Страница 7 из 23
Заключительное заседание съезда провели 6 марта. Брюханов и его земляки собрали вещи и уехали домой в Украину. Перспективы атомной промышленности, да и страны в целом казались им радужными. Тем не менее директору ЧАЭС не давало покоя одно обстоятельство. Вечером по телефону из гостиничного номера он дал интервью тому же киевскому журналисту, который посетил его месяца три назад, накануне пятидесятилетия. После дежурных фраз о заботе партии и ее огромном внимании к развитию советского топливно-энергетического комплекса Брюханов со вздохом добавил: «Надо надеяться, что это будет способствовать и большему вниманию к надежности и безопасности атомной энергетики и нашей Чернобыльской АЭС в частности. Это для нас – самое актуальное». В газете интервью с Брюхановым вышло без этого предостережения[23].
Глава 2
Путь к Чернобылю
Вечером 6 марта 1986 года Михаил Горбачев, воодушевленный успехом, принимал в Кремлевском дворце зарубежных гостей съезда – главным образом посланцев компартий, командированных в Москву за счет хозяев, а советские делегаты на самолетах, поездах и автомобилях разъезжались по домам. Виктор Брюханов в компании других представителей Украины сел на ночной поезд в Киев.
Утром их торжественно встретили местные официальные лица. Вернувшихся обнимали, пожимали им руки, а женщинам вручали цветы – на следующий день, субботу, выпало 8 марта. На фотографии, снятой газетчиками на киевском вокзале утром 7 марта, Брюханов запечатлен в тех же дубленке и ондатровой шапке, в окружении других делегатов; у одной женщины в руках букет гвоздик. Директору ЧАЭС нужно было и самому раздобыть цветы для супруги и подумать о планах на выходной. Время для этого было – дорога от Киева до Припяти (около 150 километров) занимала добрых два часа[24].
Из Припяти за начальником прислали машину. Водитель выехал по проспекту на автостраду Р-02, которая шла на север, вдоль огромного водохранилища, созданного для Киевской гидроэлектростанции в 1960-е годы. Затем они свернули на северо-запад, к Иванкову, и начались березовые рощи. Ближе к Чернобылю потянулись сосновые леса.
Впервые Брюханов проделал этот путь на автобусе в 1970-м, когда Припяти еще не существовало. Он был молод и полон энтузиазма. Мало кого назначали директором атомной электростанции в столь несолидном возрасте, но пока у него ничего не было, даже директорского кресла. Перед Брюхановым стояла задача возвести энергоблоки, административные здания и жилые дома для работников. В том числе для собственной семьи: жены Валентины и двух детей (девятилетней Лилии и годовалого Олега). Он поселился в единственной гостинице в Чернобыле – городе, именем которого назовут электростанцию. Директор изучал разложенную на кровати проектную документацию и договоры на первые, временные здания, запланированные на месте будущих ЧАЭС и Припяти. Строительство начнут лишь год спустя[25].
Тем временем семья перспективного руководителя оставалась в Донецкой области. Их домом все еще был Славянск, где Брюханов проработал несколько лет. Город получит недобрую славу в 2014 году: именно там произойдут первые бои в ходе русско-украинского конфликта и появятся первые жертвы. Для воюющих сторон Славянск имел большое значение как транспортный узел (там сходятся железные и автомобильные дороги) и промышленный центр. Брюхановы переехали туда в 1966 году, когда город стал интенсивно развиваться. Виктор получил должность на тепловой электростанции, работавшей на донбасском угле.
Первой электростанцией в карьере молодого инженера была Ангренская, близ Ташкента. В Ташкенте он и родился 1 декабря 1935 года. Виктор был старшим в многодетной рабочей семье переселенцев из Саратова. Он пережил войну, о которой помнил только, что ни разу не наедался досыта. В 24 года он закончил Ташкентский политехнический институт и уехал в Ангрен. Там он познакомился с Валентиной, тоже работницей ТЭС и студенткой вечернего техникума. Позднее он вспоминал, что его пленили глаза девушки – в них можно было утонуть.
Валентина впервые увидела имя будущего мужа в местном журнале – он уже слыл сведущим и добросовестным инженером (довольно скоро его повысили до начальника цеха) – и подумала: «Какая дурацкая фамилия – не дай Бог…» Но после знакомства с Виктором, юным, стройным и целеустремленным, смешная фамилия ее уже не смущала. Он добился ее любви, щедро заставляя подоконники дикими тюльпанами, которые привозил из командировок с соседнего Кураминского хребта. Через год они сыграли свадьбу и зажили в Ангрене счастливой семейной жизнью.
Идиллия на фоне тюльпанных полей закончилась ранним утром 26 апреля 1966 года – ровно за двадцать лет до Чернобыльской катастрофы. В этот день мощное землетрясение почти стерло с лица земли центр узбекской столицы. Лежали в руинах (в лучшем случае – требовали капитального ремонта) более 230 административных зданий, семьсот магазинов, столовых и чайных. Как ни странно, погибло всего восемь человек, но пострадавших было много, а крова лишились триста тысяч – каждый пятый житель Ташкента. Среди них оказались и родители Брюханова, чей кирпичный дом покрыли глубокие трещины. Брюхановым пришлось оттуда съехать. Ангрен от Ташкента отделяют немногим более ста километров, поэтому Валентина больше не желала оставаться в Узбекистане. Что, если другое землетрясение точно так же разрушит их город? Что постигнет их семью, уже из трех человек? Надо уезжать. Послушав жену, Виктор стал искать место на электростанциях в разных уголках Союза. Как выяснилось, в Украине не хватало именно такого человека. Брюхановы уехали в Славянск, где Виктора без особого промедления назначили начальником турбинного цеха, а затем главным инженером электростанции[26].
В 1966 году, когда они туда перебрались, Славянскую ТЭС еще достраивали. Как раз возводили новый цех – крупнейший в СССР, как позднее вспоминал Брюханов. Он решительно взялся за дело и вскоре вновь проявил себя как способный инженер и отличный организатор. Запускать новые цеха было крайне трудно, но между молотом строителей, неспособных уложиться в сроки, и наковальней плана выработки электроэнергии Брюханов держался стойко. Он знал свое дело, отдавался ему целиком, говорил мало, но умел найти общий язык с рабочими. Казалось, это прирожденный руководитель производства. Его заметили в Киеве и весной 1970 года предложили работу, для которой требовались те же качества. Но масштаб ее был уже иным: власти поручили ему построить новую электростанцию и в дальнейшем руководить ею. Для этого выделили участок у Чернобыля, далеко от угольных шахт. Новой станции уголь не понадобится – его заменит ядерное топливо.
Молодой инженер не мог решиться на такое сходу. Он спросил совета у жены. Валентина настороженно восприняла приглашение на АЭС специалиста по турбинам, не знакомого ни с ядерными реакторами, ни с атомной энергетикой в целом. Но в Киеве Брюханова заверили, что все электростанции похожи друг на друга. Так думали и в Москве. Инженеров, подготовленных к постройке атомных станций, практически не было: мирный атом для Советского Союза был еще в новинку. Брюханов отбросил колебания. Но прежде всего ему пришлось в полевых условиях учиться делу вроде бы более понятному – строительству громадных зданий. Задача оказалась трудной и поначалу неблагодарной. Директор призрачной тогда еще станции чуть не раскаялся в своем выборе, но позднее понял, что не ошибся.
В интервью по случаю пятидесятилетнего юбилея (в 1985 году) он заявит корреспонденту, что ни о чем не жалеет[27].
Еще меньше причин о чем-либо жалеть было у Брюханова в марте 1986 года, когда он на служебном автомобиле ехал с киевского вокзала в Припять. Перед ним лежала узкая автострада в две полосы. Снабжение ЧАЭС и прилегающего к ней атомграда во многом зависело от этой дороги.
23
Болясный А. Указ. соч.; Болясний О. Діловитість, реалізм // Київська правда. 1986. 28 лютого.
24
Куліков І., Лахтурова Т., Стрекаль В. Плани партії – плани народу // Київська правда. 1986. 8 березня.
25
Василь М. Бывший директор ЧАЭС Виктор Брюханов: «Если бы нашли для меня расстрельную статью, то, думаю, расстреляли бы» // Факты. 2000. 18 октября.
26
Самоделова С. Личная катастрофа директора Чернобыля // Московский комсомолец. 2011. 21 апреля; Шуневич В. Бывший директор ЧАЭС Брюханов: «В день взрыва в Припяти была моя беременная дочь» // Факты. 2019. 21 июня.
27
Шуневич В. Указ. соч.; Medvedev G. The Truth About Chernobyl / Foreword by A. Sakharov. New York, 1991. P. 41–42; Болясний О. Прискорення тривалістю вісім років // Київська правда. 1985. 1 грудня.