Одноактные комедии

КЭНДИ. Ты мне этого не говорила!

МИННИ. Есть вещи, которые не говорят даже подружкам.

ВИЛЛИ. (Напевая.) … Кун…кун…. Кун… трай…. ооо…

САННИ. Совсем сдурели.

МИННИ. Ах, отсекись, дай почитать.

КЭНДИ. Можно и мне посмотреть? (Тоже смотрит в комикс.)

Молчание.

МОЛОДОЙ ВОРИШКА. (Меняя свое место, толкает пожилого господина; одновременно его рука скользит в карман господина и вытаскивает оттуда бумажник.) Простите.

ГОСПОДИН. Ничего страшного.

Воришка перемещается в глубь автобуса. Свет падает на шофера.

ШОФЕР. Я-то все видел… Знаю я его. Он ездит со мной на этой линии уже пять месяцев. Но я ничего не скажу: у каждого свои дела. Жаль, впрочем, что он не соблюдает этот принцип. И потом что, мое дело только смотреть на дорогу…. Дорога… Какой кошмар…. Без этих привычных спутников, чтобы я мог читать им мораль… но нет, ты говоришь не то! Без них я бы просто не выдержал… нет… ведь как только один из них заходит, автобус начинает меньше качать, его корпус перестает дребезжать, он становится нежным, укачивающим… Естественно, мои друзья не отдают в этом отчета; они даже на знают, что они мои друзья…

Пауза.

ДАМА В ЧЕРНОМ. (Нежно, Пижоно.) Скажи мне что-нибудь.

ПИЖОНО. (Довольный.) Видела этих телочек? Забавные.

ДАМА В ЧЕРНОМ. Что-нибудь о любви, что-то умное….

ПИЖОНО. (Без души, но с удовольствием составляя красивую фразу.) Я люблю твои объемистые сиськи, и жирные округлости твоей талии, и опьяняющий восторг твоих стонов

ДАМА В ЧЕРНОМ. Мой дорогой пижончик…

Звуки клаксона.

ШОФЕР. Вот те на! Проклятый пес! Я как-нибудь тебя раздавлю…. (Оборачиваясь к публике.) Ах, я знаю столько историй про кучу людей… с которыми я незнаком… Эти малышки, для примеру; вот уже годы, как я перебрасываю таких с места на место… безнадежные школьные истории… мой сын учился в этой же школе, и он мне рассказывал… он мне однажды сказал: «а девчонки симпатяги»… Если знать уровень моего парня, то ясно, что он не способен оценить интеллектуальность.

САННИ. Я слышу, как ты думаешь вслух, шофер. Пусть мозги в твоем котелке умолкнут. Следи лучше за дорогой.

ШОФЕР. Мне больше нравится смотреть на юную Санни. Эге, она становится милашкой. Она созревает.

САННИ. Бу-га-га. Этот шоферюга совершенно невозможный.

КЭНДИ. Что он себе воображает, этот квазимодо?

САННИ. У него в башке крутятся видения насчет моего молодого тела.

КЭНДИ. А насчет моего?

САННИ. Ты для этого недостаточно интеллектуальна.

КЭНДИ. Какая связь?

ДАМА В ЧЕРНОМ. Если мне будет позволено внести лепту в общую дискуссию, шофер автобуса должен иметь поведение, имеющее воспитательную роль по отношению к молодежи.

ШОФЕР. А вам я советую ездить в такси.

САННИ. Да, еще не хватало, чтобы он взялся за моё воспита.

КЭНДИ. Мы не хотим быть шлюхами. А что про меня, так я даже учу школьные уроки.

САННИ. Но ты же в них ни бельмеса.

КЭНДИ. Подумаешь, главное, я учу. Хочу быть врачихой.

ШОФЕР. А ты, Санни?

САННИ. Я? Училкой, потому что надо быть реалисткой. Я считаю, что нужно правильно оценивать своих способностей.

ДАМА В ЧЕРНОМ. И вы сможете достичь нужного уровня?

САННИ. Я уже достигла. Я знаю столько же, сколько наша училка.

КЭНДИ. Это верно. Мадам Жак, она часто говорит так: Санни, замени меня на пять минут, я пойду пописаю.

ДАМА В ЧЕРНОМ. Она так и говорит?

КЭНДИ. Да, и когда возвращается, ну, минут через пятнадцать-двадцать, она говорит: браво, Санни, у меня это получилось бы не лучше.

ДАМА В ЧЕРНОМ. И вы ей верите?

ШОФЕР. О, они могут ей верить. Она была училкой моего сына….

ПИЖОНО. Между прочим, хорошо видно, что эти девушки уже очень развиты.

САННИ. Это верно…. Особенно Минни. Она все время читает.

ШОФЕР. Не болтай. Она все время читает одно и то же.

МИННИ. Ты, фуфломет, что ты там несешь? Это шестьдесят третий том Мицкатю, вот что я сейчас читаю, да.

ДАМА В ЧЕРНОМ. Но… Разве это не слишком… однообразно?

МИННИ. (Презрительно.) Не смеши мои тапочки. Когда ты читала Мицкатю последний раз?

ДАМА В ЧЕРНОМ. Боюсь, что… что я вообще его не читала.

ПИЖОНО. Знаете ли, нужно очень попыхтеть, что узнать от нее, что она читала.

КЭНДИ. Чем же она тогда занимается, в ее-то возрасте?

ДАМА В ЧЕРНОМ. (Обиженная.) Хорошо, а вы чем? В вашем возрасте?

КЭНДИ. (Принимая глубокомысленный вид.) Что касается меня, я медитирую.

САННИ. Это верно, иногда она кажется абсолютно отсутствующей.

КЭНДИ. (Удовлетворенно.) Да, потому что я медитирую.

ШОФЕР. Скажи даме, о чем.

КЭНДИ. (Покраснев.) О, об этом нельзя говорить.

ПИЖОНО. А я, я тоже люблю медитировать.

КЭНДИ. (Она очарована.) Правда?

ДАМА В ЧЕРНОМ. (С иронией.) Он куда шустрее, чем это кажется по его виду.

МИННИ. Видите ли, Мицкатю умеет преодолевать проблемы благодаря полному отсутствию комплексов и принципов. Часто, когда у меня есть проблемы, я говорю себе: что бы сделал Мицкатю? И мне остается только применить это на деле.

ШОФЕР. А как водить автобус, чтобы зарабатывать на жизнь и в то же время быть где-то в другом мире? Мицкатю объясняет это?

МИННИ. Конечно… Но я еще не прочитала этот том.

ШОФЕР. (Отчасти с горечью, отчасти с иронией.) В книгах только вранье.

ДАМА В ЧЕРНОМ. Совершенно верно.

МИННИ. Вы говорите так, потому что вы старые лодыри.

КЭНДИ. (Санни.) Отстой. Это таких называют человеческие отбросы?

САННИ. Ты не должна так говорить, а то они обидятся.

КЭНДИ. Почему?

МИННИ. Они не столь развиты, как мы.

КЭНДИ. А-а… Впрочем, заметно.

ШОФЕР. Дурехи!

ДАМА В ЧЕРНОМ. Браво!

МАЛЫШКИ. О! Гнусный шоферюга оскорбляет хороших девочек!

ПИЖОНО. (Девочкам.) Примите во внимание, что я не солидаризируюсь с этими людьми.

МИННИ. И хорошо делаешь.

КЭНДИ. Да.

САННИ. Эти придуркозавры от них можно подавиться.

ДАМА В ЧЕРНОМ. Пижоно, дорогой мой!

ШОФЕР. Дурехи, дурехи и дурехи!

ДЕВОЧКИ. (Вибрируя от злости.) Ешма-ешма!

ВИЛЛИ. (Снимая наушники, с американским акцентом.) Вы чё? Че вы тут развели базар?

МИННИ. Это вот этот, он нас оскорбил.

ВИЛЛИ. Сволочь! Я, у меня есть парни, они придут в твой долбаный автобус и свернут тебе шею!

МАЛЫШКИ. Браво, Вилли! Надо защищаться.

КЭНДИ. Твои мозги так и брызнут, грязный шоферюга.

ДАМА В ЧЕРНОМ. Пижоно, ответь же мне!

МИННИ. Мицкатю ему бы уже разрисовал ножичком всю рожу, у него кровь так и лилась бы уже со всех сторон.

САННИ. Ага! Мицкатю!

КРОШКИ. (Скандируя.) Миц-ка-тю! Миц-ка-тю!

ДАМА В ЧЕРНОМ. Пижоно!

ПИЖОНО. Тетя, я решительно считаю, что нам с вами следует присоединиться каждый к соответствующему поколению. Это были прекрасный сон и прекрасные ночи, но сегодня секс влечет меня в иную сторону.

ДАМА В ЧЕРНОМ. (В слезах.) Ты лишен нравственности. Какая польза в том, что тебе дали образование?

ШОФЕР. Да никакой! Только вред!

КРОШКИ. (Скандируя.) Миц-ка-тю! Миц-ка-тю!

ПИЖОНО. Миц-ка-тю! Миц-ка-тю!

МАЛЫШКИ. (Аплодируя.) Браво!

ВИЛЛИ. I’ve rosenight of your twin.

ПИЖОНО. Ого! Англичанка, что ли?

КЭНДИ. Нет, чего вдруг?

ВИЛЛИ. (Удивленно.) Аоуоаоуао?

ПИЖОНО. Я все равно за плюралингвизм.

ШОФЕР. Чего ты разболтался? Она ж по-французски ни бум-бум.

ПИЖОНО. Ага, значит, француженка с недавних пор?

МИННИ. Что за глупость! С чего ты взял?

САННИ. Он напихан предрассудками. Для такого юнца…

МИННИ. Она просто спицылистка по американоговорящей песне, вот и все.

КЭНДИ. Французский учить у нее реально не было времени.

САННИ. Да еще и уроки…

ПИЖОНО. Ага… И вместо этого она бегло говорит по-американоамерикански?