И в сумерках придёт рассвет

Он схватился за голову, приговаривая:

– О, духи леса! Что же я натворил?

Поглощённый своими мыслями, потрясённый новостью, он не сразу понял весь смысл слов эльфийской волшебницы, а когда понял, воскликнул:

– Постой, а причём здесь королева?

Аринэль, усмехнулась чуть устало – ей, знавшей многие тайны мироздания, было забавно наблюдать за теми, кто ничего не понимал.

– Имя той, которую ты ищешь и любишь – Мара Джалина Вильсения Рия Ринай. Она – наследница трона Лейндейла, принцесса, чудом уцелевшая в огне Джалисона, законная правительница Светлого края и мать благословенного ребёнка-полукровки Киралейна.

– О, духи леса! – воскликнул вновь эльф.

Он заметался по поляне, не находя себе места.

– Как же я допустил всё это? У меня родился сын – а я даже не ведал о том! Когда? Когда это случилось? –  воскликнул он, обращаясь к Аринэли, но тут же сам себе ответил: – Ах да, в апреле! Это случилось в апреле… Вот, что это было тогда, то родство, что я почувствовал в Эльфийской Долине. Я должен был догадаться, но как я был глуп и слеп.  О, духи!

Эльф сокрушённо качал головой.

– У меня есть любимая, но я не вижу её больше года: я не могу целовать её каждое утро, не могу защитить и утешить, или просто согреть в ненастье. У меня есть сын, моя родная кровь, но я не видел, как он рос всё это время. Моя возлюбленная – принцесса Лейндейла, а я – слепец! – не заметил её королевской поступи. Я должен был догадаться, я должен был уберечь их от бед, но я боялся сказать ей о своей любви! Я не хотел погубить её, а  в итоге, именно это и сделал. Сын… Киралейн… – прошептал эльф, и Аринэль заметила, что сквозь горечь слов, в глазах его проблеснула  светлая радость и гордость.

– И что же ты станешь делать теперь, когда знаешь всё? – спросила Аринэль с интересом.

– Тоже, что и раньше! – отозвался Лиарин. – Найду их, вымолю прощение и…

– И? – переспросила волшебница.

– И уведу мою Эрсель и сына в Элтлантис, где им будет безопасно, – отвечал князь.

– А если принцесса Вильсения  не пойдёт с тобой? – усмехнулась эльфийка. – От той девочки, что ты знал, и сердце которой так легко покорил, мало осталось. Она многое повидала, и многое ещё повидает. Она стала очень сильной, и научилась полагаться только на себя. Теперь она знает, что она – королевская дочь, и ничем не хуже эльфийского князя. Может, она не захочет вернуться к тебе, или в Долину эльфов?

– Я должен найти её! – покачал головой Лиарин. – И вернуть. Я найду способ заслужить её прощение.

– Тогда… Иди и ищи! Твоё сердце поможет тебе. И помни, даже если на это уйдут долгие годы, и если судьба так и не воссоединит вас с Марой, сын твой бессмертен, и его ты должен отыскать! Ему понадобиться твоя помощь, когда придёт его время, и  поддержка всех, кто сможет  быть полезен. Его главная задача – не уничтожить Катараса, но объединить народы в борьбе с чёрным магом.

– Так, где же мне искать мою любовь? – спросил Лиарин.

– Отсюда она направилась в Остенград – там живут её родичи по отцу, но по пути забрела к Элькит.

– К эльфийской кошке из Дримана? – обеспокоено воскликнул Лиарин.

– Ты не должен доверять слухам, – наставительно заметила волшебница. – Молва редко разносит правдивые вести. Часто мы верим в то, во что хотим, и не замечаем истины. Принцесса Вильсения обрела в лице Элькит защиту, а заодно отыскала своего давнего друга Джастина, её рыцаря. Он спас ей некогда жизнь, укрыв собой от  магии Каргионы, едва не поплатившись жизнью за это, надо заметить!

Мара считала его давно погибшим, так что в Дримане она обрела сразу двух верных союзников. Но всё же она отправилась в Остенград, а Джастин явился ко мне за Киралейном. Ты ведь знаешь, князь, у меня нет права вмешательства в дела людей, я и так сверх меры вторглась в эту историю. Каждый день пребывания Мары и Киралейна в моём лесу лишал меня могущества. Я сильно ослабела за это время. Поэтому я отдала твоего сына, и его увезли в Дриман.

– Но, если уж ты не могла сохранить моего сына, разве Дриман будет безопасен для него? – встревожился Лиарин. – Ведь Элькит тоже волшебница, а значит, она тоже не может вмешиваться в дела людей.

– Этот закон должны соблюдать лишь маги, служащие силам добра, – ответила Аринэль.

– То есть, Элькит злая? – настаивал Лиарин.

– Она не злая, и не добрая. Она сама по себе, равнодушна ко всему, что ей безынтересно. Она любит то, что ей дорого, может, легко погубить то, что ей не по сердцу. В этом её сущность скорее сродни человеческой… С той только разницей, что она обладает силой и властью, и делает подобные вещи с беспечной лёгкостью. Она независима и привыкла «гулять сама по себе», как истинная кошка. Ею движет любопытство. И сейчас ей любопытно помочь людям и насолить Каргионе. Я думаю, что она делает это ради своего любимого Джастина.

– Вот уж странно, человек живёт с чаровницей? – подивился Лиарин.

Аринэль улыбнулась лукаво.

– Не страннее, чем союз смертной  и Элдинэ!

Эльф опустил глаза.

– Значит, теперь Эрсель – в Остенграде, а мой сын – в Дримане?

– Возможно, Мара тоже уже вернулась в Дриман. В Остенграде ненавидят эльфов, её наверняка не примут там, не простят ей любовь к тебе. А, следовательно, она вернётся к сыну в Лес Иллюзий.

Так что поторопись, мой светлый князь, я предупредила Рыцаря Розы, что принцессе Вильсении не стоит задерживаться в Дримане.Я чувствую, Каргиона знает, что Мара у Элькит. Так что, скоро твоя принцесса снова пустится в бега. Потому иди, Лиарин из рода Огина, и пусть будет благословенен твой путь!

– Благодарю за всё, сиятельная госпожа Аринэль! – молвил эльф с поклоном. – Ты сообщила мне столь радостную весть, что никогда мне не забыть тебя и слов твоих. Да будет благословенен твой лес и вечен как мир! И пусть никогда не войдёт сюда зло! Прощай, прекрасная Аринэль!

‍