Страница 12 из 17
На теории стадийного развития основан и способ летней посадки картофеля. Клубни картофеля определенного сорта, выращенные этим способом, будучи использованы как посадочный материал в следующем году, дают урожаи значительно большие, чем клубни того же сорта, выращенные при обычной весенней посадке.
В области животноводства принципы мичуринского учения были весьма успешно применены М. Ф. Ивановым. Разработанные этим выдающимся советским ученым-селекционером и его учениками методы племенной работы являются теоретической основой для научных исследований и практической деятельности по планомерному выведению новых высокопродуктивных пород сельскохозяйственных животных и совершенствованию существующих пород. Заслуженной славой пользуются выведенные М. Ф. Ивановым новые породы свиней и овец. Созданная этим селекционером-новатором порода свиней — украинская степная белая свинья — отличается своей неприхотливостью и выносливостью. Вместе с тем она превосходит крупную белую породу свиней по живому весу, скороспелости, плодовитости (2 и даже 3 опороса в год!), молочности, качеству продукции и стойкости в передаче наследственных свойств потомству. Эта выдающаяся отечественная порода свиней теперь с успехом разводится уже в 30 областях нашей страны.
Исключительной, еще небывалой в истории мирового тонкорунного овцеводства продуктивностью отличается выведенная М. Ф. Ивановым первоклассная асканийская порода тонкорунных овец, хорошо приспособленная к условиям юга Украины.
Вейсманисты-морганисты, отрицая преобразующую роль внешней среды в развитии организмов, не придают никакого значения условиям содержания и кормления животных. М. Ф. Иванов своими экспериментально-теоретическими исследованиями и достигнутыми практическими результатами разоблачил полную несостоятельность и этой установки вейсманистов-морганистов, тормозившей развитие дела животноводства. Он доказал, что для выведения новых пород сельскохозяйственных животных и совершенствования существующих пород одного только правильного подбора родительских пар для скрещивания совершенно недостаточно, — необходимо еще создавать надлежащие условия содержания и кормления животных. Таким образом, благодаря исследованиям М. Ф. Иванова и его школы советских животноводов принципы мичуринского учения восторжествовали и в области животноводства.
Из мичуринского решения проблемы взаимоотношений между организмом и внешней средой с необходимостью вытекает ряд выводов первостепенной важности. Из них главным, самым важным как для теории, так и для практики является вывод о возможности и необходимости наследственной передачи потомству признаков, свойств, склонностей, приобретаемых организмом в течение его индивидуальной жизни под влиянием изменений условий его существования. Этот вывод внес значительную ясность в понимание закономерностей процесса формообразования в живой природе и открыл каждому биологу надежный путь планомерного изменения наследственности в нужную для практики сторону посредством управления условиями жизни организмов. Этот вывод мичуринского учения имеет первостепенное значение и для преодоления религиозных пережитков в сознании людей. В самом деле, кто станет верить измышлениям религии о возникновении биологических видов путем «божественных творческих актов», убедившись в реальной возможности наследования приобретаемых свойств и, следовательно, в возможности выведения новых видов растений и животных посредством управления условиями жизни?
Атеистический характер мичуринской теории видообразования в живой природе
С именем И. В. Мичурина связана разработка современного материалистического учения о закономерностях процесса видообразования в живой природе. Величайшая заслуга Мичурина заключается в том, что он не только объяснил в соответствии с принципами диалектического материализма процесс видообразования, но и наметил пути сознательного управления этим процессом, пути выведения новых видов культурных растений.
Мичуринская теория видообразования представляет собой дальнейшее развитие и значительное уточнение дарвиновской теории происхождения видов. Своим острием она направлена против религиозно-идеалистической теории катастроф (катаклизмов) Кювье и не менее реакционной ее современной, более утонченной разновидности - «мутационной» теории вейсманистов-морганистов.
Борясь против научной идеи развития органического мира и всеми способами отстаивая религиозно-идеалистическую идею постоянства и неизменяемости видов, Кювье выдвинул свою пресловутую теорию катаклизмов. Согласно этой теории на поверхности нашей планеты Земли в течение всего периода ее существования время от времени якобы происходили грандиозные перевороты, катаклизмы. Они происходили, по мнению Кювье, абсолютно внезапно и состояли в том, что морское ложе вдруг поднималось, а суша опускалась. Вследствие этого вода затопляла сушу и уничтожала все живое на ней; растения и животные, жившие в море, будучи выброшены на сушу, также погибали. А затем путем особых божественных творческих актов создавались новые виды растений и животных. Так Кювье пытался примирить науку с религией. Поэтому, характеризуя теорию катастроф, Энгельс писал: «Теория Кювье о претерпеваемых землей революциях была революционна на словах и реакционна на деле. На место одного акта божественного творения она ставила целый ряд повторных актов творения и делала из чуда существенный рычаг природы»[17]. Неразрывную связь «теории катастроф» с религиозным мировоззрением подчеркивал и сам Кювье.
Полную несостоятельность теории катастроф с точки зрения науки о земле — геологии — вскоре доказал выдающийся английский естествоиспытатель Ч. Лайель. Он, по меткому замечанию Энгельса, внес здравый смысл в геологию, заменив внезапные, вызванные капризом творца революции постепенным действием медленного преобразования земли.
Теория Лайеля логически приводила к выводу, что постепенные преобразования претерпели не только земная поверхность и все условия жизни на ней, но и населяющие ее организмы и их приспособления к окружающей среде, то-есть к выводу об изменяемости биологических видов и преемственности между ними. Однако сам Лайель такого вывода не сделал. Его сделал великий соотечественник Лайеля — Дарвин, научно обосновав и доказав факт образования в процессе постепенного развития живой природы новых видов, качественно отличающихся от старых видов, в недрах которых они зародились, и вместе с тем преемственно связанных с ними. Тем самым Дарвин нанес сокрушительный удар религии и религиозно-идеалистической теории катастроф Кювье.
Однако этой реакционной теории Дарвин противопоставил не только свою теорию естественного и искусственного отбора, но и старинное изречение: «природа не делает скачков». А это изречение ошибочно по самому своему существу: отрицая скачки (решающие повороты) в развитии природы, оно тем самым отрицает переходы количественных изменений в качественные и сводит процесс развития к простому росту одного и того же качества. Следовательно, это изречение отрицает обязательности наступления коренных, качественных изменений ив процессе видообразования и поэтому явно противоречит объективному смыслу и содержанию дарвиновской теории происхождения видов путем естественного отбора. Как раз этот промах Дарвина имел в виду И. В. Сталин, когда он в своей работе «Анархизм или социализм?» писал, что дарвинизм отвергает не только катаклизмы Кювье, но также и диалектически понятое развитие, включающее революцию, тогда как, с точки зрения диалектического метода, эволюция и революция, количественные и качественные изменения, — это две необходимые формы одного и того же движения.
Лайель и Дарвин нанесли теории катастроф сокрушительный удар, но все же она не была разбита до конца. Впоследствии ее воскресили, восприняли и стали проповедовать и отстаивать вейсманисты-морганисты под видом «мутационной теории». Согласно этой теории, виды животных и растений раз за разом, на протяжении промежутков времени, исчисляемых десятками тысячелетий, претерпевают внезапные изменения - «мутации». Эти мутации, с точки зрения вейсманистов-морганистов, представляют собой не подготовленные всем предшествующим развитием и ничем не обусловленные взрывы, возникающие случайно, самопроизвольно («спонтанно»), по «неизвестным причинам».
17
Ф. Энгельс, Диалектика природы, стр. 9.