Страница 4 из 9
Расмуссен продолжал говорить, но лицо официанта оставалось бесстрастным. На нем ничего не отражалось – ни чувств, ни эмоций, ни понимания.
– Нет, к сожалению, я не знаю такой девушки, – покачал он головой, когда Кристиан наконец закончил.
– Я понимаю, – прошептал Кристиан. Внутри у него все похолодело от тоски. – Извините.
Внезапно его электронные часы принялись пищать. Надоедливый пронзительный писк повторялся через каждые две секунды. Кристиан уставился на часы. Что, черт побери, все это означало?!
Писк все продолжался – и внезапно до него дошло: это был сигнал того, что срок его пребывания на Тасмании подошел к концу. Он сам выставил таймер еще в Дании, чтобы не опоздать с отъездом. Кристиан наконец нащупал нужную кнопку и резко нажал на нее. Писк прекратился. Он встал из-за стола, обвел взглядом просторное нижнее помещение отеля, где подавались завтраки, обеды и ужины. Все, больше делать ему на Тасмании нечего. Его ждала Дания, ждала служба в королевском гвардейском полку. Кристиан двинулся к выходу. Ему предстоял путь в Сидней, а оттуда – домой, в Копенгаген.
«А адрес зеленоглазки и даже ее полное имя так и останутся для меня навсегда тайной, – внезапно подумал он, и сердце его болезненно сжалось. – Мне придется уехать отсюда, так и не узнав этого. А может, я их никогда не узнаю… Разве я приеду сюда когда-нибудь снова?»
Кристиан опустил голову. Он никогда еще не чувствовал себя таким подавленным, таким опустошенным. Если бы только он узнал ее полное имя… хотя бы имя. Но и это оказалось невозможным.
«Только у нашего принца все получилось, как в сказке, – обреченно подумал он. – Он приехал сюда – и вернулся в Данию с красавицей-женой. Но я ведь – не принц».
Он глубоко вздохнул:
– Я лишь солдат, пусть и из королевской гвардии. И мне надо возвращаться в казарму.
Добравшись на автобусе до Хобарта, столицы Тасмании, Кристиан Расмуссен сел на самолет местной австралийской авиалинии, который через час доставил его в Сидней. Билет на самолет Сидней-Копенгаген был оформлен еще в Дании, и до отлета авиалайнера оставалось сорок минут. Перед стойкой оформления пассажиров совсем не было очереди и Кристиан и не заметил, как прошел регистрацию. Сделав несколько шагов по широкому коридору, он оказался в огромном, пронизанном светом и воздухом помещении с крышей и стенами из прозрачного стекла, в котором сидели дожидавшиеся посадки люди. Самолет, который должен был доставить его в Копенгаген, стоял прямо за стеклом, и Кристиан ясно видел новую краску на его фюзеляже и огромные черно-синие буквы «SAS» на хвосте. К самолету как раз подвозили еду и напитки, которые должны были очень пригодиться во время многочасового перелета.
Кристиан присел на пластиковый стул, откинулся на спинку и далеко вытянул ноги. Они до сих пор гудели от ходьбы по Смиттону, а правое колено даже побаливало. «Сколько же километров я прошел? – подумал он. – Наверное, преодолел за день целую марафонскую дистанцию. И все впустую».
От этих мыслей он невольно нахмурился, его лицо помрачнело.
– Эй, Кристиан, что с тобой? – услышал он громкий раскатистый голос. – У тебя такой вид, словно в каком-то местном ресторане тебе вместо мяса кенгуру по ошибке поднесли мясо ехидны.
Расмуссен поднял глаза. Перед ним стоял Эрик Багге, его старый школьный друг. Эрик закончил политологический факультет Копенгагенского университета, его специализацией была история международных отношений, и после получения диплома его взяли на службу в датский МИД. Поработав с годик в Копенгагене, он получил назначение в консульство Дании в Сиднее. Перед тем, как отправиться на Тасманию, Кристиан звонил ему, чтобы выяснить некоторые важные для себя детали, и Эрик охотно дал ему самую обстоятельную консультацию. Он предлагал Кристиану встретиться в Сиднее, сходить в какой-нибудь хороший ресторанчик, но из этой затеи ничего не вышло: отпуск у Кристиана был такой короткий и ему так не терпелось попасть на остров Тасмания, что он отклонил предложение Багге.
– Если бы ты позволил мне отвести тебя в хороший ресторан, как я хотел, ничего этого не случилось бы, – не унимался Багге. – Я так и знал, что тебе придется об этом пожалеть, дружище!
– К сожалению, сходить в ресторан вместе с тобой мне в этот раз точно не удастся – я уже улетаю, – пробормотал Расмуссен. – А что ты делаешь в аэропорту?
– Грузил дипломатическую почту. Поскольку мешки с почтой весьма тяжелые, то эту работу у нас поручают самым молодым сотрудникам. – Он подмигнул Кристиану. – Но я не жалуюсь.
– Понятно…
– Кристиан, дружище, – Багге наклонился к нему и слегка сжал его плечо, – ты и в самом деле неважно выглядишь. Что-то стряслось? Я могу тебе чем-то помочь?
Лицо Расмуссена исказила судорожная гримаса, и у него вырвалось:
– Старик был прав – я не принц, и у меня никогда не получится то, что удалось ему…
Эрик Багге озабоченно посмотрел на Расмуссена:
– Кристиан, с тобой действительно все в порядке? Мне кажется, ты начал заговариваться…
Расмуссен смутился. Похоже, он действительно выглядел и вел себя странно.
– Не обращай внимания, Эрик, – пробормотал он, – просто мне сейчас очень плохо.
Эрик сел рядом с ним и посмотрел ему в глаза:
– Кристиан, друзья для того и существуют, чтобы помогать в трудную минуту. Скажи мне, что же в самом деле стряслось. У тебя украли деньги? Важные документы? Или, может быть, что-то случилось с твоими родными? Объясни мне, что происходит – и я обязательно постараюсь тебя выручить!
Кристиан стиснул зубы и отвернулся. Нет, он не станет ничего говорить Эрику. Так будет лучше. Все равно Багге ничем не сможет ему помочь. Лучше уж он будет страдать в одиночку и нести эту боль сам, до конца, никого в нее не посвящая.
– Кристиан! – Эрик строго смотрел на него. – Если ты будешь молчать, проблема все равно никуда не исчезнет. А я не смогу помочь тебе.
– Ты считаешь, что способен мне помочь?! – задыхаясь, посмотрел на него Кристиан. – Ты хоть представляешь, о чем идет речь?
– В том-то и дело, Кристиан – ты никак не можешь сказать мне этого!
Кристиан решительно поднялся на ноги:
– Извини, Эрик, но мне вообще не хочется об этом говорить. Лучше я пойду на посадку.
– Посадку еще не объявляли. А я все равно не уйду отсюда, пока самолет не взлетит. Таково главное правило, действующее при отправке диппочты – я должен собственными глазами убедиться, что авиалайнер, в которую она погружена, благополучно оторвался от земли и улетел. Так что у нас в любом случае еще есть в запасе определенное количество минут. И мы могли бы распорядиться ими с толком. – Он крепко сжал руку Кристиана. – Я мог бы помочь тебе.
– Ты же не специалист по отыскиванию иголок в стоге сена! – бросил Расмуссен.
– Ошибаешься! – Багге отчего-то развеселился. – Как раз этим я чаще всего и занимаюсь. Такова участь всех начинающих дипломатов – искать иголки в копнах и стогах сена, бегать «туда, не знаю куда», и добывать «то, не знаю что». – Он развел руками. – Дипломатический лоск и умение блистать на приемах приходят гораздо позже – только после того, как сначала пройдешь через все это.
– Ты, должно быть, шутишь, – не слишком уверенно произнес Кристиан.
– Если бы я шутил… Нет, Кристиан, именно этим мне и приходится заниматься. – Он улыбнулся. – Недавно, например, в наше консульство из Дании пришло поручение разыскать родственников одного видного священника – Якоба Вестергорда, который был последователем нашего великого епископа-просветителя Николая Грундтвига и работал в христианских миссиях в Полинезии.
– Ну и что же в этом такого необычного? – пожал плечами Кристиан.
– Ничего, просто эти родственники Якоба Вестергорда сейчас – представители одного древнего племени папуасов-людоедов. Видишь ли, Якоб Вестергорд, как и другие лютеранские священники, не связывал себя обетом безбрачия, в отличие от католических миссионеров. И приехал в Полинезию вместе со своей женой Метте. – Эрик Багге интригующе замолчал.