Страница 6 из 10
Принудительная коллективизация крестьянских хозяйств превратилась в одно из крупнейших политических преступлений в истории страны. Тем не менее V съезд Советов СССР 22 мая 1929 г. одобрил политику правительства в области социалистической реконструкции сельского хозяйства.
Часть крестьян, спасаясь от репрессий, уезжала работать на индустриальные стройки. Деревня, лишившаяся большого количества рабочих рук, стала приходить в упадок. Это было вызвано также и перекачкой средств из сельского хозяйства в промышленность через государственный бюджет.
23 сентября 1929 г. ОГПУ, констатируя недостаточное развертывание оперативных мероприятий полномочными представительствами по хлебозаготовкам, предложило усилить применение репрессивных мер по высылке зажиточных кулацких слоев, уклонявшихся от выполнения заданий по хлебозаготовкам, и злостных спекулянтов.
15 января 1930 г. ОГПУ были подведены предварительные итоги борьбы с контрреволюцией на селе в 1929 г. Сообщалось, что были ликвидированы 7305 контрреволюционных организаций, арестовано 95 208 человек. Следствие было закончено по 6221 контрреволюционному образованию, по 81 205 человек.
Если в 1926–1927 гг. массовых выступлений было зарегистрировано 63, в 1928 г. – 709, то в 1929 г. их уже насчитывалось 1190.
Все более четко вырисовывался антисоветский характер большинства массовых выступлений, которые активизировались в июне, октябре и ноябре 1929 г. Рост массовых выступлений в эти месяцы шел в основном за счет возрастания числа выступлений на почве хлебозаготовок. Серьезное значение на протяжении всего 1929 г. имели выступления на религиозной почве, в связи с закрытием церквей.
В период хлебозаготовок органами ОГПУ в деревне было ликвидировано 137 контрреволюционных организаций, арестовано 4462 человека; контрреволюционных группировок – 3464, арестовано 20 922 человека, кроме того, 23 684 одиночек.
Отмечалось, что в условиях пребывания в деревне различных контрреволюционных лиц из числа бывших главарей банд, офицерства, атаманов, руководителей белого повстанческого движения и др. происходило их сращивание с кулацко-белогвардейскими элементами деревни, что представляло собой серьезную опасность для власти[57].
Постановление ЦК ВКП(б) от 5 января 1930 г. «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству» устанавливало сроки завершения коллективизации. Основной формой колхозного строительства постановление признало сельскохозяйственную артель.
Диктат сверху, постоянная угроза быть обвиненными в причастности к «правым уклонистам» из-за недостаточно решительных действий толкали местных работников на применение насилия к крестьянам, не желающим вступать в колхозы. Под давлением из Москвы местные руководители в начале тридцатых годов приступили к массовому насаждению колхозов. В местностях, объявленных «районами сплошной коллективизации», в колхозы согнали почти всех крестьян. В это время массовые репрессии обрушились не только на относительно зажиточную часть деревни, но и на тех крестьян, которые противились вступлению в колхозы.
Крестьяне стали сокращать посевы, резать скот. Это подтолкнуло сталинскую группу к еще более радикальным действиям. Постановление ЦК ВКП(б) «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» от 30 января 1930 г. санкционировало ужесточение репрессий. Принятым постановлением в районах сплошной коллективизации отменялось действие закона об аренде и применении наемного труда и предписывалось конфисковывать у кулаков этих районов средства производства, скот, хозяйственные и жилые постройки, предприятия по переработке продукции, продовольственные, фуражные и семенные запасы. Полномочным представительствам ОГПУ было предложено усилить применение репрессивных мер по высылке зажиточных кулацких слоев, уклонявшихся от выполнения заданий по хлебозаготовкам, и злостных спекулянтских элементов. При этом дела, требующие немедленных репрессий, по согласованию с областными, краевыми комитетами могли рассматриваться во внесудебном порядке.
Во исполнение постановления был издан приказ ОГПУ № 44/21 от 2 февраля 1930 г., который провозгласил, что в ближайшее время кулаку, особенно его наиболее богатой и активной контрреволюционной части, должен быть нанесен сокрушительный удар. Поставленные задачи должны были осуществляться при безусловной поддержке батрацко-бедняцкой и середняцкой массы. Мероприятия органов ОГПУ должны были разворачиваться по двум направлениям. Это немедленная ликвидация контрреволюционного кулацкого актива и массовые выселения (в первую очередь из районов сплошной коллективизации и погранполосы) кулаков и их семейств в отдельные северные районы СССР с конфискацией их имущества.
При ПП ОГПУ создавались тройки, с представителями крайкомов ВКП(б) и прокуратуры. Состав троек предварительно должен был высылаться на утверждение в Коллегию ОГПУ. Планировалось быстрое проведение следствия по возбужденным делам и их рассмотрение во внесудебном порядке – в организуемых тройках.
Для организации бесперебойной отправки выселяемых создавались сборные пункты. При отправке их в другое место жительства им разрешалось брать с собой имущество и продовольствие в пределах установленной нормы. Причем в обязательном порядке предлагалось брать топоры, пилы, лопаты, плотницкие инструменты, по возможности хомуты и шлеи, а также продовольствие из расчета на месяц, общим весом не более 5—30 пудов на семью.
Установленные сроки операции по выселению по разным регионам были свои. Так, по СКК, СВК, НВК устанавливалось – 10 февраля; по УССР, ЦЧО – 15 февраля; по БССР – 1 марта 1930 г. В соответствии с этими сроками планировалась и отправка выселяемых с 15 февраля по 5 марта 1930 г.
Количество выселяемых и места выселения были заранее распределены. В первую очередь выселяли 14 тысяч человек на Урал, в Казахстан, в Северный край, Сибирь. Во вторую очередь планировалось выселение из Ленинградской области – 6 тысяч человек; Татреспублики – 4 тысячи; из Башреспублики – 5 тысяч; из Крыма – 3 тысячи в Северный край. Из Московской области – 15 тысяч человек в Сибирь. Из Западного края – 7 тысяч на Урал. Из Ивановской области и из Нижегородского края по 5 тысяч человек в Казахстан и т. д.[58]
К октябрю 1930 г. было выселено 115 231 семей, в 1931 г. – 265 795 семей. За два года, соответственно, 381 тысяча семей. Часть кулацких семей (200–250 тысяч) успела самораскулачиться. Общее число высланных в 1932 г. составляло не менее 100 тысяч. Кроме того, 400–450 тысяч семей, которые должны были расселяться отдельными поселками в пределах краев и областей прежнего проживания (третья категория), после конфискации имущества и разных мытарств в массе своей ушли из деревни на стройки и в города. В сумме получается около миллиона – миллиона ста тысяч хозяйств, ликвидированных в ходе раскулачивания[59].
21 марта 1930 г. Л.М. Заковский из Новосибирска сообщил Г.Г. Ягоде о том, что за пятидневку отправлено на север 2393 кулацких хозяйств, против 3852 в предыдущую. Всего выселено 12 695 хозяйств или 42,3 % от планировавшегося числа. Кроме того, было подготовлено к отправке еще 6182 хозяйств. Таким образом, выселение по второй категории по его подсчетам составит 18 877 хозяйств или 62,9 %.
Подготовительные мероприятия по внутриокружному расселению не проводились, хотя краевыми организациями было принято решение выселить только из районов сплошной коллективизации не меньше 60 % населения. Коллективизировано было 53 % населения, но, по мнению Заковского, эта цифра нереальна, так как не учитывались значительные выходы и даже распады некоторых колхозов.
Перегибы и извращения по коллективизации и ликвидации кулачества не прекращались. В погоне за процентом коллективизации в ряде мест давались установки: «не коллективизировав, не возвращайтесь», «мы тридцать человек расстреляли отказавшихся вступить в коммуну, не запишетесь – вам то же будет» и др. Для большего воздействия на сопротивляющихся работники мест подвергали крестьян различным угрозам, вызывая их ночами в Советы, самовольно забирая у крестьян продукты, скот и др.
57
ЦА ФСБ России. Ф. 2. Оп. 8. Д. 35. Л. 230–238.
58
Мозохин О.Б. ВЧК – ОГПУ – НКВД на защите экономической безопасности государства. 1917–1941 годы. М.: Алгоритм, 2016. С. 380.
59
Данилов В.П. Коллективизация: как это было. Страницы истории Советского общества. М., 1989. С. 244.