Страница 26 из 91
Я просунула руку и уперлась в грудь Шандора, чтобы оттолкнуть, но дракон и не думал отступать. Моя ладонь оказалась в плену его пальцев, Шандор поднес её к губам и поцеловал запястье с внутренней стороны. Медленно, чувственно, он поцеловал каждый палец, и от прикосновения его губ вдоль моего позвоночника разливалась горячая волна. Пришлось крепко стиснуть зубы, чтобы удержать стон, рвущийся с губ. Рука, попавшая в плен, дрожала, и Шандор это прекрасно видел. Прижав ладонь к своей щеке, он посмотрел мне в глаза, и я тихо ахнула: в его темных, как сама ночь, глазах полыхал огонь, внешнее кольцо радужки стало золотистым, и по ней разбегались оранжево-красные молнии, точно лава, проступающая сквозь толщу земли и пепла. И снова меня накрыло странное ощущение, захотелось закрыть глаза и, послав всё к чертям, позволить Шандору все, чего так желало моё тело.
Но мелкий хранитель не сдался и снова от души цапнул меня за палец, чем окончательно привел в чувство.
— Не надо… — пролепетала я.
— Почему? Ты же сама хочешь этого. — Шандор казался сбитым с толку.
И этот недоуменно-оценивающий взгляд расставил все на свои места. Мгновенно вспомнилось пренебрежительное отношение Шандора к людям. Я не могла отдаться тому, кто считал меня низшим существом. Интимные отношения между мужчиной и женщиной всегда казались мне естественным продолжением эмоциональной связи. Я знала, что мой любовник будет мне другом, и уж тем более не желала, чтобы первый раз произошел у стены в крошечной гостиной.
— Ариана, доверься мне. Ты такая красивая, твое тело сводит меня с ума. Даже когда тебя нет рядом, я слышу твой голос, ощущаю твой аромат, он преследует меня и днем и ночью.
— Но это же неправильно! — в панике выкрикнула я.
Шандор презирал людей, а я была человеком, он ненавидел серебряных драконов, а я, по его разумению, принадлежала этой стае. Что бы Шандор ко мне ни испытывал, это было всего лишь мимолетное помешательство, и его следовало развеять. Причем немедленно! В противном случае я пропала.
— Это наведенное ощущение, фальшивое. На самом деле вы меня не хотите… — совсем уже слабо выдохнула я, потому что глаза Шандора стремительно потемнели. Свечение исчезло, уступив место непроглядной тьме.
— Поясни, — отрывисто приказал он.
Я не знала Шандора, практически ничего не знала ни о серебряных, ни о бронзовых драконах, но каким-то непостижимым образом нужные слова нашлись сами.
— Там, в пещере, пока моя магия была при мне, я на вас повлияла и заставила меня желать.
Дракон отшатнулся с такой поспешностью, словно я внезапно превратилась в отвратительнейшее чудовище, и я незамедлительно закрепила результат.
— Это был приказ Эваларда. Его последний приказ мне.
Шандор горько усмехнулся.
— Зачем?
— Ни одна серебряная драконица не признает бронзового своим возлюбленным.
Хотела добавить, что именно поэтому вместо неё Эвалард и подсунул меня, но внезапно Шандор прижал меня к стене, сильные пальцы сжали мой подбородок, вынуждая запрокинуть голову и встретиться взглядом.
— Драконица? В тебе нет ничего от драконицы. Ты такая же лживая и фальшивая, как все серебряные змеи.
Шандор смотрел на меня с такой ненавистью, что у меня от страха перехватило дыхание.
— Не попадайся мне на глаза, Серебряна, или, клянусь Первородным Огнем, тебя не убережет даже обещание, данное мной Эваларду.
Стоило Шандору перестать меня удерживать, как я рухнула вниз. Плечи тряслись от сдерживаемых из последних сил рыданий. Никогда в жизни мне не было так горько и противно. Да, я солгала, но только чтобы защитить себя. А какие были оправдания у Шандора? Он и не искал их. Шандор был уверен в своей правоте и в своем праве, ведь здесь, на землях Гардонора, он был Повелителем.
***
С уходом Шандора мой дом начал погружаться во мрак. За окном стремительно темнело, но я не пыталась разжечь огонь, а продолжала сидеть на полу, уставившись на угольно-черный провал камина. Общение с Повелителем высосало из меня все силы, ещё и так называемые хранители отличились. Во время моего отсутствия мелкие пакостники устроили в гостиной разборки. В результате пол в ней был заляпан чем-то темным и мокрым. Присмотревшись к кусочкам покрупнее, поняла, что это саламандра пыталась попасть в золотую рыбку угольками, та не отставала и отстреливалась водой, а пострадал пол и… мои нервы. Мандрагора со змеем тоже что-то не поделили, вернее, занавески с окна. Теперь белоснежная ткань отмокала в грязной луже под столом.
Как же они меня все достали. “Улыбайтесь — завтра будет хуже…” — это как раз про меня. Ещё с утра я была полна энергии и желания разбиться в лепешку, но добраться до Эваларда, чтобы вернул меня в мой мир, но сейчас не могла себя заставить встать на ноги.
— Хорошо-с сидишь. Монументально-с.
Я посмотрела на правую руку. Так и есть, кольца на ней больше не было, зато у ног копошился некто серебро-чешуйчатый.