Страница 1 из 2
Глава 1
В деревне Гадюкино – дожди. Ничего не изменилось, хотя, с какого периода времени смотреть.
Уездный помещик Гадюкин, в своё время, выиграл как-то в карты целую деревянную мельницу, которую по брёвнышкам перевезли в поместье. Дело завертелось. Подводы не успевали возить зерно, поэтому пришлось строить железную дорогу. В город везли муку, из города – уголь и товары. В поместье Гадюкина пробиралась цивилизация, но законодательная власть оставалась на месте. Помещик Гадюкин лично творил суд. Виновных он по-своему жалел и на каторгу не отправлял. Крестьян, милостью своей, порол, прочим же сословиям за кражи и растраты лично выписывал в морду, до тех пор, пока убыток не возместится. Убийств и прочих непотребств в поместье не творилось. В общем, жили дружно и славно. Гадюкин на жалованье не скупился.
После революции Гадюкин, хлопнувши четверть Ерофеевки, выплатив оставшееся жалованье, сунув в морду кому положено, убыл в неизвестном направлении. Новая власть переименовала поместье в колхоз имени какого-то съезда партии. Особо умных расстреляла на месте, шибко богатых отправило куда надо. Народ часто вспоминал милосердного помещика Гадюкина.
Шли времена.
С началом перестройки, очередная власть приватизировала чудом уцелевшую мельницу, разграбила уникальное оборудование и обанкротила. Колхоз имени какого-то съезда партии переименовали в деревню Гадюкино. Утёрши уставший, потный лоб всемогущей рукой, власть покинула деревню. И на том ей спасибо.
Всегда трудолюбивые гадюкинцы выживали как могли. Первым делом разобрали ненужную теперь железную дорогу и сдали на вторчермет. Худо – бедно, каждый завёл своё хозяйство. В город возили на рынок кто яблоки, кто картошку, на том и выживали.
Удивительно споро было поставлено на ноги частное дело у Трофимушки – придурка. Раскушав как-то городских беляшей, тот насобачился жарить их в деревне и оптом сдавать их в городскую чебуречную. Сдавал придурок беляши за пол-цены, но всё равно был в прибыли. Секрет предпринимателя раскрылся быстро. В деревне катастрофически пропадали кошки и собаки. Когда же Трофимушку – придурка словили за кражей лука с чужого огорода, терпению селян пришёл конец. Памяти помещика Гадюкина, Трофимушке выписали хорошенько в морду, конюх Иван Захарыч основательно добавил Трофимушке ума плетьми. В кузницу же, к Иннокентию Яковлевичу, для продолжения воспитательных мероприятий, решили Трофимушку не вести. В деревне знали, что конюх с кузнецом особо не ладили (об этом после, если не забудем), мерились меж собою силушкой и прочим, кузнец мог и перестараться, а мог и простить щелбаном. Решили не рисковать.
В общем, мягко и душевно уговорили Трофимушку убираться из деревни. Тот быстро проникся просьбам селян, убрался в город и стал заведующим какого-то городского ресторана. Неисповедимы пути Господни!
К сожалению, в месте с Трофимушкой – дурачком, в город потянулась и молодёжь на заработки. Выращивать свой, натуральный продукт стало не выгодно. Привезённые невесть от куда овощи и фрукты, таковыми являлись только внешне, но стоили на порядок дешевле. Когда в город завезли мясо, неизвестно из чего сделанное, гадюкинцы совсем приуныли.
Лучше всех дела шли у Прасковьи Федотовны, прозванной Гадючихой. Об этой старухе было известно только то, что она не сидела, а почему и за что она не сидела было непонятно. Несмотря на это, самогон бабки Гадючихи пользовался спросом, его ценили. Не раз добрые люди докладывали на Гадючиху участковому. Та не раз платила штрафы за самогоноварение.
Дело наладилось, когда в понедельник очередной раз пришёл участковый и решил опять выписать бабке штраф. Гадючиха сунула в нос участковому фигу и вынула из стола бумагу об открытии Гадючихой частного предпринимательства, а также патент на производство алкогольной продукции с гербовой печатью. Участковый был озадачен, дармовая выпивка накрывалась медным тазом. Но и это было не всё. Гадючиха напомнила участковому, что тот – сукин сын, и, что он давно висит у Гадючихи на карандаше, как матёрый должник. Пить суррогат, который продавали в магазинах, под видом водки, участковый не хотел, тем более не хотел лично повышать самый низкий по району официальный уровень продажи алкоголя. Как никак, а это премия в квартал. Скрипнув зубами, участковый заплатил часть долга (сумма-то накопилась немаленькая!), предложил Гадючихе возить её в город по её личным нуждам на своей машине. Та согласилась, так как рейсовый автобус в деревню Гадюкино давно уже не ходил.
Торговля элитной «Гадюкинская самогонка» с размахом налаживалась в городе. Гадючиха не успевала мотаться в город, да и участкого дёргать каждый раз было не с руки. Короче говоря, сразу после майских праздников, на механический двор (или то, что от него осталось), тягачём притащили не весть от куда старый, ржавый ЛиАЗ 677 непонятного цвета.
Тягач уехал, автобус остался. Вокруг него стали собираться местные мужики и почёсывать репу. Чтобы веселее думалось, Гадючиха поставила пол-ящика своего фирменного продукта. Так появилась новая статья предпринимательства: Пассажирские и прочие перевозки. Мужики ковырялись долго, не одну неделю. Появились в деревне новые рабочие места. Салон перетянули, где надо подварили. Родных запчастей не нашлось, пришлось местным Кулибиным ваять из того, что было. В салоне запахло кожей, и чтоб никакая сволочь не удумала, к лобовому стеклу прикрепили грозную табличку: «С беляшами не входить!». Она же заменяла табличку с номером маршрута, и так понятно, что за автобус и куда он едет. Осталась проблема с покраской автобуса. Два раза перекрашивали, один раз компрессором, второй раз со зла кисточкой. На утро автобус опять принимал свой непонятный оттенок. Мастера плюнули на это дело, но самого главного добились: маршрутка тронулась!
Вместе с ней стал развиваться и алкогольный туризм в деревню Гадюкино. Страждущие, знающие толк в выпивке, толпами валили в деревню. А там, как по мановению волшебной палочки, появился и свежий домашний хлеб, и ржаной квас с хреном и мятой. Кто-то из местных почистил пруд и запустил в него рыбу. Чтобы приезжие под градусом не распускали руки до местных девчат, появилась настоящая вооружённая стража из могучих деревенских хлопцев. Участковый остался не у дел, но получил премию и грамоту за полное искоренение пьянства и алкоголизма в деревне. Продажа суррогатной водки в магазине упала до нуля. Прочие же самогонщики не смогли конкурировать с Гадючихой ни по качеству, ни по цене, благо, теперь всем было чем заняться, потребности гостей росли.
Глава 2
Деревня развивалась. Но, как известно, враг любого процветания – это комиссия, тем более неожиданная. Для Гадючихи неожиданностей не было. Нужные люди из города предупредили заранее.
Члены комиссии нагрянули «неожиданно» на своих городских паркетниках. Зашли в магазин, и водки, действительно, не обнаружили ни в наличии, ни по накладным. Бодро зашагали к древней мельнице, но и тут их ждал большой облом. Прибрать к рукам тут было уже нечего, всё, что можно было продать, стащили ещё до них. Теперь здесь был частный музей. Да и всё вокруг теперь было частным. Пилить и отжимать тут было нечего. Товарищи приуныли. Грусти добавил начавшийся ливень.
Пришло время членам комиссии возвращаться домой. Думать. Как из единоначалия в лице Гадючихи сделать совет директоров. Куда пристроить своих детей и родственников. Но не тут то было. Грамотные хозяйственники ещё в девяностые разобрали и прое..ли железную дорогу. В город из деревни можно добраться только по грунтовке. Асфальта эта дорога отродясь не видела. Деньги на реконструкцию дороги выделялись неоднократно, но куда-то девались бесследно. Хотя, появилась серьёзная бумага с печатями, которая авторитетно докладывала, что дорога построена по всем европейским стандартам и уже два раза подряд. Сей документ очень серьёзно хранился в частном музее. Его копию с большой помпой вручили председателю комиссии, пожелали скатертью дорога и даже помахали платочком.