Страница 5 из 37
- Вечер в хату!
– Да ты реальный придурок, ещё обед не приносили, – пробормотал он, едва взглянув на меня, и продолжал ковырять под ногтями.
Итак, вот и первый урок. Здесь не в чести вежливые формы общения. Что же, крутая жизнь – крутое общество. Я изобразил на лице улыбку и заговорил снова. На этот раз порезче.
– Тебя и самого повязали, чистюля. Меня зовут Серёга. А тебя?
По правде говоря, насчет сленга я был не слишком уверен, поскольку изучал его исключительно по видикам…
Он медленно поднял голову – взгляд его был полон ненависти.
– Меня не повязали, я здесь кошу от армии. Ты знаешь, кто у меня отец? Еще никто, заруби себе на носу – никто таким тоном со мной не разговаривал. Сейчас ты у меня станешь красавчиком. Сейчас я тебя слегка разукрашу – напишу на твоей роже свои инициалы. Сначала букву В – Валера.
– Да ты просто говнюк из золотых мальчиков?
Это окончательно вывело его из себя:
– Ты, козел! Сейчас попишем!
Кипя от злости, он довольно долго шарил под матрацем. Наконец извлек оттуда остро заточенную пику. Неприятная штучка. Он подбросил ее, поймал, осклабился и кинулся на меня.
Господа, вы же понимаете, что таким манером к «черным поясам» приближаться не следует. Дело нехитрое – я отступил в сторону, рубанул ладонью по запястью и ударил по коленке сзади. Парень въехал башкой в стену. И отключился. Придя в себя, он обнаружил, что я сижу на его койке и чищу его ножичком ногти.
– Меня зовут Сергей, – процедил я сквозь зубы. – Повтори‑ка: «Сергей».
Он взглянул на меня, его лицо вдруг исказилось, и он – заплакал! Я так и обалдел. Что ж такое творится, а?
– Все меня достают. И ты тоже. Ржут надо мной. А ты вот нож отнял. Я его целый месяц делал, штуку, кстати, за лезвие заплатил…
И расстроился вконец. Я заметил, что он старше меня всего года на два, да и гораздо слабее. Вот и пришлось утешать моего первого знакомца из уголовного мира, вытирать ему мокрым полотенцем сопли и даже всучить тысячную бумажку – лишь бы он только не хлюпал. М‑да, что‑то преступный мир оказывался не вполне таким, каким я его себе представлял.
И пошло‑поехало. Я сидел на кровати и слушал его унылые воспоминания о тяжелом детстве. Двоечник, вечная мишень для чужих насмешек, слабак, нюня. И однажды, совершенно случайно схватившись в очередной потасовке за горлышко разбитой бутылки, понял, что тоже может стать хулиганом. А что? Для этого нужно только оружие. Тут к нему пришло признание – чему, понятно, способствовали нелепые угрозы и беспардонное хвастовство, подкрепленные публичным расчленением птичек и прочих безобидных тварей. Далее – или срок за издевательство над животными, или армейка. Повезёт – признают дураком и отпустят на волю Ну и карьерка, прости господи.
Я слушал его вполуха и думал. Что такое «не везет» и как с ним бороться? А может, меня специально засунули к нему в камеру, чтобы оградить от крутых ребят, находящихся в этой психушке? Должны же здесь быть нормальные психопаты или уголовники?
Тут отключили свет, и я улегся на койку. Утро вечера мудреней. Выйду на прогулку, присмотрюсь к остальным, соображу, кто тут чего стоит, и начну настоящую карьеру. Все будет как надо.
И я спокойно уснул, убаюкиваемый нескончаемым хныканьем соседа. Ну, ничего. Просто не повезло, что подсадили к Валерке. Вот такой он неудачник. Я смотрел в коридор на докторов Завтра все будет по-другому. А может врачом заделаться? Белый халат мне к лицу, да и денег они зарабатывают путёво? Нет, надо довести дело до конца!