Музыка любви

26.09.56 г.

Получил сейчас твою записочку, – и как-то стало на сердце тепло=тепло. Не сможешь прибежать?.. Я бы много отдал, чтобы ты вместо этой записочки пришла ко мне сама и спросила: "Что случилось?"

Дорогая! После воскресенья я нигде не был и (великая вещь!) несколько вечеров был дома. Не хожу ни в театры, ни в кино. Всё дело в том, что там, куда я хотел перейти работать и где меня хотели (и хотят) взять, директор издал строгий приказ никого не оформлять. Тем временем я у себя в институте подал заявление и после долгих уговоров добился приказа директора об увольнении меня с 1 октября. Я не могу сказать, что нынешняя работа мне не нравится и всякая другая лучше, но то, что мне предлагали, действительно мне кажется лучше. Если меня и смогли бы взять на новое место, то не раньше, чем через 10 дней, и это никто не гарантирует. Поэтому уходить отсюда с 1-го – большой риск, т. е. можно и полгода проболтаться без работы (если искать что-нибудь порядочное). Видно, придётся говорить о том, чтобы меня пока оставили на прежнем месте. Вот в этом причина (в этих моих переживаниях) того, что моё бренное тело перешло на время целиком в веденье рассудка, а сердце тактично отступило на второй план до лучших времён.

Но когда я получил твою писульку, мне, вдруг, захотелось /раствориться в нежности/К.), наговорить (написать – это не то) тебе множество самых нежных слов.

К) Эти три слова автор, под влиянием критики, было, выкинул, но потом всё-таки оставил: ну, что править безобидные «нежности»? Да к тому же здесь важно каждое слово; ведь при других словах всё могло закончиться совсем по-иному!

Ты уже, конечно, получила моё письмо. Пиши мне, славная! Ты – единственная, с которой, как мне кажется, я мог бы совершенно откровенно говорить обо всём, называть вещи своими именами. Мне думается, что всякая проза в твоём присутствии превратилась бы в поэзию. Мне, милая Маришечка, сейчас очень недостаёт твоих ласк. Пиши. Целую тебя всю много раз.

Какой я свин! Накатал тебе ещё письмо, в то время как несколько других уже больше месяца без ответа! В.

1.10.56 г.

Как поднимается настроение и какую ощущаешь трепетную радость, когда получаешь от тебя весточку! Я так терпеливо ждала от тебя целых две недели письма!.. И невольно думаешь: ведь, когда едешь на юг, мечтаешь о новом знакомстве, об интересном увлечении и даже о легкомысленной любви, именно любви, ради любви, и только (я прекрасно знаю, что за этим никакой задержки не будет, что всё зависит от желания, притом гулять нужно так, чтобы было о чём вспомнить, как принято говорить). Так было и будет всегда. А приезжаешь домой – не те условия: нет пляжа, нет такого радостного экстаза и настроения, зато есть больше ресторанов, есть различные клубы и театры, а главное – есть девчонки (или мальчишки, – это ко мне относится), старые и новые, и опять начинает кружиться голова; забываешь о своих увлечениях на юге и т. д. Вот поэтому я и написала тебе эту записочку. А я к тебе пока по-прежнему отношусь (сама удивляюсь!). Поэтому очень хочется получать от тебя письма, хочется знать о тебе всё, дорогой! И я была очень огорчена, прочитав, что у тебя не ладится с работой. Только ты сам, Ваденька, не очень огорчайся (Советую жить по принципу: всё, что ни делается, – всё к лучшему.). Вероятно, куда ты хочешь поступить, – солидное учреждение. Это конструкторское бюро, что ли? Ты мне написал немного не понятно (ЦКБ).

Вадька, а я была целую неделю "на картошке". Так было хорошо, сейчас такая чудесная золотая осень, а как хорошо в лесу! В Москве сейчас очень тепло. Ах, дорогой, был бы ты здесь! Ты спрашиваешь, как у меня в институте, – неважно. Мне нужно много сдавать экзаменов за 1-й курс, а мне никак не сидится дома. Виновата, конечно, хорошая погода. Пересмотрела все немые фильмы: "Аэлита", "Папиросница из Моссельпрома" (потрясающие фильмы!), ну, и, конечно, "Разные судьбы", тоже понравился.

Ой, Вадя, мой брат сейчас рассказал мне интересный анекдот. Послушай, вернее, прочти. Англичанин, француз, американец и русский решили написать книгу о слонах. Англичанин написал: "Слоновая кость и её применение в промышленности", француз – "Слон и девушки Парижа", американец – "Что нужно знать среднему американцу о слонах". А русский написал 4-хтомник: "Россия – родина слонов", "Слон и империализм", "Классики марксизма-ленинизма о слонах", "Слон и наши современники". По-моему можно посмеяться.

Милый, а может, ты ко мне приедешь на праздники? Было бы очень хорошо. И я тогда ответный визит сделаю в Ленинград (если хочешь).

Насчёт фотографий одесских ты, вероятно, забыл, так вот, я тебе напоминаю.

Пока кончаю, пиши, если есть время. Целую много раз.

Марина.

P. S. А ты вредина, пользуешься моим неумением писать письма и пишешь такие хорошие и тёплые!

4.10.56 г.

Прежде всего, дорогая, благодарю тебя за внимание с твоей стороны. Как приятно! Пришёл – в ящике письмо от тебя. В щели двери в комнату – телеграмма от тебя [Телеграмма не сохранилась (поздравительная ко дню рождения)]. /Как хотел бы я под предлогом благодарности коснуться губами твоих губ!/.

Маринка! Честное слово, сегодня ночью я несколько раз просыпался с мыслью о тебе. Вернее, мысль о тебе появлялась во сне, но она была настолько захватывающей и волнующей меня всего, что я просыпался. А проснувшись, я начинал размышлять, что сделать, чтобы сон стал явью. Радость моя! Как я хотел бы быть с тобой в праздники! Но, Маринка, славная! Постарайся на них приехать ко мне. я бы сделал всё, чтобы было так, как ты хочешь, – чтобы вначале я приехал к тебе. Но если бы я работал по-прежнему в институте, я бы, не задумываясь, уехал 4-го (или 3-го) до 8 го (взял бы 2 дня за свой счёт), но на-днях я думаю начать трудиться на новом месте (его профиль ты поняла верно), и будет невозможно это осуществить. А тебе, возможно, это проще. Приезжай! Это будет чудесно! Остановиться можешь у меня, если хочешь, у меня – отдельная комната. Только сообщи мне об этом заранее. А уж ответным будет мой визит, когда будут ясными мои дела.

Дорогая! Я сейчас – безработный, вот уже 3-й день. Вчера днём, в обед, я принёс в группу, где работал, бутылку «Токая» и торт "от Норда". Мы очень приятно отпраздновали мой день. Вот уж, поистине, по-настоящему оцениваешь, когда теряешь. Только сейчас мне ясно, насколько хорошие люди окружали меня и как они хорошо ко мне относятся!

Сегодня, отправившись не спеша в институт часов в 12, я по дороге зашёл в кино. Посмотрел "Катьку – бумажный ранет", а также 14-ю "Иностранную хронику". Да, побывать в Рио-де-Жанейро, наверно, не менее интересно, чем в Одессе.

Да! Похвастаю тебе: вчера я на отпущенные мне родителями по случаю моего дня деньги купил увеличитель и объектив. Теперь карточки будут. Мне так хочется их сделать, чтобы увидеть твоё изображение! А ещё я купил себе то, что называется" стильные коры", – югославские полуботинки на двойной коже. Вчера к концу дня я еле ковылял, – так натёр ими ноги.

Пишу тебе, дорогая, пером не простым, а золотым, чего наверняка не скажешь по тем жалким каракулям, которые из-под него выходят. Его в наборе с карандашом подарили мне бывшие сослуживцы.

Анекдот о слонах в твоём варианте посмешил меня и моих приятелей. Тот, который я знал раньше, отличался тем, что это был конкурс на лучший труд о слонах, на написание труда давалось 3 года (!). Середина (англичанин, француз) такая же, а далее: русский же в день, когда истекал срок, прибежал и, запыхавшись, объявил, что вчера к нему пришли гости и просидели весь вечер (!), поэтому ему, увы, некогда было написать. Это – вроде анекдота о том, кому сколько понадобится для изучения китайского языка, где последний, студент, отвечает вопросом: "А что, завтра сдавать?".

Маринка, иногда я придерживаюсь принципа: "Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей…". Поэтому во всех случаях, независимо от того, нравится она мне или нет, я бываю скуп в нежных словах.

/С тобой же, дорогая, мне хочется раствориться в нежности. Твоя близость для меня – сказочное блаженство./ К.) Приезжай! Дорогая, я всё сделаю, чтобы ты не пожалела о поездке. Ладно?

Ты, Маринка, обвиняешь меня во «вредности» и пишешь о своём «неумении» писать письма. Смотри, так, чего доброго, я могу переоценить твои чувства ко мне и подумать: "Представляю, какое блаженство испытывал бы я, читая "умело написанные" письма, если и такие читать – для меня огромное наслаждение!

Пиши, дорогая. Если хоть сколько-нибудь возможно, прнезжай. Целую, жду.