Страница 60 из 108
Корабль ругов словно попал в водоворот. Палуба зашаталась и закружилась под ногами. На стенках магического конуса, внутри которого они оказались, плясали уродливые тени. Шипел, извиваясь, Ящер, опутывая пространство гигантскими кольцами бесконечности. Изрыгая яд заклятий, Бьярни пронзал противника мертвящим взором невидящих глаз.
– Пусть Образ Древних послужит живым! – воскликнул Инегельд, отгоняя наваждение.
И он запел сам, разрывая путы чужих заклинаний, превозмогая неимоверную тяжесть, что взвалил Слепой Скальд на его плечи.
Чтобы победить, особенно в таком поединке, как состязание скальдов – нельзя поступать так, как того ждет супротивник, на нид [57] отвечать нидом, а на драпу – драпой.
Инегельд раздался в плечах, вытянулся, одежда его превратилась в серый, умытый всеми дождями плащ. Ворон, до сих пор сидевший на плече у Бьярни, покорный чьему-то зову, взмахнул крылами и поднялся над шнекаром.
– Хар! – крикнула птица
– Кар! – послышалось людям. Ворон описал круг, а затем, рассекая воздух широкими взмахами, направился к судну ругов.
Никто бы не узнал теперь верховного жреца Арконы. На его чело бросала тень широкополая черная шляпа, из под которой зловеще сверкал единственный глаз.
С суеверным ужасом викинги взирали на высокого одноглазого седобородого Старца, возникшего из пустоты. Эхо, невесть откуда взявшееся в открытом море, гулко повторяло припев баллады. В довершении ко всему птица Слепого Бьярни действительно спикировала вниз на подставленную ему руку. Руку Властителя.
Но вот в балладе не осталось больше строк… Наступила тишина. Зловещий старик растаял в воздухе, исчез так же внезапно, как и появился. На его месте стоял Инегельд, поглаживая большого черного ворона, сидящего на плече.
Птица трогала человека за мочку уха, издалека казалось, она что-то нашептывает волхву, а он слушает это сокровенное и тайное.
Несколько мгновений ничего не происходило. Неожиданно шнекар взорвался звоном и лязгом оголенного оружия, громом ударов мечей о щиты.
– Да здравствует Один!
– Слава Отцу ратей! Слава Владетелю Асгарда!
Викинги приветствовали достойного противника. Они воздавали должное его мужеству по обычаю витязей моря. Инегельд выиграл состязание скальдов. Слепой Бьярни махал наугад рукой.
– Ура! – грянули руги, потрясая оружием.
– Аийа! Удачи! – выкрикнул Слепой Бьярни.
Шнекар развернулся, освободив дорогу собрату с червонным соколом на парусе. Змеиная голова улыбалась во всю пасть.
– Сына-то как назовешь? – спросил Всеволод, устало опускаясь на скамью рядом с Владой.
– Ингваром! – ответила она.
– Ну, что ж? Дело хорошее, – наконец молвил он. – Будет кому его поучить. В том не сумлевайся.
Инегельд осторожно взял ворона двумя руками. Тот недовольно заскрипел. Тогда волхв на пару мгновений обхватил мощный клюв птицы губами, словно прощаясь.
– Спасибо за услугу, дружище! – услышали затем руги. – А пока что, лети к своему хозяину. Ему твои глаза нужнее, чем мне…
* * *
Тяжело перевалившись через гряду, к ее подножию спускался человек. Точно пьяного, его шатало из стороны в сторону, и кровавая, полная натурализма Дали, картина, была просто детским лепетом с тем, что видел он.
Святобор брел, переступая через обезображенные трупы врагов и своих, пугая ленивое толстое воронье. Вот, он споткнулся о что-то грязно-белое и упал, уткнувшись лицом в пожухлую траву. Приподнявшись, руг узрел причину падения – искаверканную тушу Свентовидова коня. В боку мертвого животного глубоко засел обломок копья. Половина морды начисто отсутствовала, снесенная датским боевым топором. И только тут Святобор заметил, как на двести шагов вперед коса меняла цвет с желто-коричневого на бело-пурпурный. Здесь упокоились навеки всадники Белого Бога.