Страница 31 из 84
Как же Нате хотелось, чтобы им у нее понравилось! Она купила для ребенка все, что было необходимо – даже детскую кроватку в самом дорогом магазине детских товаров, который нашелся в городе. А сколько игрушек и одежды! Она, как свихнувшаяся с катушек дурочка, скупала все подряд. Ей хотелось, безумно хотелось, чтобы маленький племянник искренне к ней привязался. Лишенная радостей материнства навсегда, Ната желала реализовать себя хотя бы как тетя. Поэтому, следуя логике хорошей тети, она убедила Катю (которая оказалась вовсе не тупой, а очень даже дружелюбной) не брать с собой много вещей для ребенка.
«Мы все купим здесь! Неужели вы думаете, что, приглашая вас к себе в гости, я не позабочусь о единственном племяннике?» — отмахивалась на упорные расспросы о погоде и климате Наталья.
Для семьи брата она выделила целую просторную спальню, ту, что ближе к кухне. Если Кате надо будет встать ночью и подогреть смесь или молоко, до кухни будет рукой подать.
Она кое-как распихала подарки и обертки от новеньких товаров в шкаф и устало плюхнулась на свой диван перед домашним кинотеатром. Осталось доварить лапшу, которую, по словам Кати, так любит Сашенька, и можно ехать в аэропорт. Теперь и в серой Натиной жизни на пару недель выглянет ласковое солнышко. Приглашение и туристическая виза для Саши и Кати действует целых тридцать дней, так что, им будет, чем заняться в гостях у сестры.
…Владивосток. Самолет пошел на посадку. Катя, измученная длительным перелетом и бесконечными истериками сына, даже не почувствовала облегчения. Это было самое жуткое путешествие в ее жизни. У нее затекло все тело, правая часть лица от напряжения отстреливала острой болью, и казалось, она потеряла способность нормально размышлять. При пересадке в Москве Катя забыла вытащить свое лекарство, которое помогало облегчить состояние в момент приступа, и все девять часов ей приходилось терпеть жуткий дискомфорт. Сашенька заливался истерикой, впадал в короткую дремоту и снова истерил. От его капризов устали все пассажиры, и тоже сдерживались из последних сил. Мысленно Катя даже устала себя проклинать за то, что так неосторожно бросилась в это сомнительное путешествие вслед за мужем.
Она не знала, что чувствовал Саша – все время он хмуро смотрел в маленький круглый иллюминатор, но ему однозначно было легче, чем ей. Подсознательно жуткого приема она ждала и от Приморья, и казалось, уже ничто не могло изменить ее мнения. Вряд ли Сашина семья примет невестку с распростертыми объятиями.
Самолет выпустил шасси, и вскоре всех дернуло от резкого приземления. Маленький Сашенька, дремлющий последние тридцать минут, жутко напугался спросонья, и у него началась новая волна истерики.
Он заливался слезами и выгибался дугой, захлебываясь слюной, его вырвало прямо Кате на свитер, и той показалось – еще мгновение, и она взорвется таким же криком, как малыш.
Ярцев отчаянно пытался помочь - оттирал пятна на свитере влажными салфетками, мягко разговаривал с сыном и уже сам был не рад, что подверг такому испытанию свою семью. Знал же, какой нервный у него ребенок. Нет, к маме решил его привезти. Показать. Он злился на себя не меньше, чем Катя на всю ситуацию, и мечтал только об одном – довезти семью до места и достать Катины таблетки из сумки, которая оказалась сданной в багаж. Или купить новые в самой ближайшей аптеке.
Температура воздуха во Владивостоке упорно держалась на отметке шестнадцать градусов тепла, с моря дул противный колючий ветер, и Катя с трудом смогла натянуть на взмокшего Сашеньку теплую курточку. Сама кое-как надела яркий алый плащ поверх безнадежно испачканного свитера, больше для того, чтобы пятна не бросались в глаза, и понуро зашагала к выходу вслед за остальными вымученными пассажирами.
Ярцев забрал небольшую сумку с ручной кладью, в которой было только детское питание и сменная одежда для Сашеньки, и двинулся за женой.
— Прости, я не знал, что будет настолько сложно, — уже в здании аэропорта проговорил он.
— Саш, отстань со своими извинениями, — упорно продолжая идти вперед и прижимать к себе притихшего сына, качнула головой Катя. — Не до того. Найди лучше аптеку и купи мне таблетки. Иначе я прямо здесь сяду на пол и начну реветь вместе с Сашенькой. Я не могу больше терпеть боль.
— Не надо, пожалуйста. Я сейчас найду аптеку, — взмолился Ярцев. — Просто побудьте здесь, пока я заберу багаж и куплю тебе лекарство.
— Если ты заберешь багаж, в нем уже будет лекарство, — раздраженно бросила ему Катерина и попыталась поставить на ноги сына.
— Да, прости, уже бегу за сумками.
Ярцеву самому хотелось рычать, и он сдерживался из последних сил, понимая, что если взорвется, ни к чему хорошему это не приведет.
Маленький Сашенька постоял пару секунд, а потом снова потянулся на руки матери.
— Ну, сколько можно?! — не выдержала Катя. — Постой хоть немного сам! Ты ведь не грудной! Тебе два годика уже!