Страница 12 из 32
– Да ты просто сумасшедшая! – бросил он, убегая.
Девушка уперла руки в бока и посмотрела направо, словно кто-то стоял рядом с ней.
– Робине, ты только послушай, что несет этот невоспитанный месье. Я всего лишь придала ускорение его мыслям в пространстве. А он даже не поблагодарил. Наглец!
От ее слов Ник перепугался еще больше.
– Правда не любит трусов, возможный преемник Лапласа, у которого есть настоящее имя, – сказала незнакомка.
В шаге от границы Ник все-таки остановился. Это была безопасная зона. Теперь убежать он мог в любой миг.
– Я думала, что ты преемник Лапласа, но, похоже, ошибалась. Он бы разгадал загадку и принес предмет памяти. А ты оказался всего-навсего черно-белым подопытным козликом, заблудившимся в лабиринте для хомячков.
«Черно-белым? – подумал Ник. – Но это ты черно-белая, а не я…»
Он не успел додумать, как девушка продолжила речь.
– Забери свою кепку, – сказала она и швырнула бейсболку Нику.
Тот поймал ее и тут же надел на голову, не заметив, что в ней была горсть снега.
– Вот чертовка, – проговорил он и вышел из сумеречной зоны. На сегодня было достаточно приключений и унижений. Но мысли в голове шумели и высказать кому-то их нужно было.
В такие дни, как этот, Ник всегда приходил в магазин комиксов «Комикопия» на Коммонуэлт-авеню, где работал его приятель Джим Шеппард. Строго говоря, приятелем он стал, когда Ник сбежал из родительского дома полтора года назад. В тот день он злился на весь мир и не знал, куда идти. Холод лишь подталкивал найти теплое место.
Так Ник случайно забрел в «Комикопию». Он спустился по лестнице и увидел продавца рядом с прилавком. Больше никого в помещении не было.
Ник свернул налево – в угол, где располагались касса и стеллаж с напитками. Посмотрев на продавца, а потом себе под ноги, где был постелен серый коврик, он рухнул на пол от усталости и облокотился на стеллаж.
Ник сидел так какое-то время, а потом заплакал. Но продавец не обращал на странного гостя никакого внимания, он просто читал комикс, стоя у прилавка. Когда слезы закончились, Ник начал говорить вслух обо всем, что его тревожило, словно был на приеме у психолога. Наверно, было глупо открываться совершенно незнакомому человеку, но что еще делать, он не знал.
С того дня Ник много раз забегал в «Комикопию». Поводов хватало. Сегодня тоже.
Ник сидел на привычном месте, совершенно не обращая внимания на посетителей, которые проходили мимо и глазели на него чаще, чем на сами комиксы.
– Она точно ненормальная, Джим, – сокрушался Ник, отпивая «Нюка-Колу». – Если они там все такие, то мы в опасности. Земля в опасности, а может, и вселенная. Я таких больных на голову еще не видел. Даже в психушке, где мы с Элизабет недавно делали репортаж.
Джим Шеппард был специфичным молодым человеком, увлеченным комиксами. Он всегда носил синюю футболку с эмблемой супермена и синие шорты. А на его шее висел зеленый амулет. Сам Джим говорил, что это осколок криптонита, который сдерживает его необузданную силу. Но верилось с трудом.
После недолгого молчания Джим поправил очки и взял одну из книг комиксов – «Проповедник (специальное издание)». Он пролистал пару страниц, а потом негромко сказал:
– Я тебе не психолог. Если не будешь ничего покупать, кроме газировки, то проваливай.
– Ты меня совсем не слушаешь?! – возмутился Ник.
Джим перелистнул страницу.
– А ты внимательный, – сказал он.
– Окей, я возьму стикер с Черной вдовой.
– С этого стоило начинать, дружище. Сколько тебе? Три сотни, может, четыре?
– Э… одного хватит.
– Ханжа, – пробормотал Джим и протянул стикер.
– Она говорит, что я должен разгадать загадку, чтобы помочь ей возродить какой-то клуб, – Ник взял стикер. – И почему-то называет меня преемником Лапласа. Но я не понимаю…
Джим перелистнул еще одну страницу комикса. «Проповедника» он читал уже много раз, но частенько возвращался к этой истории.
– Неплохо-неплохо, – бормотал он себе под нос.
– Она уверяет, что у нее есть какая-то записка или что-то в этом роде, которая предсказала мое появление в сумеречной зоне, а еще она сказала, что я черно-белый. Похоже, серые видят нас такими, какими видим их мы. Не знаю… это странно. Все стало странно, когда возникли сумеречные зоны. Прошел уже год, но никто так ничего и не объяснил. Что это и откуда? Почему Байден молчит? Почему город не эвакуировали? Почему?
– Из-за исчезновения нескольких сотен человек города не эвакуируют.
– Но двадцать лет назад ведь эвакуировали!
– По другой причине.
– Падения метеорита, исчезновение людей, какая разница?
– Большая.
– Но метеорит же не упал.
– Да, ученые обосрались в тот раз, и теперь к любой угрозе мы относимся скептически.
Джим усмехнулся и перевернул еще одну страницу.
– Может, и так, но у меня такое ощущение, что сумеречных зон будет становиться только больше, а мы ничего с этим не сможем сделать, – сказал Ник. – Если появились одни, то почему не появятся еще? И тогда речь пойдет не про сотни, а про тысячи, а то и десятки тысяч исчезнувших!
– Проваливай уже, – спокойно проговорил Джим.
– Но я купил стикер.
– Этого мало, чтобы я выслушивал твой бред так долго. Купи что-нибудь еще.
– Но раньше ты слушал.
– Раньше цена за аренду помещения была ниже.
Ник поднялся с пола, отряхнулся и пошел к выходу.
– Еще увидимся, – сказал он.
– Не хлопай дверью, – ответил Джим. – И не корми голубей у магазина. Задрали эти пернатые крысы.
На улице уже стемнело. Нику некуда было идти, и все же он шел – просто вперед по Коммонуэлт-авеню в сторону парка «Бостон Паблик Гарден», пока в голове крутилась загадка: «На распутье я появляюсь, по пути обо мне узнают. В лесу я быстро теряюсь, на дороге нахожусь. Кто я?»
– Я не знаю, – пробормотал он. – Указатель? Может быть, ты тропа? Хотя нет… как она может в лесу потеряться. А может быть, камень? Об него спотыкаются на дороге, он может быть указателем на распутье и его легко потерять в лесу… Но зачем его брать с собой в лес?
Ник не спеша шагал между двух дорог по озелененной улице одного из престижных районов Бостона – Бэк Бэй. Сам того не замечая, он двигался в сторону сумеречной зоны – той самой на Тремонт-стрит, хотя спроси его кто-нибудь об этом сейчас, он бы сказал: «Нет-нет-нет. Только не к этой ненормальной. Я вообще-то иду в парк». И тем не менее Ник понимал, что эта странная девушка может помочь ему разобраться с тем, что случилось в городе. Выбирать особо не приходилось. Да и неизвестность притягивала.
Когда Ник вышел на перекресток, где через дорогу виднелся парк «Бостон Паблик Гарден», а вправо и влево от него расстилалась Арлингтон-стрит, его поток мыслей вновь вернулся к загадке.
– На распутье я появляюсь, – сказал он. – И что же сейчас должно появиться?
Ник посмотрел направо, а потом прямо.
– Я знаю, кто ты, – пробормотал он себе под нос.
Теперь Ник шел уже не бесцельно, а в известном направлении – в «Клуб тех, кого нет», как он его называл, пока не выяснил, что это название принадлежит какой-то организации. Только девушки с подсолнухом в волосах на месте не оказалось. Логично. С чего бы ей быть здесь в такое время?
Ник переоделся в зимнюю одежду и сел на лавочку. Он не спал уже больше суток, веки сами смыкались. Все быстро почернело перед его глазами, осталось лишь дождаться сновидений.
Сон развеялся через пару часов.
– Разбуди меня, – послышался уже знакомый женский голос. – Разбуди меня... – пела она.
– Какое старье, – пробормотал Ник в полусне. – Разве кто-то до сих пор это слушает…
А потом девушка с подсолнухом в волосах столкнула его со скамейки в снег, и он окончательно проснулся.
– Эй! – возмутилась она. – Этой песне и года еще нет, что ты несешь, возможный преемник Лапласа? Совсем в музыке не разбираешься?
Ник открыл глаза.