Любовь по ошибке

Обычно люди удаляют из своего почтового ящика спам и опорожняют корзину. Но мало кто вспоминает о папке «Отправленные». А на сервере ничего не исчезает. В том числе и мое письмо Паше. Какая он поганая свинья, раз так подло слился, узнав о моей беременности. Написано было в минуту отчаяния, и я потом жалела. Но кто мог подумать, что это сыграет важную роль в судебном спектакле?

И как я только о нем вспомнила? Письмо нашлось, по запросу суда администрация сервера подтвердила, что девять с лишним лет назад оно было доставлено и открыто адресатом. То есть все Пашины бредни о том, что он не подозревал о наличии ребенка, оказались наглым враньем. В результате суд отказал ему в официальном подтверждении отцовства и разрешил Кириллу усыновить Тима. И стал Тимофей Павлович Валевский Тимофеем Кирилловичем Ковалевым.

Сказать, что все у нас шло гладко, - сильно соврать. Первые полгода - это был кошмар. Мы с Кириллом ссорились и укладывались спать в разных комнатах. Дети ругались и даже дрались. Работать я меньше не стала, и со временем выходила полная катастрофа. Анна чуть было не уволилась со скандалом. Зухра исчезла, прихватив кое-что из моих украшений. Мама в пух и прах погрызлась с Кириллом и заявила, что ноги ее в нашем доме не будет, но потом передумала. Пару раз мне показалось, что я действительно сделала огромную глупость, выйдя за него замуж.

А потом вдруг все улеглось. Процесс грубой подгонки закончился, и начался тонкий тюнинг - который, видимо, будет продолжаться всю оставшуюся жизнь.

На весенних каникулах мы поехали вчетвером в Данию, где жил один из сыновей Дарьялова, нашедший нам приличные апартаменты. В первую же ночь, когда дети, убегавшись по Копенгагену, дрыхли без задних ног, Кирилл спросил: «А как насчет еще одного?»

«Ну... если только одного», - подумав, согласилась я. Правда, думала лишь для вида, а на самом деле давно уже хотела, чтобы у нас родился общий ребенок.

Впрочем, сразу все равно не вышло - надо было допить таблетки и подождать, пока организм придет в норму. И вот пожалуйста - Наташка.

Беременность оказалась на удивление легкой - видимо, весь ужас вылился на долю Тима. Страшнее всего было поставить в известность детей: мы не представляли, как они это воспримут.

«Лена, а ты не слишком старая? - озабоченно нахмурила лоб Ксю. - Я волнуюсь».

«Дура! - рявкнул Тим. - Никакая мама не старая. Сейчас совсем старые рожают, и ничего. Пусть только мальчика рожает. Я его плавать научу. А ты так и не умеешь».

У них началась очередная свара, а мы под шумок улизнули гулять вокруг озера.

«Будешь смеяться, Лен, - сказал Кирилл, когда мы кормили уток. - Я иногда ночью просыпаюсь в холодном поту и думаю: а ведь мог послать Вадима ко всем хренам с его свиданием вслепую. И мы бы с тобой никогда не встретились».

«Помнишь, что ты мне сказал тогда в «Абрикосове»? Про ту Елену? Я спросила: а вдруг ты промухал счастье всей своей жизни. А ты ответил: все равно никогда об этом не узнаю, так что без разницы».

«Нет, солнце, - он обнял меня. - Я ничего не промухал. Наоборот нашел. Счастье всей моей жизни.»

Кирилл

Наконец-то мы с детьми собрались ехать в роддом за Леной и Наташей. Премудрая теща София Николаевна в машину не помещалась, чему я был, признаюсь, рад. Уж слишком сильно ей хотелось рулить нашей семьей. Мы с Леной, конечно, ей не позволяли, и отсюда периодически вытекали конфликты. Не хватало только ее советов в такой момент.

В итоге теща осталась ждать дома с моими родителями, приехавшими на недельку. А еще с Анной и с Матроскиным, который вышел проводить нас на крыльцо.

Эта наглая скотина уверенно прибрала к лапам весь дом. Он прекрасно умел делать глазки, как кот из «Шрэка», считая при этом всех нас своими рабами. Если кого и боялся, так это Анну, которая умела поставить его на место. Если честно, иногда мне хотелось взять Масечку за химо, унести подальше за ворота и сказать всем, что сам сбежал. Но прекрасно понимал, что никогда этого не сделаю. И что обязан этому паразиту по гроб жизни.

Дети ожидаемо сцепились за переднее сиденье и так же ожидаемо отправились со своими сидушками оба назад. Кто поедет спереди на обратном пути, я пообещал решить с помощью камня-ножниц-бумаги.

- Вот, будет у нас теперь бабское царство, - пробурчал Тим, когда мы отъехали от дома.

- Наташа не баба! - разозлилась Ксю и треснула его в бок. - Она наша сестра! И Лена не баба. И я тоже. Это ты баба, раз такие глупости говоришь.

- А ремня обоим по заднице? - спросил я, глядя в салонное зеркало.

- А позвонить в ювенальную юстицию? - показала язык Ксю.

- А в детдом всей сопливой командой? И кота заберёте. Нашли кого пугать.

Сзади утихло.

Такие вот перепалки у нас были обычным делом. Со стороны послушать - прийти в ужас. А на самом деле Ксю с Тимом довольно быстро стали не разлей вода. До конца третьего класса Лена по утрам завозила его в школу, а в четвертый он пошел уже в Ксюхину. И то ли влияние Ксю сказалось, то ли что, но там у него с общением никаких проблем не возникло. Ботаником-занудой он быть, конечно, не перестал, но это нисколько не мешало. И Ксю обидеть никому в голову не приходило, все знали, что будут иметь дело с ее братом. Благодаря плаванию он был парнем крепким и навалять мог даже тем, кто постарше.

«Слушай, - беспокоилась Лена, - а если они вдруг вырастут и надумают пожениться, у них проблем не будет? Ты ведь Тима усыновил».

«Не волнуйся, - успокаивал я. - Сложности будут, да, но решаемые. И потом, может, еще и не надумают. Хотя я возражать не стану».

- Пап, - Ксю потрогала меня за плечо. - Мы тут с Тимом подумали и знаешь, что решили?

- Пожениться?

- Ну, пап, мы серьезно, а ты глупости, - обиделась она.

- Излагайте.

- Вот Наташа подрастет и будет удивляться, что вы с Леной для нее папа и мама, а для нас...

Ксю действительно обращалась к Лене по имени и на ты, а Тим точно так же ко мне. Мы не форсировали - как хотят, пусть так и называют. И вот, видимо, созрело.

- И?.. - подтолкнул я.

- И мы решили, что будем вас звать мамой и папой. Хорошо?

- Договорились, - я с трудом проглотил комок. Что хорошо - так это то, что они не видели моего лица.

Сначала я хотел оставить их в машине. Ну да, как же! В итоге пошли в роддом всей гоп -компанией. Вещи для выписки я привез накануне, но ждать все равно пришлось долго. Наконец медсестра вынесла Наташу в конверте, за ней шла Лена - бледная, измученная. Самая красивая, самая лучшая!

Дети заскакали вокруг нее, как соскучившиеся щенята: сам я приходил навестить ее каждый день, но их с собой не брал. Ксю покосилась на меня и вдохнула побольше воздуха.

- Мам, я с тобой сзади сяду, ладно?

- Конечно, - Лена наклонилась и поцеловала ее. И посмотрела при этом на меня, удивленно приподняв брови.

Я пожал плечами: а что такого? Все нормально.

Потом, дома, когда Наташа уже спала в своей кроватке, мы сели за стол, все вместе. Я налил вина себе, родителям и теще, компота Лене и детям.

- Знаете, я не любитель говорить тосты, но все-таки хочу выпить за... ошибки. Два года назад мы с Ксю были вдвоем. Я думал, что так будет всегда. То есть до того времени, когда она вырастет и уйдет строить свою жизнь. Ну что ж, думал, значит, буду один. И ошибся. Вообще-то я много в жизни сделал ошибок, и очень серьезных. Но каждая из них что -то мне дала. Кроме горького опыта. Ошибся в женщине, но у меня появилась прекрасная дочь. Ошибся в друге - и стал владельцем крепко стоящей на ногах компании. А потом произошла ошибка, которая не зависела ни от меня, ни от Лены. Случайность, совпадение. Но эта ошибка круто изменила мою жизнь. И вот теперь нас пятеро, и я счастлив. Давайте выпьем за то, чтобы наши ошибки не только учили нас, иногда очень болезненно, но и приводили в итоге к чему-то хорошему.

- Ты моя самая-самая лучшая ошибка в жизни, - шепнула Лена мне на ухо. - Ну, не считая Тима. И я тебя очень люблю, Кирилл.