Страница 122 из 172
На светлой одежде Эктавиана отвратительно бурели пятна засохшей крови. Увидев мужа на пороге шатра, Элинэль испуганно вскрикнула и прижала руку к груди.
– О, духи, что с тобой, любимый? Ты ранен?
Эльфийка бросилась ему навстречу.
Эктавиан хотел обнять её, но, побоявшись испачкать серебристое платье, отстранился и сказал успокаивающе:
– Всё хорошо, звёздочка моя! В такой бойне я ещё ни разу не участвовал, но раны были неопасны – мы смогли излечить себя самостоятельно, без помощи целителей.
– Никто не погиб? – встревожено спросила Элинэль.
– Нет, милая! Кроме, разумеется, воинов Каран Гелана, вторгшихся в нашу Долину. Их отряды становятся всё больше и наглее! Не знаю, сколько мы ещё выдержим таких налётов… – обронил Эктавиан, не подумав.
И дочь Элирана промолвила испуганно:
– Мне страшно, Эктавиан, я так боюсь за всех нас!
– Нет, нет, звёздочка моя, ненаглядная! – тут же успокоил её Эктавиан. – Эта земля защитит нас. Элтлантис – наша древняя родина, и этот лес оберегает нас надежнее, чем эльфийские стрелы и мечи. Дай-ка мне лучше воды и другую одежду! И не волнуйся, как бы ни был силен Катарас, мы ещё долго сможем ему противостоять!
– Но не вечно, – печально молвила Элинэль, подавая мужу чистую рубаху. – Боюсь, нас всех ждёт путь за Море! Катарас заставит нас покинуть этот мир.
– Говорят, Благословенный Край прекрасен… – заметил Эктавиан.
Он фыркал как выдра, погружаясь в таз с холодной водой.
– Для меня Море означает гибель, – возразила Элинэль.
– Как и для меня. Мой Благословенный край – это ты! Но Катарасу не удастся изгнать нас из Лейндейла.
– К тому же Эльфийская Долина – последнее крупное пристанище Элдинэ. Есть ещё эльфы Запада, но там их немного, и живут они рассредоточено, почти сроднившись со смертными. Это значит, что если Катарас одержит верх – эльфийский род погибнет для Светлого края. Мы не можем допустить исчезновение древнейшей из рас.
– Ты говоришь как истинная дочь правителя эльфов! – улыбнулся Эктавиан, облачаясь в чистое. – Но тревожишься зря! Эта Долина полна славных воинов. Подумай, первые вторжения чёрных слуг Катараса начались ещё до ухода Лиарина, в то время, когда Эрсель пришла к нам. С тех пор минуло столько лет, и мы пока неплохо справлялись с их набегами. Хотя… мне здорово не хватало помощи моего друга!
– Но ты сам сказал, Эктавиан, их становится всё больше! Что будет, если, завоевав весь мир людей, Катарас двинет к Элтлантису всю свою армию? – возразила встревоженная (и оттого особенно трогательная) Элинэль.
– Твой отец, владыка Элиран, придумает способ нас защитить, – уверенно заявил Эктавиан.
Но, помолчав, добавил:
– Хотя… в чём-то ты права, моё сокровище! Иногда то, что кажется нам вечным и несокрушимым, как твердыни гор, оказывается хрупким и непрочным. А то, что представляется слабым и недолговечным, на деле оказывается непобедимым.
Элинэль внимательно глядела на мужа, не понимая, к чему он клонит, а тот продолжал:
– Эльфийский род наделен бессмертием, мы древнейшие жители земли, мы умеем исцелять свои раны, мудры и знакомы с магией. Сила Элдинэ непоколебима. Я верю в наше могущество. Для меня это такая же непреложная истина, как наша с тобой любовь.
Он нежно улыбнулся жене.
– Я уверен – Звёздный Народ покинет Лейндейл не раньше, чем ты оставишь меня по доброй воле, а такому не бывать никогда! Но всё же … мы уязвимы для отчаяния. Если мы чувствуем зло, видим гибель, мы не можем смириться с этим. И тоска уничтожает нас изнутри, разъедает, как ржавчина.
В глазах Эктавиана промелькнула горечь.
– А люди... Жизнь их мимолётна. Они кажутся такими слабыми, незначительными. Когда-то мы их вовсе не замечали, обращали внимание, лишь когда они задевали наши интересы, влезали в нашу жизнь со своей безграничной глупостью, агрессивностью и разрушениями. Но посмотри – эльфов нынче так мало, а смертные расселились по всему Светлому краю! Они изгнали наших предков с гор Остенграда, вытеснили из Центральных земель на Север. Боюсь, однажды мы поймём, что в этом мире уже нет места для эльфов и их магии. И мы уйдём по Тенистым Тропам, под крики чаек, в туманный и далёкий Благословенный Край, предоставив всё это роду людскому, такому мимолетному, незначительному, быстротечному…
И навеки исчезнут Элдинэ, уступив место своим смертным, слабым собратьям. А люди забывчивы… Память о нас останется в их легендах ненадолго, потом они превратят баллады об эльфийских героях в шутливые байки, а то и вовсе позабудут о нашем могуществе. Решат, что мы лишь вымысел, и никогда нас не существовало на этой Земле. Но это случится не теперь, а через много столетий. Не Катарас станет причиной нашего исчезновения. Перед ним мы выстоим. Мы уйдём много позже… Так чувствует моё сердце!
– Ах, Эктавиан! – испуганно молвила его прекрасная жена, теперь уже позабыв собственные опасения, и встревоженная речами мужа. – Не надо таких слов, умоляю тебя! В твоём роду было немало пророков, и мне страшно слушать о твоих предчувствиях – вдруг им дано будет сбыться!
Эктавиан обнял её, и нежно молвил: