Страница 21 из 32
– Этого я не могу сказать, юная госпожа. Это случилось несколько лет назад. Я вышел вечером на прогулку, а потом все как в тумане. Проснулся я уже с этой флягой. В ней был отличный шотландский виски.
– Возможно, алкоголь – это и есть ключ.
– Серьезно? – недоумевал Ник. – Давай еще собаку сделаем шевалье.
– Не понимаю твоего возмущения, Лаплас, – спокойно проговорила Флёр. – Разве плохо, что мы станем на шаг ближе к правде?
– Нет, но так не бывает!
– Почему?
– Да потому что собака не может быть шевалье!
– Тебе откуда знать?
– Да она даже не может разгадать загадку!
– Дости умный, – возразила Элизабет. – Не обижай его.
– Нехорошо это, господин Эрхарт, – согласился Альфред.
Ник вознес руки к небесам и сказал:
– За что мне все это!
А потом он выдохнул и продолжил:
– Загадывай уже загадку, ненормальная. И покончим с этим фарсом.
Флёр пробежалась глазами по письму, ее взгляд остановился на загадке шевалье Порталя.
– Без меня тебе не разгадать, кто я. Кто я?
– Гав-гав, – пролаял Дости.
– Он говорит, что ему нужно подумать, – перевела Элизабет.
– Зачем ты подыгрываешь этой ненормальной? – спросил Ник.
– Бьен, – сказала Флёр. – Пока месье Дости думает, нам нужно вернуться к делу.
– Аллилуйя! – воскликнул Ник.
– Шевалье Неккер, тебя уже ввели в курс дела? Лаплас должен был рассказать тебе все о необычном месте, в котором мы сейчас находимся.
– Стоп! – возразил Ник. – Почему он уже шевалье? Когда он успел вступить в «Клуб тех, кого нет» и получить тайное имя?
– Пока ты возмущался, я успела пробежаться по записи из дневника. Фляга оказалась ключом, точнее, алкоголь. Но на полную расшифровку уйдет время.
– Но у него нет клейма подсолнуха!
Флёр подняла указательный палец и замерла на секунду.
– Ты прав, Лаплас. Так не пойдет. Неккер, а ну давай сюда руку.
Пока Флёр рисовала секретный знак клуба на запястье Альфреда, он сказал:
– Люблю тайные общества. Ничего, что я уже состою в нескольких?
– Ничего, – ответила Флёр.
Рисунок был готов.
– Добро пожаловать в «Клуб тех, кого нет»! – воскликнула Элизабет. Она достала из рюкзака термос с зеленым чаем, стаканчики и несколько пирожных, а затем разложила все на лавочке. – Давайте отметим, что нас стало четыре.
Альфред не мог отказаться от такого предложения, только он подлил в свой чай шотландский скотч. А потом еще раз на всякий случай. Лишним не будет, уверял он себя и был прав.
Флёр тоже с радостью восприняла инициативу Элизабет, хоть и знала, что нет большого смысла в том, чтобы есть еду из настоящего, и все-таки она попробовала пирожное и чай.
Даже Дости попытался примазаться к празднику, и только Ник воспринял это как трату времени. Устроили тут, понимаешь, пир на лавке, думал он, отпивая чай из стакана.
Когда чаепитие закончилось, Флёр уставилась на Альфреда как-то уж слишком серьезно, а потом спросила:
– Чего бы ты хотел изменить в своей жизни, Неккер? Может быть, я смогу это сделать.
Альфред смотрел Флёр в глаза и молчал какое-то время. Отчего-то легкомыслие стерлось с его морщинистого лица и не вернулось даже тогда, когда он рассказывал о последнем дне ноября 2003 года, который провел с дочкой. Дочь тогда потащила его в магазин за подарком на Рождество, потому что боялась, что не успеет его купить. Одна шляпа была черной, а вторая – белой. Выбор пал на черную.
– Этого ты хочешь? – спросила Флёр.
Альфред кивнул.
– Так значит, если я первой возьму черную шляпу, затаюсь где-нибудь, то у тебя просто не будет выбора и в следующий раз мы увидим на твоей голове белую шляпу?
– Верно, юная госпожа.
Флёр вдруг зажмурилась, прикоснулась рукой к голове и начала тереть правый висок.
– Даже удивительно, что ты это помнишь, Неккер, – сказала она. – После всех приключений, которые мы все пережили, я боялась, что с мозгами у тебя стало совсем плохо. Помнишь перестрелку в парке, которую вы с Дюпюи устроили, чтобы спасти голого месье? Дюпюи еще ранили тогда, но ты вытащил его несмотря ни на что!
– Да, помню, словно это было вчера.
– Это как раз вчера и было. Кажется.
Флёр ударила себя по голове ладонью два раза, а потом закрыла глаза. По ее довольной ухмылке можно было понять, что теперь все в порядке.
– Старик, не подыгрывай ей! – вмешался в разговор Ник, а сам подумал: что это было? – Лучше скажи, ты помнишь, сколько было времени, когда твоя дочь подарила тебе шляпу? Это было до обеда или после?
– Примерно в 3:15 пополудни, – ответил Альфред. – Но юной госпоже следует затаиться в магазине как минимум до 3:30 и ни в коем случае не подходить ко входу.
– Ээ… но… а впрочем, плевать.
Флёр позвала всех встать поближе, чтобы образовался круг, как она уверяла, символ крепости тайного общества. Она сказала, что следующая встреча состоится завтра в пять пополудни в этом же месте, когда миссия будет выполнена.
Слова прозвучали, и все разошлись.
Ник был так воодушевлен, что всю ночь бродил по городу в размышлениях о том, что скажет родителям, когда увидит их вновь, и что скажет брату, который не верил в него.
* * *
Ровно в 5:00 пополудни из разрисованной кирпичной стены в сумеречной зоне на Тремонт-стрит вышла черно-белая девушка с подсолнухом в волосах. Она выглядела напряженной и потерянной. Нетипично для Флёр де Солей. Никаких ухмылок и дурацких выражений лица. Даже ее шаги к лавочке, где Ник и Элизабет коротали время за шахматами (Ник проигрывал уже в пятый раз), были короткими и нервными, словно она и идти не хотела.
Странно.
Когда Флёр подошла к лавочке, то ее беспокойство куда-то пропало. Выражение лица стало прежним – легкомысленным.
Странно.
– Что? – спросил Ник, не понимая, почему Флёр вдруг начала ухмыляться.
– Я думала, что ничего не вышло, но… – она указала рукой за спину Нику и Элизабет, – похоже, я могу управлять прошлым, Лаплас. А значит, мне подвластно все!
Ник и Элизабет обернулись и увидели Альфреда в белой потрепанной шляпе. Теперь он выглядел еще более по-дурацки, чем прежде. Шляпа совершенно не шла к его черному пиджаку и порванным брюкам, держащимся на веревке, завязанной бантом.
– Получилось, – сказал Ник, сам тому не веря, а потом воскликнул: – У нас получилось, Элизабет!
– Шах и мат, – сказала Элизабет, сдвинув ферзя.
Ник поднес телефон ко рту и под запись сказал:
– Эксперимент «Мечта» показал, что прошлое можно изменить. Мисс де Солей, поколдовав в 2003-м году, вынудила мистера фон Зутнера купить другую шляпу. А это значит, что уже скоро мы сможем спасти всех, кто исчез год назад!
– Ты-то кого собрался спасать, амбесиль? – Флёр указала на себя большим пальцем. – Шевалье де Солей здесь я. Перекрою время одним щелчком пальца и исправлю все! – Она сняла варежку и попыталась щелкнуть пальцем. Не получилось. – Уи. Я не умею щелкать пальцами, но смеяться запрещаю!
Элизабет хихикнула.
– Но тебе можно, Мешен.
– Ты даже не знаешь, кого нужно спасать, – сказал Ник. – А я знаю… знаю, где найти списки людей. К тому же ты вроде бы хотела побеждать неких их, кем бы они ни были. Это я хотел людей спасать.
– Кто же виноват, что все смешалось? Люди, кони, кеды, беды и мое обещание помочь тебе, пускай и не закрепленное мизинчиком.
Ник вдруг почувствовал, как на него нахлынула волна усталости. Нет, это было целое цунами. Он тяжело и протяжно вздохнул, а потом спросил:
– Ты можешь вести себя нормально?
Но вопрос был риторическим. И пока эти двое ругались, Элизабет обнаружила что-то действительно красивое. Она даже вытащила из рюкзака фотокамеру.
Альфред стоял рядом с Дости, когда Элизабет подошла к нему и навела объектив на белый потрепанный котелок.
– Странно, – сказала она. – Но красиво.
– О чем вы, госпожа Франк? – глаза Альфреда забегали.
Но Элизабет не пояснила.