Страница 3 из 5
То есть мотива военной угрозы в противостоянии нет также.
И в общем получается некоторый парадокс: мотивов для противостояния нет (ну, в самом деле, не считать же мотивом запрет на шествия гомосексуалистов), а противостояние есть.
Да, мы говорили о военной угрозе, имея в виду угрозу Западу. А как насчет угрозы в отношении нас?
Можно ли считать, что в военном отношении мы находимся в меньшей безопасности? Очевидно, нет, поскольку наши военные возможности существенно сократились. Но мы стали слабее — это факт, а что с противником? Его вооруженные силы несколько уменьшились по сравнению с периодом «холодной войны», но геостратегически ситуация для нас ухудшилась. Возможности передового базирования у нашего основного противника значительно улучшились, и он этими возможностями без стеснения пользуется. Он обзавелся военными базами, расположенными на бывших советских территориях, использует их сейчас и намерен расширить их использование в будущем. Например, в Арктическом регионе речь идет об освоении пространства «советского сектора» — в советские времена, правда, наших прав на него не признавали, утверждая, что достаточно и понятия «территориальных вод» вокруг принадлежащих СССР островов, но по крайней мере чужую военную авиацию мы туда мягко не пускали. Сейчас у нас нет там ПВО, и в случае неблагоприятного развития событий флоты Запада могут, оказавшись в Баренцевом море, стать самой серьезной угрозой для центральных областей нашего государства.
Под разными благовидными предлогами авиация США и их союзников базируется сейчас и в Средней Азии. Конечно, причины этого благородны — война в Афганистане и все такое (мы помним, конечно, что наша война в Афганистане была «несправедливой», а насколько справедлива война Запада там же?). То есть вроде бы эта авиация не направлена против нас. Но недаром повторял Рейган старое изречение: «Имеют значение не намерения, а возможности». Намерения ведь могут быстро измениться, а Средняя Азия совсем недалеко от районов базирования наших стратегических ракет.
В результате становится реальностью опасность «обезоруживающего неядерного нападения». Наиболее полный сценарий такового был опубликован, по-моему. Е. Мясниковым в 2002 году. Обобщенно, это сценарий атаки против наших ядерных сил неядерным оружием. То есть противник ведет гуманную войну, не использует ОМП, не бомбит население, города, промышленные объекты: целями будут только наши ракеты, бомбардировщики, подводные лодки. Действительно, что делать российскому руководству в этом случае? Мы даже отдаленно не можем нанести американским вооруженным силам и средствам адекватного ущерба неядерными силами, у нас нет авианосных флотов и баз около территории США. Да и наших ядерных сил для этого недостаточно. Применять уцелевшее ЯО по американским городам, начав полномасштабную ядерную войну? Трудное в моральном отношении решение. Одно в какой-то степени утешает: думаю, что наших президентов считают способными и на это. Вряд ли русских вообще считают слишком сентиментальными, американская (то есть голливудская) пропаганда хорошо потрудилась над образом среднего русского, нас показывают жестокими и тупыми, и в данном случае слава богу. На представления высших руководителей Запада она, эта пропаганда, несомненно влияет так же, как на рядового обывателя. Я думаю, на нас не напали только по этой причине — из боязни ответного удара по городам.
Время для такого уже несколько упущено: в середине 90-х, признаться честно, в российском руководстве вряд ли был человек, способный нажать на большую красную кнопку; эти времена прошли. Но беда в том, что наше оружие стареет, наше ядерное разоружение происходит, так сказать, естественным путем.
Возможно, что некоторые из моих утверждений кому-то покажутся слишком пессимистическими: как так, ни с того ни с сего, какие-то нападения, война на ровном, казалось бы, месте… Но представьте, что подобное уже случилось: у России не стало ядерного оружия. Кто нас пожалеет? Оправдает ли история тех западных руководителей, которые такую операцию провели? Несомненно, оправдает, и не забывайте, что история пишется по-английски. Оправдывают же атомные бомбардировки Японии в конце Второй мировой войны, и кто оправдывает — сами японские политики, что же говорить о западных.
И что мы видим? Градус противостояния снизился, но само противостояние осталось, и тенденция, увы, не меняется к лучшему. Так в чем же дело?
Давайте говорить откровенно. С Западом вообще у нас нет конфликта по каким-то коренным, основополагающим вопросам. Нам нечего делить с Францией, Германией, Польшей. Да, есть какие-то мелкие споры — визы, говядина, газопровод; мы хотим продавать сырье подороже, они — покупать подешевле. Но все это дела житейские.
Мы не угрожаем и в обозримом будущем не сможем угрожать ни независимости этих стран, ни их экономическому развитию. Армию мы не сможем использовать ни против них, ни против других членов западного блока. Нападать же на них ядерным оружием — зачем? Даже в последних событиях по поводу размещения элементов ПРО в Европе много наигранного. Ни Польша, ни Чехия не станут основными объектами ответного удара. В самом худшем случае эти элементы (радар и стартовые позиции противоракет) станут мишенью для пары-тройки не самых мощных боеголовок, что на самом деле отнюдь не обернется для этих стран катастрофой. Понятно, что все, что еще сможет летать, отправится к главному агрессору, чтобы он не смог пожать плоды своей победы. И знание потенциального агрессора об этом простом сценарии — важный элемент нашей мирной политики.
Конфликтуем мы с ними только потому, что все они — части Запада и в этом качестве проводят солидарную политику, а определяют ее — Соединенные Штаты. И вот с главой Запада, со США, у нас есть конфликт. Он, этот конфликт, обусловлен не какими-то нашими действиями или бездействием, он вызван самим нашим существованием в нынешнем статусе. Мы — независимы, если не реально, то потенциально, просто потому, что любое давление на нас имеет естественный предел. Нам нельзя угрожать войной. США могут это делать в адрес любой державы или почти любой, и могут реализовать свою угрозу в случае острой необходимости, даже рискуя потерять, скажем, сколько-то солдат или авианосцев. В нашем же случае — максимум шаги в стиле «холодной войны»: торговые блокады, КОКОМ, ограничения на передвижение наших граждан… Это во многом и реализуется, хотя и без ненужных угроз.
Так вот теперь самое главное. Чужая независимость, конечно, вещь оскорбительная, но дело не только в ней. Мы все время при рассмотрении вопроса упираемся в одну и ту же проблему — мы вроде бы напряженности не хотим, но то и дело замечаем явно предвзятое отношение, проявляющееся тысячами способов.
Позволю себе высказать свое собственное мнение о том, возможна ли и опасна ли для нас «холодная война», ее, так сказать, «римейк».
Если и есть сейчас на Земле правящая нация, то это нация американская. Это превосходство проявляется многообразно: в военной области (в морском или воздушном сражении США могут победить любую страну или даже коалицию всех стран всей Земли), в экономике (пусть экспорт из США уступает китайскому и германскому — зато потребляют американцы больше всех, и подумайте, кто главнее — кто работает или на кого работают?), в науке и высоких технологиях.
Превосходят США всех и в области идей: американская Конституция, американская демократия — образцы для всего мира. Определяет Америка и вкусы молодежи по всему миру. О разных скучных подробностях типа контроля банковской системы всего мира можно и не упоминать.
Что бы ни говорили, средний американец религиозен, — сужу по тому, что на американских форумах не редкость диспуты по религиозным проблемам, пишут они и стихи духовного содержания, сочиняют песнопения. Так, для себя, не на продажу.
Возможно, они считают, что их нынешнее положение в мире — благодарность от Бога за их праведность. Иногда они об этом говорят, а тех, кто Америкой недоволен, считают действующими по дьявольскому наущению. Что ж, это придает им моральной устойчивости и уверенности в себе. Более того, миссия по руководству миром рассматривается ими также и как некая миссия, моральный долг, отказываться от выполнения которого — грех перед Богом. Может быть, не в таком наборе, но подобные взгляды можно встретить именно среди простых американцев, среднего их класса.