И в сумерках придёт рассвет

А герой её спешил на выручку Эктавиану и своим собратьям, которые выслеживали вторгшихся в лес слуг Катараса. В голове его неотступным эхом звучали слова Эктавиана: «Волосы каштановые, длинные, отливают медью… А глаза у неё серые, стальные, а когда солнце касается их своим лучом, загораются ярким голубым светом… А на груди след от ожога, как роза. Зовут её Марой, что значит «надежда», по-нашему Эрсель. У Джайны же волосы такие огненно-рыжие, что  ярче и не придумаешь! Рыжая – такая бойкая, озорная, а в Маре есть что-то… величественное».

«Величественное! – мысленно передразнил друга эльф. – В этой девушке столько боли, что я едва не задохнулся от этого гнева, ненависти, горечи и страха, когда пытался успокоить её, укрывая от взора преследователей! Слишком много потерь за столь короткую жизнь! Я бы не выдержал столько утрат и боли, как это юное создание, – размышлял Лиарин. – И рыжая озорница больше не придёт в наш лес… Эктавиану надо знать об этом!»

Лиарин побежал, ступая так легко, что на ковре мха даже не оставалось следа.

«Они не должны уйти безнаказанными, они должны заплатить за смерть рыжей Джайны и за горечь в сердце Эрсель!»

Эктавиан возник, будто из ниоткуда, и доложил на бегу:

– Двое у Ивового ручья – их возьмет на себя Зар, трое рубят лес у Лилейной заводи, ещё четверо идут в самую чащу, топчут всё, как стадо взбесившихся кабанов.

– Рубят лес?! – глаза Лиарина полыхнули гневом. – Пошли туда Орена и Фангира, а мы догоним тех четверых! Они убили твою рыжую любимицу Джайну и гнались за Марой … – добавил Лиарин.

На глаза Эктавиана будто набежала грозовая туча.

– Я видел дым над Сосновой горкой, – печально подтвердил он, – стоило  догадаться… После Каран Гелана не остаётся ничего живого. Но возмездие не заставит себя ждать. Поспешим!

И эльфы, просвистев что-то Орену и Зару, бродящим неподалёку, поторопились на поиски чёрных воинов.

Битва не длилась и минуты. Эльфийские луки не знали промаха. Два друга выпустили по две стрелы, и это оборвало четыре жизни тёмных слуг Катараса.

Вечером того же дня в лесу на погребальном костре были сожжены тела вторгшихся в Эльфийскую Долину врагов. Их было девять: Лиарин оказался прав – ни один не вышел из леса.

‍