Нейтронный Алхимик. Конфликт

Из атмосферы изверглась вторая лавина огненной плазмы. По краям били ионные гейзеры. Внезапно гигантская струя расцвела красным цветком. Алые лепестки начали грациозно падать вниз, в бурлящий слой облаков. Из центральной воронки вырвался огненный шар, крупнее, чем любая из лун. Ее поверхность казалась скользкой от паутины магнитных энергий, которые конденсировались в плазму и сплетались в пурпурный узор. Рядом с ней полупрозрачные газовые струи раскрывали золотые лепестки соцветий и нежно пульсировали в такт вибрации планетарной магнитосферы.

Вероятно, на обоих фрегатах Организации произошла детонация антиматерии, но на фоне величественной игры красок и света две крохотные искры горящих кораблей быстро исчезли из виду.

«Леди Мак» триумфально прорвалась через терминатор к свету дня. Оставляя за собой по сто пятьдесят километров в секунду, она мчалась над бушующим ураганом света, который захлестнул тропосферу. Шафрановое зарево позади корабля затмевало природный рассвет.

— Пора улетать, — сказал Джошуа. — Ты готов?

— Всегда к твоим услугам, — невозмутимо ответил Лайол.

Джошуа ввел директивы в бортовой компьютер. Стазисное поле накрыло три последних ложа на мостике. В двигатели начала поступать антиматерия.

С ускорением в сорок два g «Леди Мак» ринулась прочь от обреченной планеты.

В центре газового гиганта Алхимик наконец остановился. Эту недоступную для глаз вселенную страшнейших давлений можно было представить только в математической модели. Плотность вещества в сердце огромной планеты лишь немногим уступала нейтрониевой. Тем не менее различие существовало, и приток материи продолжался. Преобразующая реакция не прекращалась. Чистая алхимия.

Энергия, излучаемая Алхимиком, уже не могла вырваться на поверхность газового гиганта. В самой сердцевине ядра разбухала полость, по предначертанной природой геометрии — шаровидная. Сфера в центре сферы: нестабильная материя была замкнута в идеально симметричный кокон давления, созданный слоем водорода толщиной семьдесят пять тысяч километров. На этот раз, в отличие от полутвердых и несимметричных ярусов планеты, здесь не было спасительного клапана. И напряжение продолжало нарастать.

Шестьсот секунд «Леди Макбет» с максимальным ускорением удалялась от смертельно раненой планеты. Над кромкой темной стороны виднелись остатки разрушенных куполов плазмы. На их месте возникали гигантские вулканы, плевавшие в звезды мутным газом. Фотосфера планеты начинала разрушаться — темный, багровый шар покрылся раскаленным докрасна лазурным ореолом. Черные луны упрямо двигались сквозь завесу змеистых молний.

Дюзы звездолета замолчали. Ноль-тау-поле отключилось, выпустив Джошуа из своих объятий, и в рассудок капитана хлынули полетная информация и данные с сенсоров. Предсмертные конвульсии планеты были чудовищны и смертоносны. Не имело значения, что корабль находился в ста восьмидесятитысячах километров от ее штормовых поясов — хотя этого хватало для того, чтобы нырнуть в червоточину.

Под мраком облаков, в неимоверных глубинах газового гиганта энергетический нарыв распух до ужасающих размеров. Масса планеты уже не могла сопротивляться его давлению, и в твердых слоях начали открываться титанические трещины.

Горизонт событий сомкнулся над обшивкой «Леди Макбет».

Уравнения Мзу, составленные тридцать лет назад, внушали уважение. Точно в рассчитанное время газовый гигант превратился в новую звезду.

Червоточина раскрылась в пятистах восьмидесяти тысячах километров над желтовато-зелеными холмами аммиачно-серных облаков Мирчуско. Края створа замерцали, пропуская кремниевый фюзеляж «Леди Макбет». Широкополосные антенны тут же начали передавать идентификационный код. На этот раз, памятуя о «жарком» приеме при возвращении с Лалонда, Джошуа решил подстраховаться.

Сенсоры осматривали пространство, антенны вели круговое сканирование, радары пульсировали, выискивая движущиеся цели. Бортовой компьютер передал сигнал тревоги третьего класса.

— Зарядить растровые узлы, — приказал Джошуа. Это был его промах — он не ожидал здесь никаких проблем. Такая ошибка могла обойтись им очень дорого. Освещение на мостике стало тусклым, когда Дахиби запустил режим аварийной перезарядки.

— Потребуется восемь секунд, — сообщил он капитану.

Перед глазами Джошуа повисло изображение с внешних сенсоров. Сначала он подумал, что корабль угодил в рой боевых ос. Пространство было усеяно небольшими белыми пятнами. Однако наличие внешних объектов отмечали не только сенсоры. Несмотря на жуткое безмолвие в эфире, бортовой компьютер рапортовал, что его следящие радары приближались к перегрузке, определяя множественные цели. Каждая из белых точек обозначалась пурпурной пиктограммой, которая указывала ее траекторию и местоположение. Три из них, пылая красным цветом, быстро приближались.

Это были не помехи. «Леди Мак» вошла в середину огромного пояса обломков. Первый кусок ударился о фюзеляж, вызвав звук, похожий на звон церковного колокола.

— Болью, сообщите об ущербе!

— Его нет, капитан. Обломок был слишком мал, чтобы пробить обшивку. Вандерваальсовы генераторы нас защитили.

— О, Господи! Что это за дерьмо?

Джошуа ввел в бортовой компьютер новый набор инструкций. Жужжание обычных сенсоров утихло. Вместо них из корпуса выдвинулись мелкие и прочные боевые антенны. Заработали программы определения целей.

В основном обломки были сплавленными кусками металла — не больше снежинок и, как правило, радиоактивными.

— Тут произошло жестокое сражение, — сказала Сара. — Это обломки боевых ос. Точнее, большинство из них. Я думаю, диаметр облака осколков достигает сорока тысяч километров. Оно рассеивается. Центр почти свободен.

— Я не получаю ответа на наш опознавательный код, — сообщила Болью. — Маяки Транквиллити отключены. Мне не удалось найти ни одного источника искусственных сигналов. Радиообмен между кораблями отсутствует.

Центр облака имел координаты, которые Джошуа знал наизусть. Это была орбита Транквиллити. Однако сенсоры «Леди Мак» видели там только пустоту.

— Оно исчезло, — прошептал молодой капитан. — Они взорвали Транквиллити! О, Боже! Нет! Иона… Мой ребенок… Там был мой ребенок!

— Нет, Джошуа, — твердо сказала Сара. — Транквиллити не был разрушен. Иначе облако имело бы большую массу.

— Но где же тогда обиталище? Куда оно, черт возьми, исчезло?

— Я не знаю. От него не осталось никаких следов. Вообще ничего не осталось.