Страница 6 из 9
Я был особенно очарован двумя видами. Первый из них – чешуйчатая райская птица – размером со скворца. У нее одно из самых замечательных перьевых украшений. Это пара длинных головных перьев, вдвое длиннее тела, которые растут на затылке и украшены рядом жемчужно-голубых пластин, сверкающих перламутром. Второй – реггинова райская птица, обитающая в лесах, окружающих Нондугл. Это классический и наиболее известный местный вид, который описал Пигафетта, а Линней назвал Paradisea apoda. Как и в описании Пигафетты, у этой птицы зеленое ожерелье, желтая голова и длинные филигранные перья, растущие из-под крыльев. Отличие в том, что у первой птицы были золотые перья, а у реггиновой – ярко-красные. Я с большим вниманием наблюдал за птицами в Нондугле. К сожалению, они были не в полном оперении, но мы с Чарльзом надеялись встретить их в дикой природе, чтобы, возможно, снять их брачные танцы. Именно ради них мы приехали в Новую Гвинею.
Местные жители высоко ценили птиц за их перья, которые они использовали не только для украшения, но и в качестве основной валюты при заключении многих сделок. Уже через несколько дней мы смогли убедиться в масштабах охоты на птиц. Фрэнк слышал, что скоро состоится большой синг-синг в Миндже, местечке в нескольких километрах отсюда, через реку Вахги, на другой стороне долины. Место для синг-синга представляло собой широкую площадку скошенного аланг-аланга, похожую на футбольное поле, которое было специально расчищено для этого случая. Сразу за ним пролегал глубокий, покрытый кустарником овраг, а позади возвышалась южная граница долины – Куборские горы, крутые и желто-зеленые, ясно различимые в безоблачном небе. Танцоры должны были спуститься с гор, чтобы посетить некоторых представителей их клана, поселившихся в долине. По пути они будут останавливаться в каждом поселении, чтобы присоединиться к танцу местных жителей, так что весь путь, который обычно занимает несколько часов, растянется на несколько дней. Никто не мог нам точно сказать, зачем им нужно было прийти сюда. Возможно, они собирались заключить какую-то сделку или совершить ритуальный обмен едой и подарками, подтвердив тем самым свою племенную связь, или же они были в долгу перед своими родичами и собирались выполнить свои обязательства, устроив большой праздник.
Ближе к середине утра на площадке аланг-аланга появились несколько женщин из Минджи, обильно раскрашенных и в полном церемониальном облачении. Они пришли посмотреть представление.
Через час мы услышали слабые песнопения, и я увидел в бинокль высоко на одном из отрогов горы вереницу крошечных фигур, появляющихся из скопления хижин. Пока я смотрел на них, Чарльз заметил другую похожую группу, спускающуюся с одного из горных хребтов справа. Каждые несколько минут вереница останавливалась и сбивалась в кучу. При этом звук пения нарастал и сопровождался слабыми ударами барабанов. Тогда куча снова вытягивалась в линию и медленно продолжала двигаться вниз. Наконец они достигли оврага и исчезли в кустах. Пока они, невидимые, карабкались в нашу сторону, пение становилось все громче и громче, когда вдруг, внезапно и театрально, танцор оказался на ближайшей стороне оврага. Сжимая барабан, с развевающимся головным убором, он медленно двигался к нам, продолжая петь. Воины друг за другом следовали за ним в бесконечной веренице, и к полудню, когда солнце уже светило немилосердно ярко, площадка для синг-синга была заполнена сотнями дико поющих танцоров.
Они разбились на группы по пять человек в ряд, всего десять рядов, и яростно топали, колотя в барабаны и хрипло крича. Их танец, хотя и простой, полностью поглотил их. Пыль, поднятая их голыми ногами, поднималась вокруг них и липла к струйкам пота, стекавшего по их груди и спине, и казалось, что они пребывали в трансе.
Иногда они останавливались, даже тогда продолжая качаться под отбиваемый барабанами ритм, поднимаясь на носки и сгибая колени, и их переливающийся полог из головных уборов колебался, как беспокойное из-за сильных волн море. Многие мужчины смазали свои мускулистые тела красной глиной; почти все они засунули листья красного кустарника в повязки на руках и надели браслеты из меха опоссума. Некоторые из них были вооружены копьями или луками и стрелами, а один или двое из них несли гигантские каменные топоры, лезвия которых были заключены в длинный изогнутый кусок дерева, покрытый декоративным плетением, который, казалось, служил противовесом тяжелому лезвию.
Я был поражен великолепием их головных уборов. Много райских птиц разных видов было убито ради этих перьев. Почти у каждого мужчины два пера чешуйчатой райской птицы были проткнуты через нос и закреплены в центре лба, так что перья образовывали великолепный, украшенный бусинами обод в верхней части лица. У некоторых мужчин было так много перьев чешуйчатой птицы, что они вставили их и в свои головные уборы. У одного воина их было 16, в дополнение к перьям 20 или 30 малых райских птиц, реггиновых птиц, великолепных райских птиц, астрапий принцессы Стефании и синих райских птиц.
Чарльз снимает видео во время подготовки к празднику
Это было одно из самых впечатляющих, но при этом печальных зрелищ, которые я когда-либо видел. Я сделал приблизительные подсчеты. Там было больше 500 украшенных перьями танцоров. Все вместе они должны были убить по меньшей мере 10 000 райских птиц, чтобы украсить себя для этой церемонии.
2. В долину Джими
Я надеялся, что мы сможем снять танцы райских птиц в лесу неподалеку от Нондугла несмотря на то, что это, без сомнения, потребовало бы больших затрат времени и терпения. Однако стало ясно, что у нас гораздо больше шансов сделать это, если мы покинем Вахги и отправимся в более дикое и менее населенное место.
У меня также появился новый замысел, поскольку мое воображение было захвачено эффектными каменными топорами, которые имели некоторые танцоры Минжи. Фред рассказал мне, что, когда Вахги была впервые обследована 25 лет назад, они повсеместно использовались в долине, но теперь их практически полностью вытеснили новые металлические топоры. Оставшиеся каменные топоры доставали только по случаю церемоний. В Вахги их никто больше не делал, и их покупали у племен, живущих в долине Джими, расположенной по ту сторону гор к северу.
«И какова вероятность найти райских птиц в долине Джими?» – спросил я.
«Очень большая, – ответил Фред, – потому что местное население невелико. И вы не только сможете отыскать райских птиц и место, где производят топоры, но и встретить пигмеев, которые предположительно живут где-то поблизости».
Однако организовать путешествие в долину Джими было нелегко. Это была неконтролируемая территория. Туда допускались только лица со специальными разрешениями. Выдавал разрешение окружной комиссар на станции Маунт-Хаген рядом со входом в долину Вахги.
Через радиопередатчик Нондугла мы отправили ему сообщение с просьбой о встрече, и, когда в Нондугле приземлился следующий самолет с запасами, мы поднялись на борт и полетели в Хаген.
В офис окружного комиссара нас проводил один из его заместителей. Сам комиссар, грубовато-добродушный австралиец в безупречном, аккуратно выглаженном хаки, сидел за столом и изучающе смотрел на нас из-под своих густых бровей.
Нервничая, я постарался как можно лучше объяснить свое предложение: мы с Чарльзом пойдем в долину Джими и проведем там месяц, пытаясь снять фильм о райских птицах и о создании каменных топоров. Я добавил, что мы, по возможности, хотели бы вернуться другой дорогой, чтобы посмотреть как можно больше территории страны.
Окружной комиссар молча слушал, пока я не закончил, а затем достал карту из ящика и разложил ее на столе.
«Смотрите сюда, – сказал он грубо. – Джими – довольно дикая страна. До сих пор мы отправили туда всего несколько разведывательных патрулей». Он провел пальцем по пунктирным линиям, которые пересекали большое белое пятно на карте.