Страница 3 из 13
– Влюбился?
– Влюбился!
– С первого взгляда?
– С первого взгляда!
– А я не буду с тобой дружить: у меня парень есть.
– Я не могу без тебя, Таня…
– Повесишься?
– Повешусь!
– Вот сенсация в деревне будет!
Из клуба девчонки дружно приходили в свою комнату и ложились спать заполночь, а чуть свет уже вставали и начинали заниматься гимнастикой. Иногда делали пробежки по утренней росе. На аппетит никто не жаловался: все сразу забыли напутственные слова классной дамочки: «Если кто‑нибудь прибавит в колхозе хоть один килограмм – выгоню из училища!» Все ушли в деревенскую жизнь и совсем забыли о танцевальной эстетике. В деревне была своя эстетика: они любовались «природы пышным увяданьем», голубизной яркого осеннего неба, дышали запахом свежего сена, наслаждались тёплыми золотыми днями живописной осени. Обеды на полевом стане, на свежем воздухе, съедались в один момент, только после трапезы девчонкам приходило на ум, что вообще‑то не мешало бы им соблюдать хоть маломальскую диету.
Однажды они увидели, как мальчишки‑казахи ездят верхом на лошадях. Девчата решили во что бы то ни стало обучиться верховой езде. Дядя Бахриден, старый конюх из Улендыкуля – казахского аула на сибирской земле, стал учить их этой премудрости. И теперь, как только работа в поле подходила к концу, девчонки бежали заниматься верховой ездой, то гордо гарцуя на великолепных гнедых скакунах, то осторожно припустив их галопом.
Когда их наставник из КПУ с так и не запомнившимся трудным именем, уехал на три дня в город и оставил их одних, как прилично ведущих себя девушек, девчонки натопили печки в обеих комнатах и в его опочивальне устроили «баню»: с хохотом все перемылись, оделись в чистое и устроили грандиозную стирку. На улице, как назло, заморосил осенний дождь, и всё пришлось сушить у печки. В поле работать их в этот день не повезли, они забрались в свою постель под тёплые ватные одеяла и углубились в свои дела: кто – в написание писем, кто – в чтение книг.
И всё бы было прекрасно в их коллективе, если бы не три девицы‑омички, именовавшие себя «городскими», которые постоянно показывали своё превосходство над «провинциалками», приехавшими из разных сёл, райцентров и городков Омской области и Казахстана. Эти девицы презрительно фыркали, не хотели работать, а иногда лежали и плакали, что их заточили в это «колхоз». Они кичились городским воспитанием, считали всех вокруг недостойными себя – необразованными, слабоумными. И нарочито громко беседовали между собой о высоких материях, моде, новейшей рок‑музыке, о тонкостях искусства. Говорили красивыми, напыщенными фразами, заумными словами, которые сами‑то едва понимали. Как‑то одна из провинциалок, которую девчата окрестили «Верёвочкиной», не выдержав унижений «городских», сказала:
– Боже мой! Ленин‑то поумней вас был, несколько языков иностранных знал, философские книги писал и то умел просто с людьми общаться!
Девчонки все весело рассмеялись и в шутку прозвали её «внучкой Ленина».
Терпеть же моральные унижения «красоток» больше никто не хотел, и девчата устроили им бойкот, игнорируя их присутствие.
Глава 4. Вступление в семью студентов
В октябре группа 23 «х» (т.е. отделения хореографии), которая именовала себя весело 23 «ха‑ха!», вернулась в стены училища. Здесь «городские» решили взять реванш: уж в учёбе‑то они превзойдут этих «деревенских»! Но первая неловкость приезжими девушками была уже преодолена: за месяц колхозной жизни они подружились, стали дружной семьёй. И теперь все, именовавшие себя «общежитскими», стали считаться хозяевами в училище, поскольку они тут и дневали, и ночевали.
Старшекурсники устроили «букварятам» тёплую встречу, вручив им в «семейной» торжественной обстановке студенческие билеты. Хореографический класс украсили шарами, плакатами, осенними яркими ветками рябины. Всех первокурсников выстроили на «торжественную линейку» вдоль разрисованных зубной пастой зеркал, и под музыку полонеза внесли ученические билеты. Вновь испечённых студентов‑хореографов приветствовали Скоморохи, богиня танца Терпсихора, Концертмейстер, Композиция, Классика и Народный танец. После чего будущие студенты давали клятву верности хореографии, в которой один пункт гласил: «Жертвовать для занятий хореографией даже… своими свиданиями!» Богиня танца торжественно вручала студенческие билеты, а Скоморохи заставляли каждого расписаться большущим (в их рост) толстым карандашом на «листке» бумаги – размером в плакат. Классная дамочка Светлана Николаевна с улыбкой смотрела на своих новоиспечённых студентов. На память об этом дне группе были вручены «ценные трофеи» – рваные балетные тапочки (итог трудов выпускников) в назидание: вот как нужно работать! И в дар от Терпсихоры – новенькие розовые атласные пуанты.
После чего первокурсников усадили на лавочки у зеркал, и четвёртый курс показал для них свой класс‑концерт по народному танцу у станка и на середине зала. Подходя к ним каждый раз новыми движениями из разных национальных танцев, вручались памятные медали. А потом Скоморохи приглашали за праздничные столы с печеньем, конфетами и тортами в кафе «Хореограф»:
Познакомив с жизнью нашей,
И приняв в свои ряды,
Мы успехов группе вашей
Пожеланием полны.
Так давайте же смелее,
Крепче, веселей дружить!
А сейчас – на чай семейный
Разрешите пригласить!
Был ещё вечер и для всех первокурсников КПУ – «Здравствуй, первый курс!», где вновь поздравляли «букварят» и принимали в свою студенческую семью.
Завершением всех осенних праздников были именины – день совершеннолетия новой общежитской подруги «Савочкиной» – очень симпатичной, с зажигательной улыбкой и яркими эмоциями девчонки, которая в первые же дни жизни в КПУ стала притягивать к себе внимание новоявленных студентов. Она приехала в Омск из Казахстана – Экибастуза. О судьбе Татьяны очень беспокоилась её старшая сестра Алла – доброжелательная, общительная и мягкая. В самые необходимые моменты она старалась быть рядом с сестрой: волновалась у дверей, за которыми сестрёнка сдавала экзамены в КПУ, и вот сейчас, в день 18‑летия, Алла снова приехала из Павлодара, где сама заканчивала институт. Она была мастерица в приготовлении всевозможных блюд. И в этот день, 29 ноября, решила «откормить студентов на весь оставшийся учебный год». В комнате, где жили две Татьяны – «Сизочкина» и «Савочкина» (так их прозвали за фамилии – Сизова и Савченко), собрались все общежитские из группы 23 «ха‑ха» и, отвечая своему названию, весь вечер смеялись: вспоминали вступительные экзамены – «абитуру» – и уборочную в Улендыкуле.
Ольга была счастлива: так интересно начиналась её новая жизнь, продолжалась молодость!
Глава 5. Зарождение чувств
Вскоре прекрасная дама, взявшаяся так круто за девичьи фигуры и воспитание, покинула их группу, уехав из Сибири в другой город по вызову родственников. И не успели первокурсники ощутить своё «сиротство», как «классным папой» к ним был назначен Владимир Алексеевич. Почти забыв о его существовании после стольких дней разлуки (народный танец вводился не сразу, сначала занимались только классикой) Оля при его виде почувствовала какое‑то странное биение в груди, щёки её слегка покраснели, их глаза встретились…
Весь вечер она вспоминала его странный взгляд, глубину мягких карих глаз и не могла дождаться, когда же наступит завтрашний день, и она увидит его на уроке.
Владимир Алексеевич на уроке был очень строг, всегда подтянут и со вкусом одет. Многие ученицы смотрели на него с лёгкой влюблённостью и изредка, по вечерам, особенно в дни тоски и одиночества, когда на улице была мерзкая погода, отчего‑то вздыхали, вспоминая Владимира Алексеевича: «Какой мужчина! Неподкупный, мужественный!» Стоило это произнести одной, как все молча соглашались и кивали головой с восхищением. Кто‑то спросил: «Интересно, а он женат?»