Одноактные драмы

ОН. А он у вас есть?

ОНА. Вы, кажется, пришли, чтобы выбирать мебель.

ОН. Правильно. Мы остановились на кровати.

ОНА. Так кровать или диван?

ОН. Неужели для вас это имеет значение?

ОНА. Вы вгоняете меня в краску.

ОН. Значит, я уже чего-то добился.

ОНА. Перестаньте шутить, и вернёмся к делу. Ведь я на работе.

ОН. Ваша работа, как я понимаю, обслуживать клиентов.

ОНА. Моя работа – продавать мебель. И сейчас я занята.

ОН. Дайте телефон, и я позвоню, когда вы будете свободны.

ОНА. Очень уж вы нетерпеливый. Торопитесь жить.

ОН. Чтобы больше успеть. Так какой, вы сказали, у вас номер?

ОНА. Оставьте эти разговоры. Я не сторонница лёгких связей.

ОН. Чем они плохи, если лёгкие?

ОНА. Завязываются они легко, но завершаются трудно.

ОН. Обычно над тем, как закончить отношения, больше ломают головы мужчины.

ОНА. Но вся боль остается женщине.

ОН. Если вы заняты сейчас, давайте встретимся после работы.

ОНА. Мне не нравится ваша настырность.

ОН. Не сердитесь. Вся моя вина заключается в том, что вы мне очень понравились.

ОНА. Что ж, на такие слова женщина не может сердиться. А теперь, извините, меня ждут другие покупатели.

ОН. Хорошо, я уйду, чтобы вам не мешать. Но я вернусь. Вы будете меня ждать?

ОНА. Не знаю.

КОНДУКТОР. «Банк»!

ОН выходит. ОНА снимает фирменную жилетку продавщицы и остается в строгом костюме менеджера. Входит ОН и, стараясь быть незаметным, торопливо садится на одно из кресел.

ОНА. Подойдите, пожалуйста, ко мне.

ОН. (Подойдя к НЕЙ, очень почтительно здоровается.) Доброе утро.

ОНА. Вы сегодня опять опоздали на работу.

ОН Что значит «опять»? Разве я когда-нибудь опаздывал?

ОН. Четыре месяца назад. И тоже на шесть минут. Мы ведём точный учет.

ОН. Я отработаю эти шесть минут.

ОНА. Важен сам факт нарушения дисциплины. В нашем банке работает полторы тысячи человек. Что будет, если каждый станет приходить на работу, когда ему вздумается?

ОН. Я обещаю, что больше это не повторится.

ОНА. Я не советую, чтобы это повторялось.

ОН. Я опоздал первый раз за долгое время и всего на несколько минут. Зато я нередко задерживаюсь на службе на два или три часа.

ОНА. Это говорит только о том, что вы не справляетесь со своими обязанностями в отведённое для этого время.

ОН. Я прекрасно с ними справляюсь. А во внеурочное время я готовлю предложения о серьёзном улучшении работы банка.

ОНА. Вас никто не просил этим заниматься. Разработкой серьёзных вопросов занимаются сотрудники другого уровня, к которым вы, к несчастью, не принадлежите. От вас же требуются только дисциплина и аккуратность. То есть именно те свойства, которых вам не хватает.

ОН. Мне кажется, я не заслужил таких упреков. При той нищенской зарплате, что я получаю, вы не вправе требовать от меня большего.

ОНА. Мы как раз требуем от вас малого. Нам нужна обыденная, кропотливая, тщательная работа на своём месте, каким бы скромным оно вам ни казалось. Банк – это не то место, где можно допускать ошибки.

ОН. Если вы имеете в виду ту ошибку в сотые доли процента, которую я…

ОНА. (Прерывая.) Мелкая ошибка в программе, повторённая миллионы раз, может принести миллионные убытки.

ОН. Эту ошибку я исправил до того, как она нанесла ущерб. И своими знаниями я мог бы принести банку больше пользы, чем рутинными подсчетами, который способен делать начинающий бухгалтер.

ОНА. Мы осведомлены о вашей квалификации.

ОН. И, тем не менее, меня не повышают в должности уже много лет.

ОНА. Если вам кажется, что ваши заслуги не оценены по достоинству, вы можете поискать себе другую работу. Вас никто не будет удерживать.

ОН. И это всё, что вы можете мне сказать после десяти лет моей каторжной работы на этот банк?

ОНА. Прежде всего, я попрошу выбирать выражения, когда вы разговариваете с людьми, стоящими на служебной лестнице выше вас.

ОН. (Покорно.) Извините, это вырвалось у меня непроизвольно.

ОНА. Во-вторых, я хочу напомнить, что мы живём в трудные времена. Мир шагает от кризиса к кризису. Экономика трещит по швам. Наш банк, каким бы сильным он ни был, не сможет выжить, если мы не удвоим усилия (глядя Ему в глаза.), одновременно избавившись от лишних работников.

ОН. (После долгой паузы.) Это надо воспринимать как намёк?

ОНА. (Помолчав.) Говорят, вы пьёте?

ОН. Кто говорит?

ОНА. Вы пьёте?

ОН. Если и пью, то не на работе.

ОНА. Это понятно. У нас на работе вы пить никогда не будете. И не потому, что перестанете пить – в это я не очень верю, а потому, что в тот же миг вам придётся пить в другом месте.

ОН. Вы хотите меня уволить?

ОНА. (Выдержав паузу.) Пока нет. Считайте, что это была профилактическая беседа. Я должна была указать вам на ошибки в вашей работе и в вашем поведении.

ОН. (Подавленно.) Спасибо. Ваши замечания были очень полезны.

ОНА. Мы решили дать вам ещё один шанс.

ОН. Спасибо.

ОНА. Дальнейшее зависит только от вас.

ОН. Спасибо.

ОНА выходит. ОН достает бутылку и с жадностью делает из неё несколько глотков.

КОНДУКТОР. «Центр»! Следующая остановка – «Спортивный зал»!

Входит ОНА.

ОН. Надо же, какое совпадение: мы едем в одном автобусе. Редко видимся дома, зато встретились тут. Интересно, откуда ты едешь так поздно?

ОНА. Ты опять пил?

ОН. У меня неприятности на работе.

ОНА. Не могу понять: у тебя неприятности, оттого что ты пьешь, или ты пьёшь, оттого что у тебя неприятности?

ОН. При чём тут пью или не пью? Можно подумать, что я еле держусь на ногах, ору на весь автобус или лезу на тебя с кулаками.

ОНА. Перестань паясничать. Что тебя терзает на этот раз? Снова конфликт с начальницей?

ОН. Да, и с ней тоже.

ОНА. А что, ещё с кем-нибудь?

ОН. Да. С тобой.

ОНА. Чем я тебе опять не угодила?

ОН. У меня серьёзные проблемы, я ищу поддержки, утешения, теплоты, а встречаю, как всегда, холод и придирки.

ОНА. Можно подумать, что ты меня всегда встречаешь с любовью и лаской.

ОН. Давай не будем, а?

ОНА. Нет, почему же? Раз уж ты начал, давай выясним всё до конца.

ОН. Начала, по-моему, ты.

ОНА. Я и закончу. Вот сейчас мы придём домой, ты, как всегда, завалишься на диван, а я встану у плиты. При этом ты будешь, как всегда, недоволен, что я не сияю от счастья.

ОН. Тебе очень хочется начать новую ссору?

ОНА. По-моему, эти бессмысленные перепалки у нас не прекращаются. Раньше мы хотя бы мирились в постели, а теперь…

ОН. А что «теперь»?

ОНА. Теперь мы уже давно там не миримся.

ОН. Теперь мы вообще не миримся.

ОНА. Может быть, именно поэтому и не миримся.

ОН. Если ты об этом, то ты не представляешь, как меня изматывает служба. Домой прихожу совершенно без сил.

ОНА. Мне от этого не легче.

ОН. Ты просто не хочешь понять, как мне надоело ради куска хлеба ишачить на этой паршивой работе, видеть каждый день вокруг себя гнусные рожи и гнуть спину перед каждой шишкой.

ОНА. Работа – не курорт. Пора это понять.

ОН. Я работаю в банке пятнадцать лет и получаю одни придирки, а хорошие должности достаются только всяким племянникам и лизоблюдам.

ОНА. Так всегда и везде. Ты этого не знал?

ОН. Проклятая контора… Огромная машина, перемалывающая людей. Я её ненавижу.

ОНА. Другие конторы не лучше.

ОН. Скорее бы дожить до пенсии.

ОНА. До пенсии тебе ещё далеко.

ОН. К сожалению.

ОНА. А пока тяни лямку и терпи. И перестань плакаться. В конце концов, твоя жизнь не так уж и плоха. У многих она гораздо хуже.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.