Азбука долгожителя

Вот что пишет Сол Джастин в своем Твиттере: «Только 7 человек из 504 110-летних американцев имеют свидетельство о смерти. Однако более 95 % «нормальных» американцев, родившихся в то же время и в тех же местах, получили свидетельство о смерти».

Кроме того, я сам изучил статьи, которые легли в основу доказательства существования долголетия в «голубых зонах», и также вижу, что данные эти очень ненадежны и основаны только на статистических ухищрениях ученых, заинтересованных в финансировании своих исследований. А мы верим этим хорошо поставленным пьесам, причем основанием для этого является лишь хорошая бумага, на которой написано, что «это научные факты».

«Игры разума» ученых в поисках островов или гор, где живет много сверхдолгожителей, не только ничего не дали, но и не дадут стареющему миру в будущем. А ключик к долголетию россиян нужно искать, изучая самых обычных людей, и только в местах, где мы родились и живем.

Казус рекордсменов по долголетию, или Что не так с рекордом Жанны Кальман

Жизнь по чужим документам может привести к рекорду по долголетию. Но только на бумаге, которую в итоге спалит время.

Супердолгожительство – интересный феномен. Этих людей еще иногда называют суперцентариями, и к ним относят всех, кто переступил черту в 110 лет. Некоторые из ученых, да и не только ученых, решив, что это может быть тропой к здоровому долголетию человечества, собирают данные о таких людях.

Они сами запутались, пытаясь понять хоть какие-то закономерности в таком сверхдолголетии (это пока явно не получается). Некоторые из этих исследователей, как и фантазеры, которые так и вьются вокруг этой темы, обещают человечеству уже завтра жизнь не менее 120 лет. Да что 120? Все 160.

Я в своей жизни слышал огромное количество историй о самых необычных случаях долголетия. Например, в 1795 году в Эдо (старое название Токио), прибыл 194-летний крестьянин Мампэ. Его жене тогда было 173, а сыну только 153 года. Через 48 лет он снова приехал в город, и ему уже было 242, а жене – 221 год. И таких сказок, как и красивых легенд, пруд пруди. Часто мечта о долгой жизни – часть фольклора.

Читатель уже понял, что я критически отношусь к любым заявлениям о сверхвысокой продолжительности жизни – и в далеком прошлом, и в ближайшем будущем. Моя личная оценка возможной максимальной продолжительности жизни такова: для женщин – это 117–118 лет, для мужчин – 114–115 лет. Но и до такого возраста доживает лишь один из миллиарда. И никакие круглые цифры в 120, 150 и 200 лет в теме продолжительности жизни человека сегодня невозможны, так как эволюционная конструкция homo sapiens не рассчитана на такую длительную исправную работу организма. И пока это фантазия человека, который хочет жить дольше, а добрая или злая – это уже зависит только от нас.

Правда, когда часто смотришь на этих забавных ученых, хочется спросить: «А сам-то ты хотя бы лет до восьмидесяти доживешь?» И причина сомнений состоит в том, что обычно эти люди физически не развиты, не занимаются спортом и здоровый образ жизни ведут только в своем уме. И физическая активность достаточного уровня, а это всегда труд, часто заменена мечтами.

Все, кто сегодня считается чемпионами по долголетию на нашей планете, родились в период, когда фиксация даты рождения не могла быть точной. И в дальнейшем люди пользовались этими возможностями, причем вольно или невольно и с разными целями, например для получения наследства или государственной пенсии.

Кроме того, весь ХХ век шли великие и малые войны, а это всегда приводит к масштабной миграции населения, когда люди не просто меняют место жительство, а оказываются в чужой стране. Даже государства исчезали, появлялись снова или по несколько раз перекраивали свои границы.

И в таких условиях люди меняли не только даты рождения, но и сами документы, имена, а часто брали паспорта уже умерших родственников, особенно близких, на которых они похожи и о жизни которых достаточно знали. Например, Томас Парр (1483–1635), вероятно, жил по документам деда. Основанием для такого очевидного предположения является то, что он не помнил, а скорее, просто ничего не знал из ярких событий первых 50–60 лет своей жизни. Ясно, что когда используют такие варианты «мертвых душ», то документов быть не может или их старательно сжигают.

Томас Парр. Гравюра Маттеуса Мериана. 1635

Более ранние исследования долгожителей всегда обнаруживали, что они завышали свой возраст. Например, в Болгарии после проверки переписи лиц старше 100 лет, к которым относились 2161 человек в 1920-м и 1756 в 1926 году, количество было уменьшено до «не более 158». Но для этого проверяющие затратили 1120 рабочих дней и проехали 18 тыс. километров. Именно так была проведена проверка: пришлось посетить каждого, кто заявил, что ему 100 лет. После этой верификации слава Болгарии как страны прирожденного долголетия, о которой говорил еще И. И. Мечников, была разрушена. А после проверки данных переписи долгожителей в Швейцарии в 1920 году из 160 столетних людей осталось лишь три человека. Вот так!

В СССР при уточнении данных переписи 1970 года также показано, что количество столетних жителей было завышено в два раза. В Азербайджане в 1980-х годах ученые, озадачившись вопросом проверки долголетия в регионе, также быстро установили, что заявленное количество долгожителей сильно отличается от фактического. Например, из 800 обследованных в возрасте 90 лет и старше в одном из районов такими оказались лишь 170 человек. В одном из сельсоветов из 59 долгожителей, со слов самих людей, только 23 людям было больше 90 лет. При этом среднее завышение возраста было от 13 до 28 лет. И эти сказки о кавказских долгожителях закончились с развалом СССР.

Регионального долголетия, о котором ранее можно было часто услышать, нет и в Якутии. По данным переписи 1959 года, на каждые 100 тыс. населения в ЯАССР было 32 человека старше 100 лет, а это третье место после Кавказских регионов по количеству долгожителей в Советском Союзе. По материалам переписей населения 1970, 1979 и 1989 года, также было много таких людей. Повышенное число столетних в республике было зарегистрировано и по итогам Всероссийской переписи населения 2002 года. А вот на 1 января 2018 года, по данным Федеральной службы статистики, там всего 32 человека старше 100 лет (24 женщины и 8 мужчин). Таким образом, при населении Якутии около 1 млн человек этот показатель составил 3 человека старше 100 лет на 100 000 населения, что в 10 раз меньше, чем 60 лет ранее. Но это не потому, что теперь меньше людей доживает до 100 лет, а просто из-за того, что учет возраста стал намного лучше. Недавно ученые из Якутского научного центра комплексных медицинских проблем и Северо-Восточного федерального университета им. М. К. Аммосова внимательно рассмотрели церковные и статистические документы Оймяконского и Сунтарского улусов, где так называемый феномен долголетия был наиболее выражен. Поименно сравнивался возраст конкретных жителей Оймяконского района из посемейного списка за 1928 год с перечнями, составленными в период с 1942 по 1946 годы. В результате было установлено, что в большинстве случаев в 1940-х годах люди предоставили завышенные данные о своем возрасте[18]. Вот и ответ о причинах якутского долголетия.

Слайд доклада С. С. Слепцова (сделан на секции геронтологии МОИП при МГУ 18.12.2020)

При этом причины завышения возраста были самыми различными и чаще очень прозаичными. Например, в 1920 годах началось обучение якутских детей в школах и интернатах, но мест в последних не хватало, а до школ было далеко ехать. И дети тратили много времени, чтобы добраться туда, и уже не могли помогать родителям. Поэтому их возраст завышали и говорили, что они старше, чтобы их не записывали в школу. Ситуация с завышением возраста наблюдалась по всей сельской местности республики, в результате чего после Великой Отечественной войны в СМИ регулярно начали появляться публикации о так называемом феномене якутского долголетия. И авторы доводили до читателя мысль о том, что описываемые старцы являются живыми свидетелями улучшения условий жизни в Якутии после установления советской власти.

18

Слепцов, С., Слепцова, С., Егорова, А., Алексеева, З. Феномен долгожительства в Якутии – миф или реальность // Якутский медицинский журнал. 2019. 1 (65). С. 102–104.