Страница 22 из 70
— Ты что, сдурел? Она же не умеет! В машине действовала неосознанно, инстинктивно! — рычание Мея походило на звериное.
Ковалль сделал резкий жест — так командир осаживает солдата.
— Ты думаешь, я не защищу ее, оборотень? — я даже испугалась этой реплики. Впервые с нашего знакомства голос первородного звучал так, что пробирало до мурашек.
Мей выругался, но возражать перестал.
Ковалль отстранился от чудища стеной из непроницаемой толщи энергии. И откуда только он ее доставал? Казалось, первородный имеет доступ к неиссякаемому океану магии.
Я почему-то знала: любой другой маг уже упал бы от бессилия на пол. Ковалль же даже не выглядел усталым. Напротив, глаза его внезапно загорелись. Азартом, интересом и еще чем-то…
— Что делать? — закричала я на всю комнату. Чудище крутанулось и двинулось на меня. Я не понимала — атакует или нет? Спасаться или пытаться работать дальше? Но Ковалль избавил от очередного ступора.
— Внуши ему что-то приятное, мирное. Радость, спокойствие или просто дружелюбие.
Я разглядывала надвигающуюся смерть. Ножи, что норовили вонзиться в тело, топоры, что беззвучно рубили воздух. Внезапно внутри что-то переключилось. Страх исчез, и появилась твердая уверенность.
Показалась себе даже самоуверенной, эдакой решительной суперженщиной, которая думает, что всей ей по силам, любого мужчину заткнет за пояс. Вылезала моя третья химера.
Я бросила в заклятье подобием дружелюбия — воспроизвела из собственной энергии ощущения, которые испытываешь при встрече с хорошим знакомым.
Заклятье остановилось и призадумалось. Полыхнуло отчетливой и яркой симпатией. Сработало! Я совершенно осмелела от успеха и, прежде чем Ковалль крикнул «хватит!», приказала монстру сесть у своих ног. Зверь подчинился без малейших сомнений, уютно устроился и замер статуей. Но я в эту минуту начала меняться.
Ноги и руки превратились в лапы, я непроизвольно встала на четвереньки и зарычала, изрыгая аурное пламя. Черная как ночь короткая шерсть покрывала абсолютно все части тела. Я удивилась и почувствовала усталость — сильную и какую-то неисцелимую. Силы покинули сразу и неожиданно. Голова закружилась, веки потяжелели, лапы подогнулись, и… я рухнула.
— Вот видишь, что ты наделал, придурок! — заорал Мей на всю комнату. В голосе оборотня слышались такие переживания, словно я ему очень близкое существо. Не просто подопечная, объект для присмотра, чародейка, которую интересно изучать. А нечто несравнимо, неизмеримо большее… Хм… Наверное, мне просто почудилось...
Ковалль произнес что-то невнятное. Или я отчасти лишилась слуха. Но в голосе его слышалось волнение. Такое сильное, что ничуть не уступало встревоженности Мейдриса. Я решила, что и это — игра воображения. Сознание перед отключением одарило фантазиями.
Танюша закричала и запричитала. Я различала лишь «мама!», «мама!». И вдруг поняла, что перетратилась. Аурное пламя забирает магию, и жизненных сил почти не остается. Такое действие требует подготовки, особенной подпитки и сноровки. Вернуть в истощенную ауру энергию, увы, даже Ковалль не властен. Он может добавить своей, особенной, но результаты непредсказуемы. Иначе же я могу вообще не очнуться… Просто уснуть и не проснуться.
Но и этого хватило, чтобы собраться. Внезапно раздался приказ Ковалля:
— Давай же, девочка, бери ее за руку, а второй хватайся за мою ладонь!
Я ничего не видела, но ощущала, как теплые пальцы дочки согрели руку. В тело влился такой поток энергии, будто меня накачали то ли стероидами, то ли гормонами, то ли чем-то подобным.
Вязкую вату беспамятства прорезали оглушительно громкие звуки. Краски ударили в глаза и вышибли слезы.
Еще недавно чудилось — в комнате не пахнет. Теперь же я ощущала резкий запах соли и специй, словно неподалеку плещется море, и немного терпкого, как индийские пряности. Я почти задыхалась от этих ароматов. Синие стены казались невероятно яркими, прямо светили в глаза сапфировыми отблесками.
Ко мне вроде бы вернулся человеческий облик. Краски и звуки начали слабеть понемногу. Но в эту минуту меня словно тряхнуло. Чудилось — магия рвется наружу, будто, запертая сотнями лет где-то в заточении, она стремится наконец-то увидеть свет божий. И все равно ей, что случится с владелицей.
Я затряслась как от лихорадки, встала на четвереньки и обернулась оранжевой химерой, затем передернулась и приняла облик желтой. Аурное пламя изо рта превратилось в странный синеватый дымок. Я ощутила головокружение, упала и отключилась.
***
Пшш… Хррр… Волны терпеливо перебирали прибрежную гальку, словно четками играли. Водяной пятерней тащили камушки на глубину и возвращались за следующей порцией. Чернота постепенно развеивалась. Я сидела на берегу теплого моря. Ветер обдувал лицо прогретым на солнце воздухом. Но самого солнца не было. Ночь накрыла синим шатром небо, в вышине распахнулись сотни желтоватых глаз — звезды. Это место не было мне знакомо, но оно внушало удивительное спокойствие.