неприятно скрипнула зубами — вот уж никогда подобного не делала. Казалось, секунда — и случится обращение. Я балансировала на грани ипостасей. Черная химера рвалась наружу, ей помогали рыжая и желтая. Стремились  разодрать, растоптать, уничтожить мерзкого Олтрикса за мою дочку. Но это ни к чему, увы, не привело бы.

Во-первых, я совершенно не уверена, что мага так легко уничтожить. Уж если даже у Ковалля не вышло…

Во-вторых, на станции полно заговорщиков. И многие, возможно, не столь радушны, менее вежливы и более агрессивны.

В-третьих, бежать мне пока некуда. Придется соглашаться на сделку с Олтриксом.

Маг изучал мое лицо, внимательно следил за сменой настроения и наконец резюмировал с огромным удовольствием:

— Вижу, что согласна. Выхода нет. Но верить на слово я не собираюсь. Хочу, чтобы поклялась жизнью Татьяны. Если обманешь, сделаю все, чтобы девочка не дожила до зрелого возраста.

Я посмотрела в глаза Олтрикса. Нет, он не шутит и не запугивает.

Злые слова вертелись на языке, сердце забилось тревожно и рвано. Хотелось вгрызться в лицо Олтрикса и растерзать его на кусочки. Клыками рвать мясо, ломать кости, когтями раздирать связки и сухожилия. Химеры продолжали лезть на волю. Но я проглотила злые эпитеты и процедила: