Страница 47 из 84
— Катюша не поедет. Ее укачивает сильно, — покачал головой Ярцев.
— Так море спокойное будет, — пообещал брат. — Прогноз передавали.
— Я у нее спрошу, но не обещаю, — нахмурился Ярцев.
Чуть позже Олег и Леночка заручились согласием гостей на морскую рыбалку и отбыли к себе домой. Ната, Саша и Катя остались у матери ночевать. Ярцевым выделили для сна спальню с большой кроватью, а сестра с матерью решили постелить себе в гостиной на просторном диване.
Остатки угощений перенесли на кухню, накрыли там. Катя возилась с ребенком, свекровь ей помогала. Ванну набрала - искупать мальчика, суетилась, чтобы он не голодный был.
— Ох, Катюша, памперсы эти… в них же кожа не дышит! Снимай, пусть так бегает.
— Мы пока еще к туалету плохо приучены, — смущенно качала головой Катерина. Дорогое платье она уже сменила на халат, украшения сняла и мечтала поскорее оказаться в постели.
— Да и разговаривать у него толком не получается. Мы общаемся то на немецком, то на русском, и это еще больше вводит Сашеньку в ступор, — продолжала пояснять она. — Конечно, дома стараемся на чистом немецком разговаривать, чтобы Сашенька к языку привыкал.
Свекровь вздохнула. Горько, что в чужой стране теперь старший сын живет. К чужому языку ребенка приучают, будто насильно.
Катя намылила малыша детским гелем с ароматом лаванды.
— Святой водой умыть надо, — спохватилась свекровь. — А то сглазит еще Лена. Она знаешь, какая глазливая? Зыркнет зеньками своими недобрыми, жадными, и все. Считай, конец покою.
— Ма, да прекрати на Лену наговаривать! Ну, двадцать первый век на дворе! — хихикнула из кухни Ната. — Иди, лучше, выпей с нами за встречу. Катя с ребенком сама справится. Без воды святой.
— Какие же умные все стали… — фыркнула Валентина Петровна. Вошла в кухню. Улыбнулась. На окне стояли розы. Еще никогда ей не дарили такого букета – роскошного и большого. Старший сын сидел здесь же, едва умещаясь за небольшим столом. И таким огромным он казался. А когда-то был совсем маленьким. Уплетал за этим же столом завтраки, убегал в школу с тяжелым портфелем, прибегал обедать… А теперь сам отец маленькому Сашеньке. И как похожи! Словно две капли воды.
Валентина Петровна подошла к сыну, ласково коснулась ладонью его густых черных волос, погладила по колючей щеке.
— Спасибо, Саша… Спасибо, что вернулся.
— Да ладно, мам. Вернулся, потому что тоска по вам сильнее меня, — невесело улыбнулся он. — Иди, я тебя обниму…
Прижал ее к себе крепко-крепко. Поцеловал состарившиеся, морщинистые руки.
— Это тебе спасибо. Что не прогнала такого плохого сына.
— Прекратите, — осуждающе стерльнула взглядом Ната. — Давайте выпьем лучше. За встречу. Чай, не последний раз вместе собираемся.
— Не последний, — согласилась мать.
Потрепала сына по густым волосам еще немного.
— За встречу, — весело произнес Ярцев и приподнял свою стопку, до краев наполненную ледяной водкой.
— За встречу, — подхватила Ната.
Мать отодвинула стул, села между сыном и дочерью. Долго говорили, почти до рассвета. Ярцев рассказывал про свою фабрику, про Сашеньку и про чужую страну Германию, в которой они с Катей получили гражданство.
Под утро хмель почти прошел, оставив после себя легкое послевкусие.
— Надо спать идти, — тряхнув головой, чтобы прогнать от себя сон, проговорила Ната.
— Да, пора уже. А то Олег привяжется завтра с рыбалкой, не отвертишься, — согласился Ярцев.
Женщины быстро убрали со стола. Ярцев пошел в спальню, к жене.
Катерина из спальни так и не вышла. Как увела Сашеньку спать, так и задремала вместе с ним.
Посреди ночи ее разбудили поцелуи. Они рассыпались волшебными искорками по коже, прогоняя сон. Уже давно поцелуи и прикосновения мужа не казались Кате такими страстными и нежными одновременно. Они ничего друг другу не говорили, боялись разбудить сына. Его руки скользили по ее податливому, мягкому телу, губы жалили горячими поцелуями шею и грудь, и Катя с наслаждением приняла мужа в себя.