Алька. Вольные хлеба

***

Было очевидно, что Орехово-Борисово не самое лучшее место для расположения офиса, и я стал искать площадку поближе к центру. Мои потуги в этом направлении совпали с одним интересным событием в МГТУ3.

У нас часто бывали в офисе ребята, по-прежнему работающие в МГТУ, но ищущие какие-то возможные заработки на стороне. От кого-то из них я узнал, что Леонид Поляковский должен получить за какие-то услуги большое помещение в здании по адресу 2-я Бауманская, д. 7. Новость эта меня заинтересовала, и я поехал поговорить с ним, как и что. Вдруг возможно будет и нам что-нибудь вымутить?

Лёня рассказал мне презабавнейшую историю, которую я излагаю настолько точно, насколько она сохранилась в моей памяти:

«Алик, ты, наверно, помнишь, что в седьмом доме по 2-й Бауманской какая-то структура Министерства энергетики и электрификации СССР сидела. А СССР-то ку-ку, и Минэнерго такое больше не нужно – половина нашей энергетики теперь за границей. В августе Ельцин их упразднил, правопреемником стало Минэнерго РСФСР, а им эти площади для министерства не нужны. Но они хотят их за собой оставить для своей какой-то левой конторки – бабло рубить на субаренде и прочее. А здание это, если ты не знаешь, было построено в 1898 году на средства, собранные преподавателями Императорского московского технического училища, и передано в дар училищу. Так большевики его отобрали у нас – у института, но забрали в аренду. Последние лет тридцать там располагалась какая-то структура Министерства энергетики СССР, которая арендовала его у Министерства высшего образования СССР. Наши раскопали в архивах договор аренды – у нас даже копия есть, и срок – ты представляешь так совпасть – месяц назад закончился. Ну, мы к ним:

– Верните по-хорошему. – Они, понятно, в отказ.

Ректор засомневался, мол, не отобьём. Я пошёл к нему, говорю:

– Дай мне полномочия, я один отобью. Если что, я сам за всё отвечу, ни ты, ни училище ни при чём. Но мне за это без аренды в пользование одно помещение, бессрочно.

– Хорошо, берись, но без криминала. Что тебе нужно?

– Я один поток сниму на два часа с занятий. Не бойся, ничего криминального не будет.

– Хорошо, действуй.

– Я приступаю, а вы, Игорь Борисович, дайте поручение заключить договор с каким-нибудь ЧОПом на охрану.

В тот же день снял учебный поток с занятий, говорю им:

– Ребята, сейчас пойдём забирать здание МВТУ, незаконно удерживаемое, действовать будем так. В проходной всего лишь один вахтёр, проходите мимо, ничего не говоря, поднимаетесь на последний этаж. Там заходите в комнаты, человек по десять, не меньше. Сначала проходите к окнам, растворяете их настежь. Потом начинаете выбрасывать в окна все бумаги, которые увидите на столах, в шкафах, в папках, в скоросшивателях. Технику, личные вещи не трогать ни в коем случае, мы не должны наносить материальный ущерб, главное – уничтожить документы. Без документов им делать будет нечего. В разговоры, драки не вступать, отодвигайтесь. Пока один пятится, трое других выбрасывают бумаги. И так до первого этажа.

Видел бы ты эту картину! Бумага летала по всему району, вычистили всё. На следующий день наш ЧОП стоял на вахте, никого из их сотрудников в здание не пускал. Они свой ЧОП поставили, наших не пускают, а нам и не надо. В суде первой инстанции уже выиграли, да я и не сомневался – мы владельцы здания, срок аренды истёк, какие могут быть вопросы?

У них главный аргумент – “мы тридцать лет здесь сидим!”. Ну и что? У нас история, формальная правота. При советской власти Минэнерго, конечно бы, МВССО4 передавило бы, финансы, значение и прочее, сейчас не факт. Я думаю, выиграем и во второй инстанции, а тебе, что, помещение нужно?»

– От тебя, Лёня, не спрячешься, есть такое дело.

– Ну, то, что мне ректор обещал, мне для своей фирмы нужно, а ты с Шурой Тележниковым переговори. Здание, судя по всему, передадут на факультет МТ.

На следующий день я беседовал с Сашкой:

– Сань, я слышал, что ты скоро площадями прирастёшь?

– Возможно, тебя, судя по всему, аренда интересует?

– Ага.

– Давай так: я перезвоню тебе, когда всё решится окончательно, возможно, возникнет необходимость в работе с коммерческими структурами.

***

К нам в офис заехал знакомый Анатолия по Белоруссии, родине Толяна, звали его Коля Скоробань. Это был презабавнейший персонаж, в прошлом спортсмен, попал в какую-то неприятную историю, был осужден, отсидел, вышел. Толя представил его как белорусского авторитета. Скоробань искал в Москве связи для организации совместного бизнеса или закупки какого-то товара на выгодных условиях. Бывал он у нас неоднократно, но на моей памяти ничего путного мы с ним не смогли организовать. Уровень жизни в Бобруйске уступал московскому, поэтому везти наши товары не имело смысла – на них не нашлось бы покупателей. Коробань работал на подхвате у директора одного из заводов ПО «Бобруйскшина», и Белобеев предложил мне скататься с ним в Бобруйск, познакомиться с этим самым директором, по фамилии Зинченко, на предмет возможного сотрудничества.

Съездили, ничего путного мы там не нашли, всё, что предлагал Зинченко к покупке, было нам не по карману, да и сам он оставил впечатление изрядного пройдохи.

***

Гознак СССР, кроме денег, паспортов, дипломов и аттестатов, производил репродукции очень высокого качества – печатал на холсте. Поскольку тёща там трудилась завскладом, у нас дома висела пара репродукций, но мне всегда хотелось иметь дома хотя бы одну настоящую картину, написанную маслом. Но в советские времена это было мне не по карману. Я заходил изредка в художественные салоны, но увы. Встречал, конечно, изредка картины, которые я вполне мог бы приобрести, но они мне не нравились, а то, что нравилось, как-то кусалось. Конечно, если бы я жил один, приобрёл бы, не задумываясь, но ввиду моего семейного положения не позволял себе такие траты. Почему семья должна себе в чём-то отказывать из-за того, что мне в голову пришла такая блажь? Как-то я высказал в неопределённой форме своё желание:

– Мил, а неплохо было бы настоящее масло приобрести, я место знаю, куда повесить.

– Какое масло?

– Картину, живопись.

– Я тоже мечтаю, но о другом. Серёжки с бриллиантиками в виде капель, такие, знаешь, солитеры, и тоже знаю, куда их повесить. Но как-то обхожусь, и ты обойдёшься.

– Я ж не только себе, картина – она же для всех.

– Женщины тоже украшения носят не только для себя.

Облом, вот ведь бабы, им о высоком, а они про висюльки всякие.

В последние годы я любил, когда было время, зайти художественный салон «Красный угол», расположенный на Сущевском Валу, напротив Рижского вокзала. В основном там были представлены работы московских художников Гумерова, Сальникова, Воробьёва, Тулуповой, Беляшина, Щекиной, Дмитриева и других. Ходил, смотрел, приценивался. Ещё до начала своей предпринимательской карьеры купил там небольшой пейзажик Гумерова. Когда деньжонок у меня стало поболе, купил ещё один, потом ещё. И вдруг я понял, что могу купить любое полотно в этом салоне, заходил туда регулярно и покупал понравившиеся работы. Что-то осталось у меня до сих пор, что-то раздарил друзьям.

***

Договорились встретиться втроём: Сашка Чертов, Виктор Сухоруков и я, посидеть где-нибудь в кабаке. Виктор уже несколько лет как работал в представительстве, если не изменяет память, шведской фирмы «Альфа Лаваль». Начинал инженером, а потом в связи с изменением состава руководства концерна стал представителем подразделения, которое занималось сепарацией нефтяных отходов.

Сидели, выпивали, разговаривали, Витёк рассказывал:

– За нашими сепараторами очередь – на годы. При добыче нефти на всех этапах и её подготовке к загрузке в трубопровод образуется нефтешлам. В Западной Сибири этого шлама – целые озёра. А люди покупают у нас сепаратор, чистят эти озера, получают нефть, которую продают прямо на месте компаниям, оставшиеся твёрдые шламы дожигают, получают тепло, спасают природу. Если хотите, я вам могу вне очереди такую установку поставить, но это обойдётся вам примерно в лям долларей.

3

МВТУ.

4

Министерство высшего и среднего специального образования.